Эра Лобановского
Шрифт:
Что думал на этот счет Лобановский? Мы с Долгополовым во время беседы осенью 85-го задали ему такой вопрос:
— Какая команда вам ближе, роднее: та или сегодняшняя? Он недовольно поморщился.
— Это все равно,— ответил Валерий Васильевич,— если бы вы спросили, кто сильнее: московское «Динамо», разгромившее в 45-м англичан, или теперешняя команда?
— Считайте, что такой вопрос задан,— не отступали мы.
— Московское «Динамо», бьющееся за право остаться в высшей лиге, гораздо сильнее той, легендарной,— твердо сказал Лобановский. Ну а с 75-го пролетело десять лет — для футбола очень много. В игре масса изменений. Нельзя сравнивать несравнимое. Поэтому отвечу вам по-иному:
Главный тренер. Как его труд соизмерить с трудом его коллег? Советские статистики делали это довольно просто — оценивали работу тренеров в условных баллах: за первые три места в чемпионатах страны тренерам дается пять, три и два балла, за выигрыш Кубка СССР — четыре. Пользуясь этой нехитрой системой подсчета, статистики и составили таблицу — своеобразную табель о рангах советских тренеров. И вот в 1985 году, то есть ровно через год после того, как наставник киевлян долго походил в «исполняющих обязанности старшего тренера», список десяти лучших тренеров Советского Союза — за все годы нашего футбола! — неожиданно для многих (а для иных спортивных руководителей, думаю, в первую очередь) возглавил Валерий Лобановский — 57 баллов. На балл от него отставали сразу трое корифеев отечественного футбола — Борис Аркадьев, Михаил Якушин и Виктор Маслов. Заметим, что Борис Андреевич тренировал команды высшей лиги 24 сезона, Михаил Иосифович — 23, Виктор Александрович — 25, а Валерий Васильевич набрал свои победные баллы, работая в киевском «Динамо» лишь 12 лет. Прибавьте к этим достижениям Лобановского баллы за победу киевского «Динамо» в чемпионате страны 1986 года и розыгрыше Кубка СССР — 1987, серебряные медали — 1988, бронзовые — 1989. Так что Лобановский с каждым годом в этой табели о рангах становился все более недосягаемым для своих коллег (и это, заметим в скобках, без учета достижений его команды на международной арене).
Нравилась мне у Лобановского (как бы поточнее сказать?) его постоянная, что ли, неудовлетворенность тем, чего уже достигла руководимая им команда. Но это ли не свидетельство его творческой натуры? Вот и той осенью, когда команда уже выиграла хрустальный Кубок, а потом, как любят говорить футболисты, «положила» в него золотые медали чемпионов страны, да еще успешно взяла старт и в Кубке кубков, Валерий Васильевич очень спокойно, без каких-либо особых ноток удовлетворения рассуждал о принципах игры «Динамо»-85.
— Мы за коллективный футбол,— говорил он. Его суть можно было бы сформулировать одной фразой: «Все в атаке — все в обороне». Иными словами, при любой ситуации на поле нужны коллективные решения, коллективные действия. Пока мы не можем сказать, что нам удается полностью реализовать свои принципы. В прошедшем сезоне было всего несколько матчей, в которых наша команда сумела приблизиться к поставленной задаче. Но коллективный футбол — это футбол будущего, и мы будем продолжать стремиться к нашей цели.
Еще не закончился сезон-85, еще шла борьба за «серебро» и «бронзу», еще изо всех сил бились аутсайдеры, пытавшиеся удержаться в высшей лиге, еще виделась чем-то далеким январская жеребьевка Кубка обладателей кубков, а Лобановский уже примерялся, прикидывал: кто в возможных соперниках? Михаил Ошемков уже получал конкретные задания. Он — словно «глаза и уши» команды! До жеребьевки оставалось еще много времени, а он уже начинал поиск видеокассет с записью игр ведущих европейских клубов для коллективного просмотра.
К весенним матчам четвертьфинала Кубка кубков киевляне начали готовиться загодя. И все, кто имели отношение к замечательной команде, в третий раз в своей истории сумевшей сделать на отечественной футбольной арене заветный «дубль» — завоевать Кубок и золотые медали сезона-85,— затаили надежду повторить в будущем году и триумф 75-го. Скажу точнее: делалось многое, чтобы мечта стала явью.
Глава 11. Лион. Май. Победа!
Речь пойдет о второй в истории киевского «Динамо» замечательной победе в Кубке кубков. В воспоминания об этом событии всегда наряду с радостью невольно вторгаются и горькие раздумья. Ведь финал Кубка был сыгран в самом начале мая 1986 года, когда весь мир уже облетело страшное, сжимающее сердце от боли и жалости слово: «Чернобыль».
Как кому, а нам, киевлянам, авария на АЭС, обернувшаяся всенародной бедой, запечатлелась в памяти словно в двух временных измерениях. Нам не забыть дней, когда по образцам прошлых лет беспредметные и скупые тассовские информации повергали нас в полное неведение, способствуя порождению всяческих слухов. И потом вся эта угнетающая, леденящая душу глухота вдруг сменилась целым потоком репортажей в центральной прессе, по радио и телевидению, статьями, комментариями специалистов и пресс-конференциями, в которых звучала хоть и горькая, но долгожданная правда.
На финальный матч Кубка кубков во французский город Лион динамовцы Киева улетали 30 апреля, ничего толком не зная о трагедии Чернобыля. Но в это время средства информации на Западе уже развернули «разнузданную антисоветскую кампанию», о чем говорил потом в своем выступлении по телевидению в мае восемьдесят шестого года Михаил Сергеевич Горбачев. И хотя неприятно упоминать здесь обо всем этом, но надо. Пусть и любители спорта знают, с чем пришлось тогда столкнуться, к примеру, и нашим футболистам, попавшим во Францию.
В связи с этим я невольно вспомнил свои встречи с участниками 39-й Велогонки мира, стартовавшей в Киеве тоже в самом начале того горького для нас мая. С нее мне ежедневно надлежало передавать отчеты в «Комсомольскую правду». Пресс-центр гудел словно улей (шутка ли, если здесь было аккредитовано более 200 журналистов!).
Француз Патрик Хосотт, занявший в «Прологе» лишь 34-е место, беседовал со мной так восторженно, будто ему предстояло продолжить гонку в желтой майке лидера.
— О-о, это город-красавец! — воскликнул Патрик, когда я попросил гостя поделиться своими впечатлениями от Киева. Даже во время гонки я успел это заметить. И вот еще что меня поразило — тысячи и тысячи жизнерадостных людей, которые стояли по всей трассе.
— Что же в этом удивительного? — не понял я француза. Лицо моего собеседника стало серьезным.
— Дело в том, что мы еще дома слышали об аварии на Чернобыльской атомной электростанции,— сказал Патрик. Об этом писала наша пресса, передавали радио и телевидение.
— Что же вы узнали из своих газет? — спрашиваю гостя.
— Сплошные ужасы,— хмурится французский велогонщик. Газета «Франс-суар», например, писала, что ваши подразделения солдат, специально подготовленных для ведения атомной и химической войны, блокировали все подходы к вокзалам, чтобы воспрепятствовать жителям окрестных сел эвакуироваться, что узники тюрем под дулами автоматчиков собирают по полям трупы погибших. В других газетах я читал, что даже в Киеве большие материальные разрушения и тысячи человеческих жертв.