Эпсилон в созвездии Лебедя (Версия 16+)
Шрифт:
Другая был блондинкой, но, в отличие от Донны, волосы у неё были почти серебристые и лежали на одном плече мягкой волной, сколотые в хвост какой-то хитрой брошью, инкрустированной бирюзой. Драгоценные камни в монастыре были запрещены – но девочки всё равно старались кто во что горазд.
Эрика ответить не успела. Только она повернулась и осмотрела оценивающе заинтересовавших Юргена учениц, как их заслонили два других силуэта: полного мужчины, которого оба гостя знали по фотографиям под именем магистра Брюнера, и давешней худощавой ученицы.
– Нашёл! Нашёл,
Юрген переключил внимание с Брюнера на сопровождавшую его тень.
– Нет… – сказал он твёрдо.
– Да, господин Розенкрейцер! Да! Рад представить вам юную Кассандру Кинстон, владелицу судостроительной компании «Дастиш Зонг»! – директор обернулся, намереваясь указать на стоявшую рядом с ним ученицу, но обнаружил, что тыкает пальцем в пустое место.
Брюнер покосился на гостя, сидящего перед ним, затем выглянул в коридор, но, так и не увидев там никого, вернулся в кабинет.
– Не важно, – Юрген оперся о стол. – Я её не беру.
Он встал, собираясь покинуть кабинет, но директор ловко закрыл дверь у него за спиной.
– Вы правы, господин Розенкрейцер, это абсолютно не важно! Все её документы у меня. Леди Кинстон вы видели и, стало быть, теперь сможете познакомиться с ней наедине, – Брюнер прокашлялся и, миновав Юргена, опустился в своё кресло за массивным дубовым столом. – Она немного пуглива, – пояснил он, не поднимая взгляда от бумаг. – Знаете… это бывает… В её возрасте у… девочек, – Брюнер покосился на Эрику.
– У меня не было, – поспешила заявить та и, в общем-то, не соврала. Девочки часто становились пугливы, когда их сексуальные порывы сдерживали до наступления официального совершеннолетия – то есть до двадцать первого дня рождения. Перед Эрикой такой проблемы не стояло никогда, и потому страх перед мужчинами был ей неведом – как и любые другие социальные запреты, насаждаемые обществом.
Юрген повернулся к двери.
– Не торопитесь, господин Розенкрейцер, – одёрнул гостя магистр Брюнер, – успеете сблизиться со своей невестой. А для начала нам с вами нужно уладить некоторые формальности… В преддверии её Посвящения.
Юрген попытался ретироваться, но Эрика перегородила ему дорогу, развернула и направила в цепкие лапы директора.
***
– Предательница! – шипел Юрген, когда они вырвались наконец на свободу, закончив бумажную волокиту.
– Не валяй дурака! – отвечала Эрика ему в тон. – Ты не можешь просто вернуться домой без неё!
– Почему это? – Юрген даже остановился и заинтересованно уставился на подругу.
– Господин Рабан лишит тебя наследства!
– Плевать! Я стану контрабандистом!
Эрика застонала. Иногда дурость приятеля доводила даже её.
– Юрген, – она вцепилась в его рукав и заставила посмотреть себе в глаза. – Женишься и гуляй смело. Никто не будет тебя ни к чему принуждать.
– Она же уродина! – не выдержал Юрген и выдернул свою руку из пальцев Эрики. – Мне её целовать! Хочешь сделать это за меня?
Лицо Эрики приняло задумчивое выражение, и Юрген ответил за неё:
– Разумеется,
– Я просто не люблю целовать девочек! В отличие от тебя!
– Я люблю красивых девочек, Эрика! Красивых, а не таких, как… —он лишь сделал неопределенный жест и, развернувшись, двинулся по коридору прочь.
Некоторое время Эрика следила, как удаляются его широкие плечи, облаченные в шёлковую чёрную рубашку, а затем, негромко крикнув: «Юрген!» – бросилась следом за ним.
Кассандра, стоявшая за углом, только стиснула кулаки и проглотила подступивший к горлу ком. Никогда, с тех самых пор, как её лапали за дверями класса, приговаривая: «А она точно девочка? Да ну! Не похоже! Смотри! Ничего нет!»… С тех самых пор, как она прочитала, что её состояние – лишь естественная реакция девочки на выброс гормонов… С тех самых пор, как ей стукнуло семнадцать, Кассандре не было так обидно, как в этот момент.
Шелестя сутаной и широко перешагивая длинными ногами, она вернулась в келью и долго ещё разглядывала себя в зеркале, пытаясь понять: что же с ней не так? Но, так и не поняв ничего, рухнула на кровать, не раздеваясь, и почти что сразу уснула.
Глава 3
Юрген Розенкрейцер не любил, как он выражался, «проблемных девочек».
За двадцать пять лет жизни в статусе наследника империи «Stellar Power» он убедился в том, что все девочки делятся на два типа: девочки, которые хотят забраться к нему в постель, и девочки, которые рассчитывают дотащить его до алтаря. Если первые имели все шансы на успех, то потуги вторых были попросту смешны, потому что судьба Юргена была предрешена давным-давно – и потому он смело расписывал перед ними все блага, доступные членам клана Розенкрейцеров до тех пор, пока они не попадали к нему в постель.
К чести Юргена нужно сказать, что он никогда не давал ложных клятв и никогда не говорил о любви, которой не испытывал ни к кому из них. А так же то, что, помимо фамилии Розенкрейцер, он имел немало других достоинств – как-то: замечательные рельефные бицепсы, не менее скульптурный пресс, улыбку Джоконды и взгляд дикой пантеры. Не последнее место в списке его добродетелей занимали и три кубка по страйкенболу.
Однако наряду с «нормальными» девочками, которые адекватно реагировали на его бескомпромиссное обаяние, иногда – примерно раз в десять лет – встречались «проблемные девочки».
Первой из таких девочек Юрген считал свою мать.
Как ни старался молодой наследник, ему не удавалось убедить её в том, что он сделал домашнее задание, погулял с собакой и не приглашал домой ту девочку в короткой красной юбке, распространяющей вокруг себя терпкий аромат духов с феромонами. К слову сказать, резкие запахи и красные юбки Юрген любил и отвращения своей родительницы к упоительным ароматам, наполнявшим дом после вечеринок братства, не понимал.
Второй такой девочкой стала Эрика. Первый год знакомства у них не ладилось никак. Эрика, в отличие от других проблемных девочек, всё-таки хотела запрыгнуть к Юргену в постель.