Эпоха перемен
Шрифт:
Так называемый ГКЧП был впопыхах созданным органом, поддерживаемым частью партийной верхушки и высшими чиновниками. Гекачеписты надеялись реставрировать, насколько это было возможно, старые доперестроечные порядки. Людей, недовольных перестройкой было достаточно, однако путч провалился...
В Никитино в те дни царила необычная атмосфера. Включив 19 августа телевизор, Гордей Сидорович Кухаренко опешил: на всех каналах шел балет Чайковского "Лебединое озеро" и... никаких новостей! Лишь спустя некоторое время члены ГКЧП вышли в эфир с так называемым "обращением к народу". Указ ? 1, изданный путчистами, гласил о том, что ГКЧП берет власть в свои руки и призывает всех граждан Советского Союза принять это как должное, подчиниться и выполнять все приказы и распоряжения, поскольку-де президент СССР М. Горбачев "недееспособен".
История с ГКЧП не получила широкого освещения в прессе. В Никитино в те годы выходила газета "Никитинская правда", тираж газеты составлял около 40 тысяч экземпляров. За август 1991 года не напечатано ни слова о путче... Что это - политическая близорукость, халатность журналистов или страх? Уже 21 августа стало ясно, что попытка переворота сорвалась. 24 августа Верховная Рада почти единогласно провозгласила независимость Украины. Только в субботнем номере за 27 августа в газете "Никитинская правда" прозвучала критика в адрес ГКЧП.
Гордей Кухаренко был против ГКЧП, он верил в демократический выбор Украины. Но последующие события в стране его быстро разочаровали. Украина в борьбе обрела независимость, но, как оказалось, обрела лишь для "новых украинцев". Остальные так и остались рабами у тех же олигархов. Олигархи, шифруясь под демократическими лозунгами, постепенно сконцентрировали в своих руках финансы, промышленность, проникли в органы государственной власти, приручили силовые, специальные и криминальные структуры и были готовы на все, лишь бы удержать власть. Вот почему Кухаренко строчил в газету статью за статьей, обличая нынешнюю власть, в том числе, в лице городского мэра Эдуарда Мороцкого.
Мороцкий страшно недолюбливал этого горделивого писаку Гордея Кухаренко, потому что Кухаренко часто выступал на митингах и призывал горожан сместить с должности самого мэра. Он его обличал во всех грехах, иногда нелестно о нем отзываясь, даже приводя для убедительности обидные слова и раня, тем самым, самолюбие Эдуарда Мороцкого, человека в высшей степени щепетильного и бережно относящегося к своей персоне. И главное дело, многие прислушивались к Кухаренко, и были не против выгнать Эдуарда Мороцкого из мэрского кресла. Возле Гордея Кухаренко сложилась довольно большая группа людей, готовая идти до конца, чтобы наладить жизнь в городе и разобраться с ненавистным главой города Мороцким, который почему-то был виноват во всех тех потрясениях и проблемах, которые свалились на голову горожан в последние десять лет. На что Эдуард Мороцкий, человек не глупый, всегда справедливо возражал, что "он лично не виноват в экономическом кризисе в стране".
Кухаренко выпил много крови у Мороцкого, отравляя ему жизнь, но у него ничего не получилось. Эдуард Васильевич Мороцкий радовался тому, что жил теперь в демократической стране, и сместить его с должности можно было лишь путем голосования. А учитывая тот факт, что многие люди по характеру очень нерешительны, можно сказать, даже пассивны и равнодушны к происходящему вокруг, то никитинский мэр Эдуард Мороцкий надежно сидел в кресле мэра уже второй срок подряд. И даже всезнающие люди поговаривали, что он готовится баллотироваться в мэры на третий срок. Но мало ли что говорят люди... Поговаривали, что сам Гордей Сидорович Кухаренко, человек очень даже почтенный и уважаемый в городе, был не совсем бескорыстный, он действовал в интересах определенной группы людей. Дело в том, что в Никитино было два крупных промышленных предприятия, между ними издавна велась борьба за власть в городе. Эти два клана не ладили между собой, они вечно ссорились и спорили, кому будет принадлежать власть
Юлия Лукошина, придя утром в редакцию, сразу же побежала в кабинет редактора. Она принесла статью о вчерашнем митинге. Но Гришин недружелюбно посмотрел в ее сторону и сказал:
– Опоздала, Юля...
