Эра Лобановского
Шрифт:
— И что же вы себе ответили?
— Ты одессит, Игорь,— сказал я себе. А это значит, все должен воспринимать с юмором. Твердо для себя решил не придавать особого значения этому референдуму журналистов. Понимал, что слишком уж в прессе расписали мои достоинства.
— А если бы вы были журналистом и приняли участие в конкурсе, кого бы сами поставили на первое место?
— Сашу Заварова! Я очень обрадовался, когда узнал, что по итогам сезона-86 его назвали лучшим футболистом Советского Союза. Это справедливо. Считаю его лучшим игроком не только в нашем клубе или в стране, но и в Европе. У меня, например, нет такого фантастического дриблинга, как у Саши. А пас! Играть с ним рядом — удовольствие.
—
— Если откровенно, то я чаще вспоминаю гол, который не забил. Это было на чемпионате мира в Мексике в том злополучном для нас матче против сборной Бельгии. Вася Рац мне отлично выложил мяч под удар. Я бил головой. Казалось, точно в ворота, но мяч попал в штангу. Обидно было до слез. Стал бы счет 2:0, и, возможно, игра сложилась бы по-иному.
Слушал его, а сам думал: могла ли сложиться по-иному футбольная судьба обладателя «Золотого мяча»?
Киев. Январский день 1985 года. На заснеженном поле стадиона «Спартак» проходит двухсторонняя тренировочная игра футболистов киевского «Динамо». Поеживаясь от холода, небольшая группа болельщиков внимательно следит за необычным матчем: основной состав играет вперемешку с дублерами. Завсегдатаи стадионных трибун в тот морозный день, помнится, терялись в догадках: кто есть кто? То и дело переспрашивали друг друга: «А этот, небольшого росточка, кто такой?» «А вон того худенького откуда взяли?» После двух подряд прямо-таки провалов киевского «Динамо» в чемпионатах страны почитателям команды не терпелось предугадать, что ждет их любимый клуб в предстоящем сезоне. И болельщики, толпившиеся у заснеженного поля, с легким удивлением (а может быть, и с тревогой?) присматривались к вчерашним дублерам и новичкам из низших лиг нашего необъятного футбольного хозяйства. Первым из значительных «приобретений» в списке «Динамо»-85 фигурировал нападающий Игорь Беланов из «Черноморца»: все-таки, выступая в основном составе одесского клуба высшей лиги, он забил 26 голов.
Те, кто мысленно поставил одессита во главе списка, не ошиблись. Первый же свой сезон в знаменитой команде Беланов вместе с динамовцами отметил золотой медалью чемпионата страны и званием победителя в Кубке СССР! А ведь триумфальный дубль — явление редкое. До этого динамовцы Киева подобного успеха добивались только дважды — в 1966 и 1974 годах. Но награды наградами, а такое зрелище, как футбол, тем и замечательно, что команда и отдельные ее игроки получают признание зрителей (и специалистов) не только за добытые ими медали да призы. Не менее важный критерий оценки достоинств футболиста или команды — сама игра. И, как мы уже об этом говорили, в первый свой «хрустально-золотой» сезон Беланов как бы выпал из поля зрения и для многих ценителей почему-то не стал особо заметной фигурой в нашем футболе. А буквально через полгода, как вы об этом тоже уже знаете, имя Беланова стало известно всему футбольному миру.
Между прочим, когда в пресс-центре XIII мирового чемпионата был распространен список лучших игроков мира, и фамилия Беланова появилась в числе звезд мирового футбола, об Игоре писали: «Его отличают реактивная скорость, неплохой дриблинг, мощные удары с обеих ног».
— Игорь, как вы восприняли сообщение о том, что попали в символическую сборную мира? — спросил я Беланова.
— Мне наши ребята сказали, динамовцы, когда мы уже были на своей базе в Конча-Заспе. Они по радио об этом услышали. Я не поверил. Думал, разыгрывают. «Почему я? — мелькнула мысль. Не может быть такого!» И сразу об этом забыл. А на следующий день, когда просматривал свежие газеты, вдруг увидел свою фамилию в составе символической сборной мира и, признаться, даже немного удивился: столько замечательных футболистов было в Мексике, и вдруг я среди звезд.
