Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Гринспен Алан

Я пришел к выводу, что между стоимостью акций и новыми заказами на оборудование существует такая же взаимосвязь: если руководства компании считает, что рыночная стоимость оборудования превышает стоимость его покупки, соответствующие вложении растут, и наоборот. Я был разочарован, когда в 1960-е годы отношение перестало давать в прогнозировании такие же хорошие результаты, как раньше. Но в этом и заключается одна из самых распространенных проблем эконометрики. В наши дни эта взаимосвязь приобрела вид подразумеваемой рентабельности планируемых капиталовложений В прогнозировании она также не настолько эффективна, как хотелось бы, но именно эта идея служила фоном для моих размышлений на заседании комитета в декабре 1995 года.

Майк Прелл, ведущий специалист ФРС по внутриэкономическим вопросам, утверждал, что эффект

богатства может привести к увеличению потребительских расходов в будущем году на $50 млрд и ускорению роста ВВП, Управляющий Ларри Линдсей, который впоследствии стал главным экономическим советником президента Джорджа Буша-младшего. считал этот прогноз нереальным. Львиную долю акций держат пенсионные фонды и владельцы планов 401 (к), возражал он. поэтому потребителям будет сложно получить доступ к этим прибылям. А большинство граждан, владеющих крупными портфелями акций, и без того весьма состоятельные люди, которые вряд ли ударятся в безудержные траты. Не могу сказать, что я был полностью с ним согласен, но проблема действительно была новой, и никто из нас не знал, чего следует ожидать.

Помимо прочего, дискуссия показала нашу растерянность перед растущей мощью бычьего рынка. Джанет Йеллен предрекла скорый конец фондового бума. «Он завершится еще до истечения 1996 года», — сказала она. Меня же беспокоило то, что бум мог создать предпосылки для биржевого краха. «Реальная угроза состоит в том. что на наших глазах раздувается пузырь на рынках облигаций и акций». — заметил я. Однако рынок еще не казался таким перегреть»м, как в 1 987 году. Я предположил, что «мы близки как минимум к временному рыночному пику если только по неизвестной нам причине рынки не будут расти до бесконечности».

Это предположение оказалось не самым удачным в моей практике. Но фондовый рынок и не был в те дни моей главной заботой. Передо мной стояли другие задачи. Мне нужно было научить сотрудников видеть общую картину технологической революции. Изучая процессы, происходящие в экономике, я пришел к выводу, что мы находимся на пороге исторического прорыва и бум на фондовом рынке — лишь один из его признаков.

Заседание должно было завершиться предложением о дальнейшем снижении ставки по федеральным фондам и голосованием. Однако я сказал членам комитета, что хочу отступить от темы. Уже несколько месяцев, напомнил я, мы наблюдаем за тем, как сказываются на экономике стремительные перемены в области технологий. Затем я добавил: «Я попытался сформулировать общую гипотезу относительно перспектив развития экономики в долгосрочной перспективе и движущих факторов этого развития»,

Я исходил из того, что. когда мир приспособится к новым информационным технологиям и научится ими пользоваться, начнется длительный период низкой инфляции, низких процентных ставок, растущей производительности труда и отсутствия безработицы. «Я наблюдаю за циклами деловой активности с конца 1940-х годов, — сказал я. — Ничего подобного еще не было». Такая глубина и постоянство технологических изменений «отмечается раз в 50-100 лет».

Чтобы наглядно продемонстрировать глобальный характер изменений, я привлек внимание собравшихся к новому явлению: к снижению темпов инфляции во всем мире. Я склонялся к тому, что нынешняя денежно-кредитная политика, выработанная испытанным методом проб и ошибок, может оказаться неработоспособной, по крайней мере на некоторое время.

Подобные рассуждения были очень абстрактными, особенно для рабочего заседания Комитета по операциям на открытом рынке. Никто из сидевших за столом не прокомментировал мои доводы, хотя некоторые из президентов федеральных резервных банков благосклонно кивали в ответ. Большинство членов комитета с облегчением вернулись к знакомой процедуре принятия решения о том, следует ли понижать ставку по федеральным фондам на 0.25%. — ив конечном итоге мы проголосовали за это. Однако один из присутствовавших все же не удержался от того, чтобы не поддразнить меня. «Надеюсь, вы позволите мне согласиться с теми причинами для понижения ставки, на которые вы указали, — произнес он, — без одобрения нарисованной вами картины "дивного нового мира"».

