Эпоха перемен
Шрифт:
Они не виделись третью неделю. Алексею ужасно хотелось позвонить Анне, но он не звонил, выдерживал характер. Она тоже не звонила, потому что считала, что мужчина должен звонить первым. Анна тяжело переживала разрыв, это была первая крупная ссора, случившаяся в их отношениях. Анна любила Алексея, и знала, что он тоже ее любит. Мама корила дочь за то, что та чересчур проявляет свой характер, хочет быть независимой, строго ведет себя с Алексеем. Анна, молча, слушала ее нападки. Где-то в глубине души, мама боялась, что Анна и Алексей поссорятся и разойдутся, и Анна может остаться в старых девах. Когда Анна и Алексей помирились, мать вздохнула с облегчением, она надеялась, что у Анны с ее парнем все
После того, как Алексей Добров устроился работать на завод, они стали меньше видеться с Анной. Ему приходилось работать по сменам, это накладывало свой отпечаток на весь образ жизни. Прежде Добров никогда не работал на заводе. С непривычки особенно тяжело давались ночные смены. Втягивался постепенно, с трудом привыкая к заводской жизни.
Добров работал в инструментальном цеху. Здесь выпускали продукцию для трубной промышленности: трубный и трубопрессовый инструмент, запчасти, сменное оборудование. В отделе кадров кадровик, принимая на работу Алексея Доброва, хвастливо заметил: "Мы - ведущее предприятие в сфере производства трубных инструментов, кованых изделий, штамповок, отливов из стали. Компания поставляет свою продукцию на рынок Украины и стран СНГ." Звучало убедительно. Узнав о том, что у Доброва нет опыта работы и нет специального образования, сотрудник из отдела кадров, седовласый старичок, сокрушенно покачал головой, заметив скороговоркой "это плохо, это плохо", потом, правда, он воспрянул духом и произнес почти сакраментальную фразу: "Но ничего, молодой человек. Мы вас научим. У нас очень хороший коллектив и хорошие условия труда..."
Ободренный словами разговорчивого старичка из отдела кадров, Добров, пройдя медкомиссию, обучение по программе токаря и инструктаж по охране труда, получил разрешение на допуск к работе и вышел в цех на свою первую смену. Он был определен в бригаду токарей. Бригадиром был толковый мужик Семен Иванович Крутинь. Рабочие про себя его звали по-простецки - Сеня. Он знал об этом, но не обижался. Бригадир Семен Крутинь был человеком строгим и требовательным. Он проработал на заводе непрерывно больше тридцати лет, свое дело уважал и не любил разгильдяев. После инструктажа и краткого курса Алексей Добров был допущен к станку, вначале как ученик. Его наставником был токарь 5-го разряда Николай Брагин. Брагин быстро его ввел в курс дела, не забыв при этом рассказать про обстановку в цеху.
– Ты, Алексей, я вижу работящий, от работы отлынивать не будешь,- сказал Николай Брагин.
– Это хорошо. У нас в цеху лодырей не любят. Кончились те времена, когда можно было ничего не делать.
– Это ж когда такие были времена?!
– усмехнулся Добров.
– В советские времена иногда в цеху подвизались "зайцы"...
– Это кто такие? Даже не слышал про таких.
– Работники из конторы, они числились в цеху как рабочие, а сами сидели в заводоуправлении. Иногда, когда приходили с проверкой, начальство их срочно посылало в цех, чтобы они были на своих рабочих местах... Ну, а после проверки эти работнички снова возвращались в свои чистенькие кабинеты, а мы работали тут в грязном цеху.
– Ух-ты! Я даже не слышал про такое.
Брагин скептически посмотрел на новичка и сказал незлобиво:
– Молод ты еще, как я погляжу... но парень не глупый, а это главное, в нашем деле голову надо иметь. Зачем на завод пришел? Где раньше работал?
– Работал компьютерщиком на одной фирме...
