Эпоха Возрождения
Шрифт:
«Человечество никогда не учится на своих ошибках. Людская гордыня по истине непомерна», — сказал как-то Одрэйн Шантер.
Что ж, он был прав только отчасти. И люди уже смогли это доказать. Чего только стоит проделанная работа Возродителей. Или Янир Крушитель Черепов, прослывший мародером и самым настоящим Морским Дьяволом, но при одной только мысли о возможной встрече с дочерью он тут же отдал приказ прекратить огонь. А уж когда он услышал про кулон со слоником — все сомнения разом отпали. Янир хотел поскорее отправиться к дочери.
Если даже
Завоевательная политика Одрэйна Шантера была заранее проигрышной. Да, он мог захватить все существующие плавучие города Единого Океана, мог подчинить себе даже непокорных и своенравных Опустошителей, а уж затем забросить свою паутину на остров Возродителей.
Но история очень часто докатывала, что власть, основанная на страхе и принуждении — теряла поддержку достаточно быстро. И дальнейшие последствия для человека, провозгласившего себя Богом, были просто катастрофическими. А ведь Одрэйн Шантер и считал себя именно Богом в этом Новом Мире. Похоже, узнав о своей неизлечимой болезни, он замахнулся на безумную и дерзкую цель — подчинить своей воле всех оставшихся землян.
На что он надеялся? Думал, что потомки начнут слагать о нем песни и легенды? Историки будут писать о нем великие трактаты, а поэты — стихи? Он хотел войти в учебники будущих поколений, как очередной богоподобный завоеватель, по типу Александра Македонского?
Весьма самонадеянно.
Скорее, Одрэйн Шантер был попросту безумным диктатором. Домицианом или Тиберием Августом своего времени. Да, идеальное сравнение.
И за своё безумие Одрэйн Шантер расплатился сполна.
Пускай Гэдмар и собственноручно не отомстил ему за убийство своих детей и дочери, хотя такой шанс у него был. Но в какой-то момент Гэдмар Фоллс понял, что от этого ничего не изменится. Он будет горевать о Алии и Мании до конца своих дней. И эта боль, убил бы он Шантера или нет, все равно бы не ушла. И никогда уже не уйдёт.
Когда они подплыли к Новазэму, на небе уже занимался рассвет. К погрузочной платформе города был пришвартован «Краниум» Крушителя Черепов. Янир Унт, весело хохотал вместе с капитаном Новазэма. Затем предводитель Опустошителей по-приятельски хлопнул Непвуда по плечу, и протянул сигарету. Капитан бросил фуражку за борт, и, искренне рассмеявшись впервые за последние годы, закурил.
Опустошители пожимали руки новазэмцам, а те, в свою очередь, приглашали их выпить в закусочной «У Рона».
Это было единение двух совершенно разных народов. У Опустошителей и жителей Новазэма была абсолютно разная культура и противоположные взгляды на мир. Одни могли всю жизнь проходить в одних разорванных штанах, другие предпочли бы потратить все свои сбережения, чтобы купить смокинг или платье в цветочек. Опустошители могли днями путешествовать в Едином Океане, не боясь в любую секунду быть съеденными огромной мутировавшей акулой или погибнуть от непокорной стихии природы, очередной волны цунами или шторма. Большинство новазэмцев же, наоборот, крайне неохотно покидали пределы города.
Но в данную секунду их объединяло нечто общее — тяга к жизни. У каждого из них были люди, судьба которых им была небезразлична. Семьи, друзья, боевые товарищи.
И теперь они понимали, для того, чтобы сохранить им жизни, вовсе не нужно браться за автоматы и пулеметы. Достаточно взять по стакану пива и сесть за столик в местной забегаловке.
Только совместными усилиями возможно сохранить человеческий род, и вернуть ему главенство на Земле.
Гэдмар стоял на носу «Виктории», облокотившись на перила. Легкий океанский воздух приятно холодил кожу.
— Минувшей ночью погибли сотни ни в чем неповинных людей, — Гэдмар и не заметил, как подошла Филирия Арден.
Сейчас на ней было простое бежевое льняное платье, идеально сочетающееся с ее русыми волосами и карими глазами. После новости о заключенном мире, лицо женщины заметно смягчилось. В эту секунду Гэдмар заметил, насколько Филирия на самом деле красива. В чем-то она даже была похожа на Манию. Мэр Нового Мадрида точно также невинно улыбалась, когда чувствовала смущение. Все та же прямая осанка. Мания вообще была помешана на всем, что касалось здоровья.
И, конечно же, эти большие карие глаза. В эту секунду, заглянув Филирии Арден прямо в глаза, он был готов поклясться, что перед ним стояла его супруга.
Наверное, это было какой-то дурацкое наваждение или галлюцинации. Ведь у двух совершенно незнакомых людей просто не могут быть совершенно одинаковые глаза, вплоть до зрачков и строения радужки. Правда же?..
В эту секунду Гэдмар Фоллс не был в этом так уверен.
— Если вы будете корить себя до конца дней, — грустно улыбнулся Гэдмар, — это не вернет погибших. Я прекрасно это знаю.
Филирия тяжко вздохнула, и склонила голову вниз.
— Вы совершенно правы, — сказала она.
— Как бы это ужасно не звучало, но мы должны быть счастливы, что эти сотни не превратились в тысячи, — куда более серьезным тоном продолжил Гэдмар Фоллс, — и единственное, что нам остается — не повторять столь ужасных ошибок в будущем.
Гэдмар сделал шаг навстречу Филирии, и положил ей руку на плечо. Женщина, словно завороженная, смотрела прямо на него.
— И именно вы станете одной из тех, кто положит начало в возрождении цивилизации, — Филирия Арден не смогла скрыть удивления. Женщина едва удержалась от смеха, и тут же хотела что-то возразить, но Гэдмар сразу продолжил, — я вижу, как сильно вы полюбили Единый Океан. Так станьте же во главе тех, кто разделяет эту любовь точно также. Вовсе не обязательно всем плыть к острову Возродителей. Ведь теперь у саваренцев и новазэмцев вновь появилось отобранное у них право.