Эпоха золотой розы
Шрифт:
– Я и не собираюсь, – ответил Летос.
И в этот момент между ними прошла трещина. С огромной скоростью она ползла в обе стороны, пока не коснулась горизонта. А между райнерой и её сыном закипела бездна Хаоса. Но, несмотря на это, чернокрылая продолжала удерживать портал подле Летоса – это всё, что теперь она могла сделать для него.
Летос не замечал, но его тело уже покрывали многочисленные порезы и рубцы от когтей и клыков демонов. Когда он понял, что вместе с кровью тело его слабеет каждое мгновение, то было уже поздно. Его силы покидали его. Но он не собирался отступать даже сейчас.
Летос готов был разрушить весь свой мир, дабы он не достался
Силы Летоса были на исходе. Он уже взметнул вверх руки, дабы обрушить в пустоту и сам замок, и остатки тверди вокруг него. Гром стал оглушительным. Казалось, что весь Эренхар обрушится сверху в зияющую пропасть. Но один удар не дал ему свершить задуманное. Это был Руваил – сильнейший из всех демонов. Огромный – он был на голову выше любого из своих воинов. Тонкие губы его почти не прикрывали ряды маленьких заострённых зубов. Жёлтые глаза могли выражать лишь ненависть. А под его ярко-красной кожей вздымались бугры немыслимых в своей мощи мышц. Тупыми тёмными когтями он вцепился в грудь Летоса, отрывая его от земли.
Издалека, будто за полмира, донёсся пронзительный крик Селехэт. Но Руваил лишь шире осклабил свою пасть в ужасающей ухмылке. Он смотрел прямо в глаза Летосу и понимал, что его мать теперь не спасёт его. Он сам отделил её от себя пропастью. И теперь он – Летос – в полной его власти. Теперь его не спасёт даже Адрион, который в ином мире вечно заступался за брата.
Демоны замерли позади них. Они возбуждённо гомонили. Они все хотели расправы над сыном мироздателя. Они все призывали Руваила закончить то, что он задумал.
Но в этот самый момент сталь со свистом разрезала воздух и лапу Руваила. Летос повалился на землю. А подле него упала когтистая лапа демона. Пальцы на ней ещё сжимались и разжимались, пытаясь схватить пустоту. Руваил рухнул на колени и заорал так, что легионы демонов отшатнулись от него. Здоровой рукой он сжимал обрубок. Чёрная кровь лилась на землю Замбуллы. А над ним стоял Релгал. Он всё ещё держал рукоять своего меча. Но остриё он опустил в землю перед самим Руваилом. Лицо его не отражало никаких эмоций, как и всегда. Но ни один из демонов не отваживался даже приблизиться к нему. Даже сам Руваил смотрел на него снизу вверх, но не решался напасть.
Релгал отгородил собою Летоса от легионов. Тени оставался лишь один ход – в портал, который всё ещё держала Селехэт. С трудом он поднялся на ноги и неверным шагом переступил порог нового для себя мира. Тень отступился. Но сумел выжить.
***
Как и говорила Селехэт, мир уже изменился. Годами в Джосхару стекался сброд, терзаемый своими страстями и грехами. Но теперь из чёрного города Адрион выступил с ужасающей и могучей армией демонов. Мир алтеидов не был готов к тому, что в Эренхаре родится Война. И самим алтеидам теперь суждено было научиться в ней умирать. Не были они больше бессмертны. Жизнь каждого оканчивалась смертью. Даже тех, кому везло не попасть в когти демонов, настигало проклятье Велиара: они всё равно умирали – медленно и неумолимо, дряхлея и слабея. Умирали от болезней и старости. Тысячи и тысячи душ хлынули в мрачную Замбуллу для вечных скитаний и мук. И поток их больше не прекращался никогда.
Форха пала. Пала быстро и неумолимо. Атрен до последнего не верил в силу своих врагов. А алтеиды не были готовы противостоять свирепой армии. Осады города не было. Была бойня. Тысячи и тысячи мужчин и женщин погибли в тот день. Тела их растерзали когти и клыки. А души отправились в глубины Замбуллы. Маэлира лишь в последний момент смогла уберечь своего сына, вознеся его в Немерен. Адрион взошёл на престол Форхи, дабы оттуда грозить небесным землям. А белокаменные стены её почернели от грязи и копоти. Рухнули мосты величественного города, и пересохли его каналы. А Первый Народ рассеялся по пределам Асхайина, пытаясь уберечься от всепожирающей войны.
Райнеры Харвейза и Хеймвиры больше никогда не вернулись в изначальные земли. Они не вступили в войну Атрена и Адриона. Они развязали собственные войны за власть над своими землями. Ринхия пошла войной против Менхара, а Келдар обрушился на Тиврию. Война шла на каждой из земель Эренхара. И не было такого народа, который избежал бы горькой участи. Младшие народы и их боги гибли сотнями, попав в жернова битв высших рас, уходя в забвение навсегда – никто не вспомнит их облика и их имен. Многие искали спасение, вступая в войну на одной из враждующих сторон. Но райнеры не искали себе союзников. Они сражались с остервенением и яростью. Сама Аскета не раз выходила на бой против Виккараны, а Галидор сходился в битве с Ирамом. Рушились горы и пересыхали моря, плодородные поля превращались в пустыни.
Огненной реке больше некому было вручать свои дары. Ведь Энакро была окружена демонами. И достойные не могли забраться на вершину горы. А быть может, достойных и не осталось в этом мире. Лишь пять лет спустя после падения Форхи из-за моря вернулись изгнанные драконьи всадники, ведомые великим Логрейном на исполине по имени Иеромар. Не простили они Атрена за своё изгнание. Но Велиар и сын его Адрион были гораздо большей угрозой для всего мира. И сам сын Маэлиры хоть и не желал возвращения драконов, пред лицом общего врага смирил свою неприязнь и позволил им подняться в Немерен. Понимал Атрен, что только драконы смогут противостоять армии демонов. А крылатым душам необходимо было отвоевать огненную реку, дабы продолжился их род.
Закипела война с силой. Но не было преимущества на стороне Атрена и его сил. Ибо даже драконий огонь не мог достать врагов, укрывшихся под стенами Форхи. А армия Адриона постоянно прибавляла числом, ибо многие из алтеидов отрекались от своих семей и своего царя, дабы встать на другую сторону. Но драконов с каждой битвой становилось всё меньше. А Адрион, несмотря на численность своей армии, не мог переломить ход этой войны. Ибо не было способа добраться до небесных земель Немерена.
И так длился за годом год. Дети рождались и вырастали, не зная мира. Дети вырастали и умирали в когтях демонов. Сменялись поколения. И мало кто помнил о времени без боли и болезней, без смерти и убийств. Никто уже даже не верил, что раньше алтеиды не умели стареть.
Хоть Адрион и не мог добраться до небесных земель, но демоны отвоёвывали пядь за пядью земли Асхайина. Алтеиды верили, что Атрен их защитит. Но их царь оставался на небесах. Последним оплотом сопротивления до последнего момента оставалась лишь Мехра. За нею простиралось южное побережье континента – последний клочок земли, на котором ещё мог жить Первый Народ. Остальная земля превратилась в иссохшую чёрную пустыню – она принадлежала Адриону.
***
– Ты стал тем, кого боялся сам, – проговорил Летос, обращаясь к своему младшему брату. – Ты погубил Первый Народ, став тем мечом, который из тебя и ковал твой отец.