Эра надежд
Шрифт:
Глава 27
О Конфуции я, понятное дело, читал еще в будущем. Ну а перед визитом на Филиппины пришлось основательно освежить старые знания, потому как внешняя и внутренняя политика Китая во многом определялась именно конфуцианством.
Вообще-то любое философское течение есть инструмент для достижения каких-то вполне определенных целей. Разумеется, авторам часто кажется, что они сочинили свои труды вовсе не из каких-то узкошкурных соображений, а имея в виду продвижение к истине или, в особо тяжелых случаях, к счастью для всего человечества. Но на самом деле это означает, что практическое приложение упомянутых философских систем найдут другие люди, вот и все.
Конфуций,
Сидит, значит, тот самый Конфуций, а напротив него совсем молоденький пацан. Он слушает, а Конфуций рассказывает о человеческих добродетелях. Красочно, увлекательно и многословно, но при этом не скучно. Наконец решив, что аудитория созрела, оратор вопрошает:
– Хочешь ли ты вырасти тем достойным мужем, о доблестях которого тебе только что было поведано?
– Да, – неуверенно кивает пацаненок.
– У тебя обязательно получится! Если, конечно, ты научишься иероглифической письменности, а главное – будешь беспрекословно повиноваться достойным людям, сверяя каждый шаг своей жизни с их мудрыми указаниями.
В этом месте оратор скромно тычет пальцем в свою персону.
Вот как-то так мне и представлялась суть конфуцианства. Описательная часть – это перечисление этических установок, очень правильных и полезных. А дальше идет простой и понятный каждому грамотному китайцу вывод о том, что все обитаемые земли можно представить себе в виде трех концентрических кругов.
Первый, внутренний, населен людьми, которые говорят на человеческом языке, пишут иероглифами, выполняют заветы Конфуция и подчиняются непосредственно императору. Только этих людей можно считать по-настоящему цивилизованными.
Далее расположен второй круг, где живут не совсем цивилизованные, то есть полудикие. Их правители признают верховенство императора и знают человеческую письменность, но народ не в курсе подобных тонкостей.
Наконец, третий круг, то есть весь остальной мир, населен просто дикарями без всяких оговорок.
Разобравшись в этой системе, я начал думать – что же она мне напоминает? И быстро сообразил – общественное устройство, описанное в романе Войновича «Москва 2042». Те самые три кольца враждебности… убери из того мира дерьмопроводы – и получится почти точная копия Китая, как он просуществовал заметную часть своей очень длинной истории.
Кстати, она действительно уходит корнями в самую что ни на есть глубокую древность, что бы ни говорили и ни писали некоторые ниспровергатели основ. Один довольно известный романист, вдруг отчего-то почувствовавший себя историком, вообще утверждал, что история Китая насчитывает от силы лет триста, а Великую стену возвели в начале пятидесятых годов по личному указанию Мао Цзэдуна. Еще только прочитав это в двадцать первом веке, я как-то не проникся доверием к этой гипотезе, а теперь и вовсе был уверен в ее полной ошибочности. Ибо точно знал, где в мире находятся все хоть сколько-нибудь значительные месторождения калийной селитры. Не в Чили, там мы покупали натриевую, а в Индии и Китае.
Ведь как может образоваться это вещество? В природе – только путем очень длительного наваливания одного слоя дерьма на другой, и так десятки тысяч лет подряд! Или, на худой конец, просто тысячи, если население очень большое и в массе своей не страдает запорами. То есть содержание в почвах калийной селитры однозначно указывает на степень древности обитающего тут народа. В этом смысле Европа не котируется – там всего-то есть весьма незначительные залежи в Испании, и все.
Как мне кажется, в конце девятнадцатого века Китай привели к краху не столько пережитки феодализма в экономике, сколько пережитки конфуцианства в головах его правителей. И возрождение страны началось, когда идеи Конфуция были заменены идеями Мао, а вошло в силу после того, как из них был образован некий сплав.
У нас, в самом начале века восемнадцатого, тоже можно было увидеть признаки грядущего упадка великой державы. Ее погубит высокомерие по отношению к другим народам. То самое, которое помогло Поднебесной сформироваться и окрепнуть в окружении племен, действительно уступающих по уровню развития. Тех, что сейчас, по мнению китайского руководства, пребывали во втором круге.
На самом же деле перед руководителями этих стран стояла очень простая дилемма. Или делать вид, что смотришь в рот императору, самим же чихать на его распоряжения, только не очень явно, а так, в сторонку. Да плюс еще подучить язык и письменность, чтобы эти уроды отстали. Или решиться на войну, которая может окончиться весьма для них плохо.
Как правило, соседи выбирали первое, а дальше все уже зависело от них. Некоторые, например Корея, в конце концов привыкали к мысли, что их страна есть профессиональный доминион. Как только Китай зашатался, корейцы кинулись судорожно искать, под кого бы еще лечь. Сначала с криками «вы только посмотрите, какие мы хорошие» сунулись было к России, но ее тогдашнее руководство вместо принятия решения вдруг начало жевать сопли. И кончилось это тем, что Корею прибрали к рукам японцы.
Эти пошли по иному пути. На словах, да и то не очень часто, Япония изображала из себя вассала Поднебесной, а сама только и ждала удобного момента, чтобы вцепиться в горло своему декларируемому суверену. Ждать пришлось долго, но японцы люди терпеливые, и они в конце концов дождались. От окончательного разгрома Китай спасло вмешательство европейских держав, тех самых презираемых «дикарей», но за это он вынужден был заплатить частичной потерей территорий и почти полной – государственного суверенитета. В общем, во втором круге быстро научились извлекать пользу из идей Конфуция.
А в третьем сообразили, как быть, еще быстрее. Ведь для того чтобы получить подарки и преференции, требовалось всего лишь признать императора сыном неба, выучить несколько слов по-китайски и научиться писать два, а лучше сразу три иероглифа. Голландских и португальских купцов подобное не испугало. Испанцы в силу высокомерия поначалу воротили нос, но, увидев успехи конкурентов, опомнились и направили в Китай иезуитов, которые для достижения своих целей готовы были целовать под хвост самого Сатану, и уж тем более им нетрудно было изобразить благоговение перед Китаем.
Ведь по заветам Конфуция стремление дикарей стать на путь истинный заслуживает всяческого поощрения! А они, быстро поняв этот несложный постулат, начали вовсю им пользоваться. Дело дошло до натурального анекдота – не так давно в Китай прибыло якобы посольство от какой-то Римской империи. Ни в Вене, ни в Риме про них никто и слыхом не слыхивал, но это не помешало предприимчивым «дипломатам» огрести богатые дары и смыться в неизвестном направлении.
Австралия в моем лице, понятное дело, тоже повела себя правильно. Мне не нужны были всякие древние сервизы, и я сразу попросил о действительно нужной вещи – выделить нам штат квалифицированных преподавателей языка, письма и китайской этики, а то до сих пор в школе имени Штирлица с этим была полная труба. И доктор Ю так растрогался, что я даже не успел и заикнуться об оплате, как выяснилось, что учителя будут мало того что отправлены нам совершенно бесплатно. Дорогу тоже оплатит Китай, он же ежегодно будет перечислять довольно приличные суммы на содержание своих педагогов. Мало того, Австралия может присылать своих учеников в Пекин, где опять-таки заботу о них возьмет на себя принимающая сторона.