Эпоха перемен 2
Шрифт:
— А купе? — спросил я. — Или люкс?
Кассирша презрительно взглянула на меня, поправила очки в толстой оправе и повторила:
— Не задерживайте! Ну что за молодёжь пошла…
— Нам не нужен плацкарт, — упрямо повторил я. — Нам нужен люкс.
— Что за люкс? — вздохнула женщина. — СВ что ли? У вас деньги-то есть?
Пришлось продемонстрировать только что поменянную пачку гривен.
Это произвело впечатление. Кассирша как-то подобралась, ещё раз взглянула на нас и бодро застучала по старой клавиатуре, подслеповато
Последовало довольно длительное молчание.
Шурик сделал большие глаза, толкнул меня вбок и прошептал на ухо: «Слушай, дорого слишком… может в натуре на „собаках“, а?» Я улыбнулся, отрицательно мотнул головой и сказал, что за поездку он ничего не должен.
— На завтра есть шесть мест… Четыре в одном купе, и ещё два в разных, — наконец, сказала кассирша. — И на четверг тоже есть…
— На завтра пойдёт, — сказал я. — Четыре места.
Последовал ещё один довольно длительный и совсем не обязательный диалог на тему того, можно ли мне брать на свой паспорт два места. В конце концов, выяснилось, что можно — после намёка на то, что в сдаче не будет необходимости.
Рассчитавшись и забрав распечатанные билеты с символикой «Укрзализницы», мы вышли из вокзала.
— Значит, всё? — спросил Серёжа, оглядывая привокзальную площадь, — двигаем дальше?
— Двигаем, — кивнул я.
— Даже жалко как-то…
— Почему? — удивился я.
— Большой кусок отпуска уже закончился, — вздохнул Серёжа. — И приключения уже были… осталось только море — и опять на учёбу.
— Так ведь наоборот самое интересное впереди! — возразил я.
— Ну не знаю… мне понравилось, как мы отдыхали.
— Блин, посмотрел бы ты сейчас на свою физиономию! — улыбнулся Шурик, обращаясь к Серёже. — Если так учиться ненавидишь — нафига поступал?
— Родители… — вздохнул Серёжа. — Отец, точнее. Не хотел его разочаровывать.
Шурик беспомощно посмотрел на меня и пожал плечами.
Вагон был настоящим антиквариатом: «Аммендорф», произведённый в ГДР в середине восьмидесятых. В коридоре застелена ковровая дорожка, относительно свежая. Только накрытая сверху какой-то серой тряпкой по центру, так что эстетическая ценность покрытия сводилась на нет. Купе обычной конфигурации, с двумя нижними полками и зеркалами на перегородках. В центре столика — пластиковые цветы кладбищенского вида. Я даже поморщился, размышляя, как бы их убрать в дороге так, чтобы проводники не обиделись.
Между тем Шурик был в восторге от обстановки.
— Как белые люди поедем! — комментировал он. — Круть какая, а? Вот расскажи кому — не поверят ведь!
Перед выездом он успел закупиться толстыми баклашками с пивом и, когда я зашёл к ним в купе, как раз откупоривал первую.
— Ты бы с пивом осторожнее, — заметил Серёжа. — Туалеты откроют минут через сорок.
— Да знаю я, — отмахнулся Шурик. — Всегда ведь есть стык вагонов, да?
Он подмигнул Серёже.
— Ладно, ребят, я к себе — поработаю малость, — сказал я.
После этого ушёл в своё купе и закрылся. Достал ноутбук и загрузил систему.
Ещё в больнице я поставил несколько игрушек с дисков, которые Лика предусмотрительно оставила вместе с компьютером.
В ноутбуке был слот, в который можно было вставлять или дисковод для магнитных дискет, или сиди-дисковод. Довольно необычная система, но для того времени неимоверно крутая и продвинутая.
Игрушки я устанавливал с компакт-дисков.
«Червяки» меня не сильно заинтересовали, зато, неожиданно для себя, я капитально залип на втором «Мастер оф орион».
Заряда нотубука хватало часа на три, и это был отличный показатель. В комплекте была даже съемная запасная батарея, вот только, чтобы поменять её, систему нужно было выключать, что не слишком удобно.
Зато в купе оказалась розетка, которая даже работала, когда поезд набирал скорость.
Так, коротая время за игрушкой я поглядывал на проплывающие мимо пейзажи. Мы остановились на какой-то крупной станции, и я размышлял — не выйти ли на перрон прогуляться или сразу лечь спать, когда в дверь постучали.
Я открыл замок и сдвинул дверь. На пороге стоял один из проводников.
Я решил, что он сейчас будет втюхивать какие-нибудь бесполезные вещи вместе с положенным в дороге чаем, и был настроен достаточно благостно, чтобы их купить.
Но я ошибся.
Опустив взгляд, проводник забубнил:
— У нас очень большая загрузка, таким образом руководством поезда было принято решение о том, чтобы выделить пустующее место в вашем купе нуждающемуся пассажиру…
— Что?.. — опешил я. От такой наглости у меня даже рот приоткрылся.
— По регламенту решением начальника поезда пустующее место может быть передано в случае чрезвычайной ситуации…
И ещё какое-то бла-бла-бла.
Мне стоило больших усилий, чтобы не сорваться. Да и сам проводник, похоже, был не слишком счастливо оказаться в такой ситуации: глаза бегали, руки не знал, куда и девать. Да и сам он был какой-то худощавый, нескладный, плюгавенький. Срываться на таком — только пачкаться…
— Ладно, — кивнул я. — Гони бабло. Это во-первых. А во-вторых — если это не симпатичная девушка, а храпящий мужик — я ночую в купе проводников.
— Но… но… — от избытка чувств он аж чуть не задохнулся. Потом, видимо, определился с приоритетами и выдохнул: — к… какое бабло?
— Такое, — ответил я, пожав плечами. — Обычное. Которое я за место заплатил.
— Я посоветуюсь с начальником поезда, но, наверно, положено будет возмещение по заявлению в точке прибытия… или отправления… надо уточнить!
Он хотел было ретироваться, чтобы позвать на подмогу этого самого начальника поезда или хотя бы громогласную коллегу — дородную бабу лет сорока.