В принципе, этого было достаточно. Я и не рассчитывал на согласие комитета. Пока. Не просил я и предпринимать что-либо. Просто задуматься.

Именно технологический бум послужил толчком к росту популярности

концепции созидательного разрушения Шумпетера. Это словосочетание стало расхожим применительно к интернет-компаниям — и действительно, стоило лишь разогнаться до интернет-скоростей, и созидательного разрушения нельзя было не заметить, В Кремниевой долине компании непрерывно трансформировались, появлялись и исчезали. Столпам мира технологий - гигантам вроде AT&T, Hewlett-Packard и IBM — приходилось прилагать немало усилий, чтобы не отстать от общей тенденции, и не всем это удавалось. Билл Гейтс, богатейший человек в мире, распространил среди сотрудников Microsoft бюллетень, в котором появление Интернета сравнивалось с появлением персонального компьютера (которое некогда и заложило основы грандиозного успеха компании). Текст был озаглавлен «Приливная волна Интернета» Ни в коем случае нельзя недооценивать это явление, предупреждал Гейтс, тому, кто не приспособится к нему, придется сойти с дистанции.

Возможно, это не очевидно, но революция в сфере информационных технологий идет уже 40 лет. Началась она после Второй мировой войны с появлением транзистора, за которым последовала целая волна технических новшеств. Компьютеры, спутники, микропроцессоры, интеграция лазерных и оптоволоконных технологий в сфере коммуникаций — все это подготовило почву для внешне внезапного и стремительного развития Интернета.

У бизнеса пояаились колоссальные возможности для сбора и распространения информации. Они ускорили процесс созидательного разрушения, стимулируя перемещение капитала из отсталых или посредственных компаний и отраслей в наиболее конкурентоспособные. Венчурные компании из Кремниевой долины типа Kleiner Perkins и Sequoia, а также инвестиционные банки вроде Hambrecht & Quist быстро добились процветания, помогая этому процессу. Но ни раньше, ни сейчас финансирование не обходилось без активного участия Уолл-стрит.

Более свежие примеры — Google и General Motors. В ноябре 2005 года General Motors объявила о намерении сократить к 2008 году до 30 000 работников и закрыть 12 заводов. Если посмотреть на денежные потоки компании, то видно, что General Motors исторически направляла миллиарды долларов, которые можно было вложить в разработку новых видов продукции или строительство заводов, на финансирование будущих пенсий и медицинского страхования рабочих и пенсионеров. Эти средства, в свою очередь, инвестировались в наиболее перспективные по доходности инструменты, в том числе в сфере высоких технологий. Компания Google демонстрировала головокружительный рост. В 2005 году объем капиталовложений Google увеличился почти втрое и превысил $800 млн. В ожидании дальнейшего роста инвесторы взвинтили совокупную рыночную стоимость акций компании до уровня, в 11 раз превышавшего рыночную стоимость General Motors. При этом пенсионный фонд General Motors являлся владельцем акций Google — хрестоматийный пример перемещения капиталов вследствие созидательного разрушения.

Но почему все-таки информационные технологии оказывают настолько мощное преобразующее воздействие? Компании всеми способами стараются избежать неопределенности. На протяжении большей части XX века руководители бизнеса недостаточно быстро узнавали о меняющихся запросах потребителей, что всегда негативно отражалось на прибыли. Решения принимались на основе сведений многодневной, а то и многонедельной давности.

Большинство компаний подстраховывались, создавая избыточные материальные и кадровые резервы, чтобы в случае необходимости оперативно отреагировать на непредвиденные и неверно спрогнозированные изменения. Обычно такая страховка помогает, но цена ее всегда высока. Бездействующие запасы и персонал обходятся дорого, они не участвуют е создании продукции, не дают дохода и не повышают производительность. Обмен информацией в реальном времени, ставший возможным благодаря новейшим технологиям, значительно снижает непредсказуемость в повседневной работе компаний. Контакт в режиме реального времени между магазином и фабрикой, между грузоотправителями и грузополучателями сокращает сроки поставок и уменьшает время, необходимое для предоставления любых товаров и сведений — от книг до станков, от курсов акций до программного обеспечения. Информационные технологии способствуют высвобождению значительной части избыточных материальных и кадровых ресурсов для продуктивного и выгодного использования.