Эра Огня 2. Непогашенная свеча
Шрифт:
Поднялась лёгкая паника. Я попытался подумать о чем-нибудь возбуждающем, но мысли там не задержались. Гиптиус, Натсэ, доклад по значениям рун… Эх, завтра сдавать, как же я успею? Ну и не сдам, пусть отчисляют, вернёмся домой, гори оно всё Огнём! Правда, Мелаирим… И Искорке свечу обещал. Сколько дел, в голове не укладывается…
— Морт?
Я вздрогнул. В реальности прошло уже, наверное, секунд пять. Сиек-тян смотрела на меня озадаченно, однако попыток раздеться самостоятельно пока не делала. За что я был ей благодарен.
— Как ты так можешь? — непроизвольно перешёл я в нападение.
—
— Это вот так. Вести себя, как будто это мы с тобой только что поженились.
— Слушай, ну ты нашёл момент выяснять отношения… — вздохнула Сиек-тян и, накинув на плечи одеяло, встала с кровати. — Что тебя так волнует? Гиптиус? Это магический брак. Магия, политика, честь. Никакой любви. Все это знают.
— Да, но он-то от тебя с ума сходит!
Кажется, такой идиомы в местном наречии тоже не было, однако Сиек-тян меня поняла. Отвернулась.
— Это его проблема, меня она не касается, — буркнула она.
Меня зато касается. Опять двадцать пять, меж двух Огней. Либо соглашайся на самоубийство, либо умрёшь. Тоже мне, нашли самурая.
— Не вредничай. — Сиек-тян подошла и погладила меня по щеке. — Давай покончим с разговорами и сделаем то, чего от нас требуют обязательства. Или ты переживаешь из-за рабыни? — Тут в её голос просочилось презрение. — Выброси из головы! Она никуда не денется, как грязь под ногами. А я… Семь дней, Мортегар. Неделя, о которой ты, возможно, будешь вспоминать до конца жизни.
Говоря, она прижималась ко мне, её дыхание щекотало мне кожу, руки ползали по моей рубахе. Но чем дольше всё это продолжалось, тем, казалось, дальше я улетал в своих мыслях, и тем отчетливей понимал, что мне, по крайней мере сегодня, просто нечем ответить на ласку Сиек-тян. И лучше не залезать в эту дурацкую ракушку, если, конечно, не рассматривать это как изощрённый способ самоубийства.
— Остановись, — сказал я. — Никакая она не грязь.
Я шагнул в сторону, Сиек-тян осталась на месте. Уже тогда колокольчик подозрения неуверенно звякнул у меня в голове, но я не придал этому значения. Ведь рядом с ним грохотала целая барабанная установка, телеграфируя азбукой Морзе: «Ты облажался, облажался, потому что ты жалкий чмошник, таким ты был, таким ты и подохнешь, и это напишут на твоём надгробии».
Я понятия не имел, как сохранить лицо в подобной ситуации, и возможно ли такое в принципе. Всерьёз рассчитывать, что вотпрямщаз грянет зомби-апокалипсис не приходилось. Зомби-апокалипсис — он всегда не вовремя, сперва даст облажаться по-полной, и уж потом…
Эх, вот если бы у меня была нормальная мужская ролевая модель для подражания… Но мой отец научил меня только одному: «В любой непонятной ситуации будь на работе». Это сейчас не прокатит. Значит, придётся импровизировать.
— Извини. — Я понуро подошёл к мини-бару, налил себе в стакан светло-коричневого дистиллята и сделал скорбный глоток. — Тот дракон нанёс мне серьёзную травму, о которой я никому не сказал. Нет-нет, уже почти совсем не больно, однако я, к сожалению, бессилен. Прости. Я лично объясню всё Логоамару. Постарайся быть счастлива с Гиптиусом. Он, конечно, придурок похуже меня, но знаешь, что? — Воспламенившись каким-то
Я понятия не имел, есть ли в моих словах какая-то связная мысль, или я просто вывалил поток сознания. Однако мне показалось, что сказал я круто и даже с моралью, за что и вознаградил себя глотком дистиллята. Бр-р-р, ну и гадость всё-таки. Надо всё равно немного притырить, Лореотису обещал, да и так, в хозяйстве пригодится.
Сиек-тян стояла на том же месте, где я её оставил и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Морт, ты чего? — тихо спросила она. — Какая травма? Дракон к тебе даже не приблизился.
— А ты откуда знаешь? — нахмурился я.
— Эм… Ну, Гиптиус рассказал.
— Ага. Ясно. А почему ты стоишь на одном месте?
— Просто…
— А с каких пор зовешь меня Мортом?
— Я думала, это уместно, мы ведь должны некоторым образом сблизиться…
Я поставил стакан рядом с бутылкой и внимательно посмотрел на Сиек-тян.
— Сделай шаг ко мне.
Она шагнула.
— Шаг назад.
Подчинилась.
— Сломай стул одним ударом.
Сиек-тян взмахнула рукой. Ладонь ребром прошла сквозь спинку стула, как нож сквозь масло. Стул крякнул и развалился пополам.
— Да какого… — Я не знал, что подумать.
Сиек-тян обреченно вздохнула и нехотя сняла с пальца кольцо. Не обручальное, нет, это осталось. Она сняла тот самый перстень с руной Воздуха, который я приметил ещё на корабле.
В ту же секунду зеленые волосы почернели и удлинились, глаза сверкнули фиолетовым, изменилась немножко фигура. Появившийся на шее кожаный ремешок с металлическими вставками развеял все сомнения.
— Натсэ? — Я шагнул к ней.
— Морт, погоди, я сейчас всё тебе объясню, — попятилась она, кутаясь в одеяло. — Сиек-тян, она…
— Потом, — шепотом сказал я, положив руки ей на плечи.
— Ч-что «потом»?
— Всё — потом, — сказал я, чувствуя, как внутри меня, там, где только что была пустота, разгорается ревущее пламя.
Одеяло упало на пол. Мгновение спустя к нему присоединилась кружевная ночнушка, потом — зелёный плащ…
***
— Ну… Вот теперь… Можно… Поговорить, — сказал я, тяжело дыша и с тревогой прислушиваясь к своему сердцу, которое, кажется, пыталось выдать нечто в духе дэт-трэш-спид-металла с элементами драм-н-басса.
— Можно, да? — умирающим голосом произнесла лежащая рядом Натсэ. — С… Сп… Спасибо!
Ракушка раскрылась уже давно. Потолок всё так же переливался, и тени скользили по нам. Чуть прищурься, и покажется, что лежишь под водой на мелководье, а по небу бегают облака.
— Морт, — сказала Натсэ, справившись с дыханием, — ты вообще всё перепутал.
— Опять? — флегматично спросил я.
— Благословенная неделя — это семь дней подряд, а не семь раз за ночь!
— Прости… Математика всегда мне плохо давалась.