Эра героев. Антимаг
Шрифт:
Жители полуострова называли свои страны Высшей Дугой, хотя годы спустя неблагодарные переселенцы прозвали их Нулевой. Ближайшие же колдовские земли на востоке и севере нарекли Первой Дугой. Первой, потому что за ней оказалась Вторая, где магия, на удивление, была еще сильнее! Там от рук незадачливых волшебников порой загорались леса или начинались сильнейшие грозы с повальным ветром и градом.
Именно во Второй Дуге первые экспедиции людей встретили отважных путешественников из государств эльфов, гномов и прочих. Хотя некоторые нелюди, к примеру огры,
Последовал бурным обмен грошовых стеклянных бус на булыжники с соседней горы и охапки красивых древесных листочков. Преодолев языковые барьеры, путешественники подписали бумаги, полные красноречивых слов о вечной дружбе и добрососедстве, скрепив их красочными печатями.
Но, как всегда бывает, кто-то презрительно отозвался о чужом священном камне, кто-то с усмешкой обронил фразочку о волосатых ногах главной жены посла, а кое-кто не рассмеялся в ответ на уморительную шутку. И вспыхнули войны всех против всех. И не простые и привычные, когда люди из одной деревни выходили с вилами и рогатинами против жителей соседнего села. А войны людей против эльфов, гномов против орков и даже воспетая бардами «Великая битва семи воинств при Замковой Скале против большого серого гоблина».
Первые эпохальные битвы отгремели и сменились редкими стычками. Все уже забыли неудачную шутку, жена посла изменила ему со знахарем, а святой камень исчез при обвале пивоварни. Но все продолжали точить зубы, клинки и когти на соседей просто потому, что привыкли. Ведь так делали еще их отцы и деды, а старших надо уважать! Да и ради благословения и наследства стоит отрезать пару чужих ушей и привезти домой чужеземный выщербленный топор или кубок из чьего-то черепа.
Но однажды один предприимчивый купец основал посреди Первой Дуги крошечный рынок. Здесь желающие могли купить желанный боевой трофей и со спокойной душой отправиться к себе домой, дабы просиживать целые дни за кружкой с сотней историй в запасе о своих боевых подвигах.
Постепенно вокруг рынка вырастал городок. Нередко войны ненадолго затихали, и нервные эльфы, недоверчивые гномы и жадные люди шли сражаться в торговых баталиях на рынке, используя уже не столько клинки и стрелы, сколько деньги и связи. И уже не за рудники, луга и водоемы они дрались, а за слитки мифрила и адамантия, бревна зачарованной древесины и печень дракона.
Не успели правители империй моргнуть глазом, как вся Первая Дуга оказалась усеяна городками. Их население, состоявшее из бывших сорвиголов, беглецов и преступников, не желало преклонять колени перед неизвестными мужиками и дамами с длинными титулами на стульях, покрытых золотой фольгой. Вольные Города. Именно здесь, по легенде, зародились налоги, появился первый банк, выдавший ссуды под грабительские проценты, и исподтишка сунули первую в истории взятку.
Бесконечные войны начали мешать торговле. Купцы и банкиры, чье богатство и влияние уже было сопоставимо с королевскими, окончательно потеряли терпение и непрозрачно намекнули правителям, что пора бы и вложить мечи в ножны, да упрятать их в дальние кладовые. Императоры людей, вожди орочьих кланов и Великие Мастера подгорного народа, порядком погрязшие в долгах из-за затяжных баталий, поневоле согласились, хотя поначалу для вида и сохранения репутации и отвергли пару раз предложения о перемирии.
Меж тем магия все больше распространялась в населенных людьми краях. Заряженные платки от простуды, амулеты, вызывающие дождь с вероятностью 146 %, самогреющиеся чаны и вечные фонари, заряда которых хватало на полгода. Колдовство стало товаром и услугой. Но техническим прогресс оно затормозило. Кому нужны эксперименты с громадными паровыми котлами или летающие змеи-громоотводы, когда все то же самое можно получить куда проще с помощью Эфира? Гениальные научные изобретения оставались лишь любопытными игрушками.
Первая Дуга заселялась все плотнее. Единороги остались только в зверинцах, вампиры переселились в города, разумная нежить торговала в лавках. Человек пришел – и чудеса начали уходить. Дальше на север и восток. Теперь именно туда потянулись герои и искатели приключений, на свою голову. Но там балом правили уже не купцы, короли и жрецы, а могущественные чародеи. И зачастую у волшебников любовь к уединению после долгих лет в одиночестве мало-помалу перерастала в ненависть к пришлым, что внаглую вырубали волшебные деревья прямо под окнами их спален и устраивали шумные гулянки.
Истории о превращенных в лягушек крестьянах стали звучать все чаще, хотя стоит заметить, документально так ни одного волшебного пруда с зачарованными жабами найдено и не было. Все громче раздавались боязливые шепотки, призывающие к контролю над чудаками с волшебными палочками. Всеобщее немагическое большинство нисколько не устраивали ревизоры из числа кудесников, что зачастую могли лишь пожурить чернокнижника, задумавшего создать очередную Армию Смерти. Однако первые смельчаки, посмевшие заявить об этом в глаза чародеям, имели несчастье обратиться в соляные столбы.
И вот тогда на Севере, посреди безлюдных равнин и горных отрогов, возник Орден. Он вполне мог бы повторить судьбу тех многочисленных кружков по интересам в десяток членов, чьими высшими достижениями остались листовки с громкими призывами да показательное сожжение полоумной старухи, обвиненной в колдовстве. Но среди основателей Ордена оказались умельцы, взявшиеся за физическую механику и непонятную магию и создавшие уникальный симбиоз этих двух совершенно противоположных сфер.
По всему континенту начали расползаться необычные механизмы. Прогресс, долго топтавшийся в топях колдовства, понесся вскачь. Магия, доселе доступная лишь избранным, оказалась в руках большинства. И пусть они даже не подозревали, как работает тот или иной механизм, но ведь и сами маги до сих пор не познали до конца причину волшебства. Великие кудесники, недосягаемые в своей мощи и таинственности, перестали вдруг отличаться от людей, затаивших на них зуб или клык. Теперь простолюдин, могущий в любой момент щелкнуть переключателем на магосхеме и зажечь огонек под котлом, стал сам себе волшебником. И страх перед чародеями начал таять.