Эпоха зомби
Шрифт:
Бандит с ревом швырнул «щит» в коротышек и с ножом кинулся в атаку. Данила прыгнул следом. Доля секунды нужна на то, чтобы достать из колчана новую стрелу и натянуть тетиву. Одному карлику Дан рассек ножом горло, второго свалил ударом кулака, а потом, склонившись над ним, добил.
С остальными справился Гурбан.
— Когда их мало, это еще терпимо, — сказал он, отдуваясь.
И тут на затылок ему обрушилось что-то длинное и, похоже, увесистое. Глаза Гурбана закатились, он упал.
— Ах ты!.. — Дан едва не кинулся на того, кто подкрался к бандиту сзади.
— Живой? — Не поверил он своим глазам.
Опираясь на трость, Равиль — ею он отправил Гурбана в нокдаун — кивнул. Мол, живее всех живых, не дождетесь.
— Точно живой? — переспросил Дан. Вольник ведь упал с Царской Горы, а не просто поскользнулся на ровной дороге. Очень хотелось потрогать его, чтобы убедиться: не призрак.
Гурбан заворочался и сел, обхватив голову.
Равиль медленно, словно наслаждаясь его беспомощностью, вытащил из трости серебристое, остро заточенное лезвие. Выглядел вольник неважно: лицо совсем бледное, руки трясутся… Из-под левой линзы очков вытекла крупная слеза — желтоватая, неприятная на вид. Равиль смахнул ее.
Сейчас рубанет Гурбана со всего маху, понял Дан. Вот мой меч — голова с плеч.
Фехтовальщик хренов! Зло подумав о Равиле, доставщик устыдился — ведь тот, даже упав с плиты, вопреки всему явился освободить его от главаря бандитов!
Дан взглянул на Гурбана — и его словно обожгло ненавистью, которой тот пылал. Потому Равиль и медлил, что ненависть эта была такой сильной, что ощущалась физически. Дан не верил в биополя, ауры и прочие глупости, но тут было впору пересмотреть свои убеждения.
— Сташев, садись на коня, уходить надо. — Равиль не отводил зеркальных линз от Гурбана.
Что ж, задумка ясна: ему нужен только Дан, с ним он будет выбираться из Орла. А как же Мариша? Ашот? Вольнику плевать на них, но Дану не плевать на однокашников!
— Так дело не пойдет. Я без своих никуда не поеду.
Равиль кивнул, будто иного ответа и не ждал услышать.
Он присел, приставив меч к горлу бандита:
— Дернешься — умрешь. А теперь вставай.
Вольник рывком поставил Гурбана на ноги и потащил его к дому, в подвале которого ждали дальнейших распоряжений бандиты и доставщики.
— А ты чего стоишь? — Равиль посмотрел на Данилу. — Четыре лошади. Тащи за собой, бей их, режь, что хочешь делай, но чтоб лошади были. — После чего все свое внимание он уделил Гурбану — того надо было пинать, чтобы привести в движение. Каждая напряженная мышца главаря выражала непокорность.
Собрав воедино всю свою решимость, Данила таки преодолел врожденное отвращение к животным. В Харьковском остроге скотину особо не жаловали, ни у кого из детишек не было домашних любимцев. Зверь ведь — потенциальный враг. Как и человек, впрочем.
— Уздечка это, да? — Доставщик взялся за сложное сооружение из кожаных ремней и проволоки, надетое на морду гнедой скотины, и потянул на себя.
Всхрапнув, животное шагнуло вперед. Это приободрило Дана. Ничего, не боги горшки обжигают. Все у него получится!
К его большому удивлению, у него действительно получилось. Он потащил за собой четыре ремня — по два на руку, — соединенных с мордами лошадок. Те послушно затрусили следом. Вскоре Данила нагнал Равиля с Гурбаном.
Равиль как раз уговаривал бандита вызвать наверх Ашота и Маришу:
— Позовешь их, скажешь, чтоб вышли. И без глупостей. Иначе умрешь.
Гурбан собрал во рту слюну и смачно плюнул вольнику на ботинок.
— Или позову их я. — С угрозой блеснули зеркала в оправе. — И твои люди кинутся наверх. И я одному за другим буду рубить им головы. Прежде чем они сообразят, что почем, все будут мертвы. Но ты этого не увидишь, тебя я убью первым.
Гурбан перевел взгляд на Данилу. Взгляд был тяжелым, но Дан выдержал его и лишь виновато пожал плечами — мол, так получилось, дальше мы уж сами.
И Гурбан смирился, сломался человек. Это было страшней, чем смерть. Он сгорбился, скукожился, словно из него вытащили хребет, и вся конструкция не распалась только потому, что ее держала кожа.
— Ашот! — крикнул он. — Петрушевич! На выход! Остальные — на месте!
Из подвала послышался удивленный голос Фазы:
— Эй, командир, ты чего?
— Отставить разговоры! Выполнять, мать вашу!!! — Лицо Гурбана побагровело.
После такого доставщиков должны были вытолкать взашей. Дверь, прижатая тугой пружиной, громко ударила по косяку, выпустив их из подъезда.
Только они оказались на улице, Дан кинулся к Равилю и вцепился ему в руку с мечом, помешав прирезать Гурбана. Оставшись без надзора, бандит поднял бы тревогу, но Ашот апперкотом свалил его с ног.
— Щенками он нас называл! — сквозь зубы прошипел толстяк. — Сам щенок. Удар не держит вообще!
Потерявший сознание главарь лежал, раскинув руки в стороны и не пытаясь подняться. Глаза его были закрыты.
— Ты зачем мне помешал? — Казалось, Равиль готов был зарубить Данилу. Но он сдержался, нырнул в подъезд и задвинул засов на выходе из подвала — теперь выбраться на поверхность здесь очень проблематично. Бандиты в ловушке.
А ведь они оказались не такими уж плохими людьми. Дан так и не понял, зачем они преследовали «хаммер» от самого шлюза Харьковского острога. Бандиты не единожды могли расправиться с экипажем джипа в Орле, но не сделали этого. Или Дана и его друзей планировалось использовать как-то иначе, в известных только Гурбану и его соратникам целях?
Ответов на эти вопросы не было.
— Отлично, Равиль. Два дела одним махом: и от банды избавимся, и карликов накормим. И все отстанут от нас. Верно, брат?