– Что же разонравилось? Или захотелось романтики трудовых будней? У нас этого, брат, достаточно... этой романтики... не соскучишься... Работы много, план высокий, начальство сверху давит, оплата, сам знаешь, какая сейчас в наши времена...
–
– Так чего ушел с прежней работы?
– Надоело все...
– Понятно, мало платили...
– догадался Брагин, - и, наверное, не во время...
– Это полбеды, - сказал Добров, - с начальством начались терки.
– Это бывает, - сказал Брагин, поправив кепку на голове.
– У нас тоже разные кадры попадаются, но в основном нормальные, работать можно... А вот с зарплатой не совсем гладко...
– начал говорить он, но понял, что не нужно грузить новичка лишней информацией. Брагин перешел на другую тему: - Эх, такую страну развалили! Распалась страна на куски - не соберешь, а раньше была держава. Сейчас говорят, Советский Союз был плохой, мы плохо жили, а сейчас что - хорошо живем? Обещали честную приватизацию, выдали всем ваучеры, где сейчас эти ваучеры. Все оказалось в руках частных лиц, кругом, куда ни глянь, частные предприятия, фирмы, акционерные общества... а жить лучше не стало. А ты как думаешь, Алексей?
Брагин вопросительно посмотрел на Алексея. Тот молчал.
– Лучше не стало, - продолжил Брагин, - только хуже. Взять хоть бы нашу отрасль, промышленную, многие заводы закрылись, их растащили на металлолом, а те, что остались, реструктуризировали, на их базе создали более мелкие частные компании. Говорили, что когда придет частник, будет лучше. Ни хрена!.. Проблемы те же, денег меньше...
Брагин подвел Алексея к станку, рассказал вкратце, что нужно делать, показал, как работать на станке и пошел по своим делам. Вдруг он повернулся и проговорил:
– Ты, это, Алексей, того... осторожней будь... соблюдай технику безопасности. У нас недавно в цеху несчастный случай был. Крупногабаритная деталь сорвалась с крепления... пришибла рабочего, который рядом находился... семья осталась без кормильца.
– Понимаю, - сказал грустно Добров.
– У меня самого отец на стройке погиб.
Брагин вздохнул и произнес:
– Вот тебе и романтика трудовых будней...
Брагин ушел. Алексей Добров приступил к работе. Нужно было на токарно-винторезном станке нарезать резьбу резцом в заготовке, которая вращалась вокруг оси. Дело это было не очень простое. Вначале у него ничего не получалось. В первую неделю шел сплошной брак, были проблемы с классом точности и чистотой обработки заготовки. Добров сердился и кусал губы от злости, руки опускались от неудач, но потом дело немного наладилось, у него стали получаться годные детали. Работать стало интересней.
Решив нарушить молчание, Алексей первым позвонил Анне, она очень обрадовалась, услышав его голос. Договорились встретиться после работы. Добров пришел в редакцию и ожидал Анну в коридоре. Мимо него прошел Лебеденко, ничего не сказал, но с неприязнью глянул в сторону Алексея. Алексей спокойно воспринял его взгляд, но в душе все всколыхнулось, ему хотелось набить морду этому хлыщу Лебеденко. Алексей был зол, он вышел на улицу перекурить. Через минут десять Анна вышла из редакции на улицу. Она подошла к Алексею, они обнялись и поцеловались. Из окна своего кабинета за ними наблюдал Игорь Лебеденко. Увидев парочку, он скривился:
– Ты посмотри, какие у них романтичные отношения, прямо, Ромео и Джульетта...
В кабинете находились Якунин и Лыкова. Якунин проигнорировал замечание коллеги, он, не отрываясь, что-то писал в своем черновике, сегодня он брал интервью у директора теплосети, материал был очень актуальным, так как многие горожане жаловались на холод в домах, к завтрашнему утру статья должна была лежать на столе у редактора. Лыкова вопросительно посмотрела на Лебеденко.
– О ком это ты говоришь, Игорь?
– поинтересовалась Светлана Лыкова у коллеги. Она подошла к окну.