Примечательно, что Дасаев и Беланов в канун Нового года были включены и в символическую сборную мира, которую определила итальянская «Гадзетта делло спорт». Причем это не были «новогодние забавы» журналистов. Авторами состава команды были известные в мире тренеры: Билардо и Менотти (Аргентина), Дерваль (ФРГ), Идальго (Франция), Беарзот (Италия), Михелс (Голландия). Накануне каждому из них было предложено по пять кандидатов на ту или иную позицию, и специалисты проставляли номера — от первого до пятого. Тот футболист, у которого показатели были выше, и попадаа в сборную мира-86. К примеру, на позицию ударного форварда вместе с Белановым претендовали такие звезды, как испанец Бутрагеньо, итальянец Альтобелли, датчанин Лаудруп, аргентинец Вальдано. И в этой авторитетной компании Беланов набрал высоких мест больше всех.
Игорь пришел в футбол, пожалуй, как все мальчишки, которые родились и выросли в Одессе на Молдаванке. Играл за свой двор, потом за родную улицу Комитетскую. Мать не очень-то одобряла увлечение сына («В школе троек больше, чем четверок, а ноги побьет и ботинок не напасешься!»). Но отец, человек мягкий и добродушный, футбол очень любил. Казалось, он даже радовался, что сынишка так увлекается именно этим видом спорта. Однажды сам и привел Игоря в специализированную школу футболистов, которая была организована при команде мастеров одесского «Черноморца». Но как же Иван Радионович Беланов злился, когда после просмотра, устроенного для желающих поступить в школу, его Игоря «забраковали».
— А может быть, и хорошо, что так получилось,— вспоминает о том случае Игорь Беланов. Ведь часто родители чуть ли не насильно толкают своих детей в спортивные школы сызмальства, а ребята к этому еще не готовы, и бывает, что так себя и не находят.
«Искать себя» он снова стал в мальчишеских играх. Играл во всех командах, которые его принимали в свой состав,— за двор, за улицу, за школу. Но чаще всего — за юношеские команды «Локомотива», на стадионе которого он пропадал почти все свободное время. Так продолжалось несколько лет. Пока на каких-то городских соревнованиях Игоря не приметили специалисты из той самой школы «Черноморца», в которую его раньше не приняли. Теперь пригласили сами. Его первым тренером в этой школе стал мастер спорта Эдуард Иванович Масловский.
— Прекрасный человек,— сказал о своем первом наставнике Беланов. Очень много мне помогал. Впрочем, не только мне, но и всем своим ученикам, которых любил, наверное, так же крепко, как и футбол.
Поскольку я тоже родился и вырос в Одессе, Масловского хорошо помнил по играм 60-х годов. Он тогда выступал на левом краю защиты в составе одесского СКА. Отличался надежной игрой в обороне и смелыми рейдами к воротам соперников.
— Каким вам вспоминается ваш теперь уже знаменитый подопечный? — спросил я Масловского, когда мы встретились летом в Одессе после мексиканского чемпионата мира, на котором Беланов стал самым результативным форвардом сборной СССР.
— Был, пожалуй, как все дети,— сказал Эдуард Иванович. Ничем особым не отличался. Разве что чуть большей, чем у других ребят, настойчивостью. Трудно ему приходилось: учился в ПТУ, в вечерней общеобразовательной школе и в нашей футбольной. Мальчиком он был очень веселым и озорным. Но случившееся в их семье горе его словно бы подменило. Стал не по годам серьезным и замкнутым.
Ту жуткую ночь Игорь часто вспоминает как сплошной кошмарный сон. Его разбудила мать. Он еще не видел ее такой растерянной. Мама подсела к нему на кровать, крепко обняла сына, и он почувствовал, как она вся дрожит. По ее щекам текли слезы.