Юлька переменилась в лице.
– Как опоздала?!
– воскликнула она.
– Ты долго спишь, Юля, - чуть ли не с выговором произнес Гришин.
Юлька страшно обиделась, ей было обидно до слез, она мужественно держалась, чтобы не зареветь.
– Ты опоздала сегодня на работу, Юля, - сказал редактор, он посмотрел на часы, - опоздала на 45 минут, между прочим...
– И что теперь?
– спросила Лукошина.
– Я уже поставил в номер статью нашего нештатного корреспондента, который вчера тоже был на митинге... Он, между прочим, написал хорошую статью...
– И чья же это статья?
– Кухаренко...
– Понятно. Нештатники забирают наш хлеб, - с унылым видом произнесла Лукошина.
– Выходит, я вчера зря больше двух часов простояла на морозе... замерзла как собака, а потом вечером дома писала эту чертовую статью часа два... а может быть, и три, чтобы успеть к утру.
– Ладно, не переживай так, - сказал миролюбиво Гришин.
– Я поставлю твою статью в следующий номер... Номер все равно надо чем-то закрывать. Иди работай.
Лукошина согласно кивнула и обрадованная выбежала из кабинета. Ей некогда было предаваться печали, сегодня надо было делать обзор писем. Тема совершенно не выигрышная, но для редакции очень даже нужная, потому что многие читатели пишут в газету письма, уже отчаявшись добиться правды в других инстанциях. Письмо в редакцию или звонок по телефону - для них это как крик о помощи. Многие читатели потому и выписывают газету, чтобы не только почитать городские новости и узнать, что происходит в мире, но и иметь возможность пожаловаться на сложную ситуацию, в которой оказался человек, и получить ответ. Журналистам газеты приходилось писать об изломанных судьбах людей, на долю которых выпали нелегкие испытания, о пенсионерах, получающих нищенскую зарплату, об оставленных без присмотра стариках, о больных детях, нуждающихся в дорогостоящем лечении, а также о сложной судьбе учителей, медиков, воинов-интернационалистов, рабочих и сельских тружениках... Тем было много, за каждой крылась своя проблема и своя судьба.
В нынешнем обзоре все было, как обычно, много жалоб и сетований на сложную жизнь. Юлия Лукошина назвала свою статью "Жизнь - жестянка". В своем письме в редакцию житель Никитино Михаил Макарович Федоренко сетовал на свое житье-бытье. 40 лет он проработал на заводе, а за безупречный труд государством ему была назначена мизерная пенсия в размере... 80 гривен (в начале нулевых годов уровень среднемесячной заработной платы в стране был около 200 гривен). "А как же жить?
– спрашивал Михаил Макарович.
– За коммунальные услуги уплати, хлебушка и молока купи... и все! На покупку таких продуктов питания, как крупа, сахар, чай, даже горох, денег не остается. О мясе и рыбе не мечтаем. А за какие шиши, спрашивается, приобретать медикаменты, одежду, обувь?" Вывод ветеран делал совсем неутешительный: "Считаю данные действия правительства направленными на скорейшее вымирание пенсионеров. Это просто геноцид".
Так и вспоминается песенка героя одного мультфильма: "Эх, жизнь моя - жестянка, а ну ее в болото". Что только не пришлось пережить старшему поколению - войну, голод, разруху, нищету. Безотрадной была юность, невеселая наступила старость...
Вопрос "как выжить?" интересовал не только стариков, но и молодежь. Сергей Панов несколько лет назад закончил профессионально-техническое училище. В своем письме он рассуждал о будущем Украины, когда настанут лучшие времена: наконец-то будет наполнен госбюджет, погасится задолженность страны перед другими государствами и страна перестанет расплачиваться за долги своими природными ресурсами. "Но чтобы обеспечить будущее, - писал Сергей Панов в своем письме в редакцию, - необходимо для начала создать рабочие места для граждан. Это, в свою очередь, повысит их платежеспособность, и как результат - увеличатся поступления в государственную казну".