Эпоха выживания
Шрифт:
Всю неделю после землетрясения, мы сидели дома, следовали рекомендациям, которые передавались по трансляции. Слава Богу, у нас было много продуктов. Мы с Костей привезли родителям, полную машину различных консервов и деликатесов из Москвы. Так же было много водки и Костя с тестем каждый вечер напивались. Как говорил Костя:
— А что еще делать? Выйти нельзя, телевизор не работает.
Квартира у родителей Кости была на третьем этаже четырех — этажного дома — еще дореволюционной постройки. Поэтому там у некоторых жильцов остались даже печки, а дымоходы были во всех квартирах. У тестя, правда, вместо печки был сделан камин, которым он очень гордился. Вот мы и сидели целыми днями у этого
Как только отменили газовую опасность, и можно стало выходить на улицу, мы с мужем сразу начали собираться в Москву — домой. Родители Кости с нами ехать отказались. Тесть уперся, говоря:
— Здесь мы с матерью что-то значим и нас уже записали на эвакуацию в заводской пансионат — там есть отопление и электричество и там будут, правда, по талонам ежедневно кормить. А в Москве, хоть Костя и говорит, что он один из совладельцев фирмы и очень уважаемый там человек, но мы-то все равно там будем никому не нужны — да и сам Костя с нами намучается.
Так мы и отправились вдвоем в Москву, у нас был почти полный бак бензина и еще в запасе двадцатилитровая канистра, как сказал Костя:
— Можно доехать до Москвы и вернуться обратно, ни разу не заезжая на заправку.
Подъезжая к Туле, решили ехать через город, вдруг удастся, что-либо купить поесть, а самое главное, нам нужна была вода, ту, которую брали с собой, уже заканчивалась. В городе еды мы конечно не нашли, но воду набрали — ее развозили на машинах и они стояли на всех крупных площадях, так же как в Курске.
Когда выезжали из города, а это было в три часа дня, нас остановил милицейский патруль. Они с интересом осмотрели нашу машину, спросили у мужа, — когда она куплена, — потом попросили предъявить документы. Меня тоже попросили выйти, — чтобы осмотреть машину.
Подошедший человек в штатском, но с оружием, о чем-то переговорил с милиционером, потом обращаясь к моему мужу, сказал:
— Нужно пройти к милицейской машине, проверить данные по компьютеру…
Он пропустил Костю вперед, поднял автомат и выстрелил моему мужу прямо в затылок. Я все это видела и попыталась броситься туда — но, стоящий рядом милиционер, ударом повалил меня в снег, заломил руки и одел наручники. Потом, они вместе с гнусным убийцей затащили меня в УАЗик и приковали наручниками к какой-то скобе и этот страшный маньяк меня предупредил:
— если ты тварь будешь кричать, то сука, я заткну тебе пасть, какой-нибудь грязной тряпкой.
После этих слов Таня разрыдалась…
Я налил ей 50 грамм коньяка и почти что силой заставил выпить. Через некоторое время она уже смогла продолжить свой рассказ:
— В милицейской машине я просидела еще часа два, потом туда засунули еще одну женщину и приковали наручниками к скобе на другой стороне автомобиля. Она была тоже зареванная и побитая — ее звали Ирина. Перед этим я слышала три выстрела. Мы вдвоем просидели так в машине еще час, затем нас отвезли на эту проклятую базу и посадили в маленькую темную каморку, бросив туда два матраса. В эту же комнатенку поставили ведро для туалета. Света там не было — освещение шло только через маленькое окно из коридора. Мы чтобы не видеть этих гнусных бандитских рож, обычно это окошко закрывали на железную створку.
Поесть и воды нам дали только один раз. Мы с Ириной прорыдали все время до позднего вечера — пересказывая друг — другу все ужасы, которые с нами случились. Ирина тоже видела, как убили ее мужа и родителей. Отца и маму застрелили совершенно хладнокровно два милиционера — они даже свою беседу прервали буквально на одну минуту.
Ночью нас с Ириной развели по разным комнатам. Я не знаю, что случилось с Ириной, а меня мучило это животное,
Под утро он привел меня обратно в каморку, дал продуктов и воду, а потом, гнусно ухмыляясь, сказал:
— Передохни тут до вечера, а ночью должна показать мне все, на что способна. Если конечно хочешь жить и готовься, может, я позову своего друга, — после этих слов он жутко рассмеялся.
Ирина так и не появилась, днем привезли еще одну женщину — Полину. У нее была примерно такая же история попадания к бандитам. Она ехала, сопровождая груз муки на хлебозавод, с ними ехал и вооруженный охранник. На въезде в Тулу их остановили на милицейском посту для проверки документов, а потом застрелили водителя и сопровождавшего их охранника — хоть у него и был автомат. Их с охранником вызвали из кабины под предлогом, что в кузове груз сейчас развалится. На улице охранника просто застрелили сзади, в голову, водителя убили прямо в кабине.
Полина тоже была потрясена пережитым и нашим рабским, безысходным положением. Мы просто превратились в игрушки для утех этих зверей. Меня в этот вечер не трогали. Полину же увели, сказали, — на прописку. Потом втолкнули всю избитую, часа через три. Я всю ночь не спала, со страхом ожидая, что вот сейчас, придут за мной. Но пьяный гвалт, доносившийся из коридора до середины ночи, наконец, утих, и к утру я уснула.
Проснулась только днем, когда втолкнули к нам в каморку Наташу и Риту. Где-то под вечер, опять увели Полину, за мной, гнусно смеясь, — обещали зайти попозже, а девчонки получат боевое крещение — когда приедут с операции другие.
Потом, приблизительно через час началась стрельба и взрывы, мы с испуга закрыли наше окошко железной створкой и сидели в полной темноте, забившись в угол. И, наконец, появились наши спасители.
Таня посмотрела на нас и опять заплакала. Ее начали успокаивать, даже снова налили коньяку. Больше всех усердствовал Валера — наверное, она ему понравилась, он даже ушел со своего обычного места за столом, чтобы сесть рядом с ней.
Помолчав, переваривая услышанное, все, наверное, чтобы снять эту тяжесть, вызванную рассказом Тани, начали говорить о бытовых проблемах и что нужно улучшить в нашей жизни. Специально отвлекая мысли Тани и свои тоже от тех трагических моментов, как бы говоря, — что сделать что-либо уже нельзя и жить нужно дальше. Этим все возникшее напряжение, вызванное рассказом Тани, как-то сбилось. Мы начали обсуждать, что завтра на базу надо ехать большему количеству человек, что, судя по сегодняшней разгрузке, загрузить машины будет очень нелегко, тем более, придется таскать груз по подвальной лестнице. Поэтому, договорились, что завтра с нами поедут еще Вика с Катей и Максим. Таня и Наташа с Ритой не хотели возвращаться на бандитскую базу — не хотели вспоминать пережитое. Во время этих разговоров как-то незаметно начали рассказывать о себе и своих злоключениях Наташа и Рита — при этом перебивая и дополняя, друг друга.
Начала рассказ Наташа:
— Фамилия наша Максимовы, мне 22 года, я только летом закончила географический факультет МГУ, но распределение не получила, собиралась на работу устроиться после Нового года, договоренность об этом уже была. Очень увлекалась спортом и имею первый разряд по биатлону, а также часто ходила в различные экспедиции.
Моя младшая сестра Рита, еще учится в школе, в выпускном классе. Ей 16 лет, она тоже увлекается спортом, ходит в теннисную секцию и имеет второй разряд по большому теннису. Кроме этого она серьезно занимается музыкой, оканчивает музыкальную школу, очень неплохо играет на пианино.