Эра отчаяния
Шрифт:
[Где находится лестница, я уже знаю, там они жертвенный алтарь и установили.]
А открыть вход не додумались?
[Нет, наверное, что-то мешает, а то бы уже давно сообразили.]
Понятно, системные условности. Это радует! Не хватало ещё, чтобы они шлялись между сценариями.
[Ну, такого точно не будет, а вот после зачистки они вполне способны бегать по этажам, в этом случае их опасность только в количестве. Но ты мне подал одну интересную идею. Давай попробуем провести кого-нибудь из местных на следующий этаж?]
Мне кажется это хреновая идея. Сломаем ещё подземелье.
[Ну, не факт. Думаю, доброволец просто упрётся в стену, а может и испариться. Кто знает? Защитные функции-то должны присутствовать, наверняка есть ещё что-то помимо запрета на использование ими ключей.]
Ладно, там видно будет. Что по нашим? Все подобрали гостинцы?
[Халите и Диру ещё нужно некоторое время, в остальном почти закончили. Видишь, народ ритуалы проводит?]
Да, только сейчас я заметил, что не менее десяти человек разложили трофеи по начерченным узорам. Линии были посыпаны каким-то красным порошком, а сам рисунок напоминал магическую печать, разве что на концах лучей присутствовал круги, куда собственно и ложились вещи.
Продолжая следить за ними, удалось заметить активацию. Песок засветился, разложенные вещи подернулись рябью и быстро истаяли в воздухе.
[Занятно. Нет, мне такие хранилища не по вкусу. Неудобно, что нельзя доставать и класть обратно по желанию. Неполноценный инвентарь, не доработанный.]
[Ты слишком требовательный, вот и всё. Пространственное хранилище – незаменимая штука, очень полезная, даже такая недоработанная.]
Да-да, кто же спорит? Ладно, вы тут развлекайтесь, только никого не убивайте.
[Хорошо, а ты куда это?]
Погуляю, посмотрю, чем они тут живут. Поем за их счёт, а то надоели мне сублиматы. Да и поспать не мешает на нормальной кровати, как считаешь?
[Дело. Добро, иди, я проконтролирую ситуацию, мне всё равно спать не нужно.]
Счастливчик.
Я направился в город местных, которые тут же расступились, пропуская меня вперёд. А ещё они так явно ожидали от меня каких-то слов, что не проронить какую-либо фразу казалось кощунством.
– Ты, – обратился я к неприметному местному. Ну как неприметному, все храбрецы, что находились на улице по любому выделялись, кто статью, а кто острым взглядом. Я же выбрал самого молодого. – Расскажи-ка мне куда подевались все женщины и дети, что-то я их не вижу. – Вопрос стоял остро. Целый город и все сплошь мужчины. Да, есть старики и подростки, а вот детей с женщинами – нет, и это крайне странно.
– Цветы жизни и будущее народа в храме божьем, – ответил он, не задумываясь.
– Ага, веди.
Хоть он и подчинился вслепую, на самом деле я заметил, насколько он не хочет вести меня в обитель, где сидят все женщины и дети их народа. Ну ещё бы! Раз уж он женщин называет цветами жизни, а детей будущим, то вести к ним чужака это всё равно, что стать предателем собственного народа.
– Слушай, а они выходят вообще оттуда?
– решил я уточнить некоторые детали. Вдруг их там запирают навсегда?
– Нет, вход доступен только божеству и апостолам, - ответил он.
– Ага, значит, там могли остаться апостолы, верно?
– сперва я хотел изменить цель маршрута раз для них женщины больная тема, но теперь ситуация изменилась. Апостолы – враги, они не станут поддерживать нас, им старый порядок по вкусу. Под крылом бога эти мобы могли творить что угодно.
– Это мне неведомо, - ответил он. И то верно, откуда ему знать? Впрочем, там же дети, а это значит мой провожатый вырос в обители.
– А когда ты там рос, апостолов видел?
– Нет господин, не видел.
– Ну ясно. Тогда давай поищем их там.
На мои слова он только вздохнул. Ослушаться же не может, а мне его терзания до лампочки. Всего один хрен со звуковой пушкой может прикончить половину из нас, так что разобраться с этим стоит сейчас.
Глава 10
Место пребывания детей и женщин этих мобов очень сильно выделялось на фоне обычных строений мужчин. Я бы назвал это нечто средним между крепостью и монастырём. Казалось, строение просто вырезали из камня с упором на висячие сады. Зелени в обители действительно было много, будто без неё обитатели не смогли бы обойтись. Вообще, разница между обителью и обычными постройками меня впечатлила. Мужские особи живут, считай в грязи. Они хоть и выглядели вполне сносно – одежда хорошего кроя, снаряжение довольно приличного качества, однако жилища в упадке.
– А это что за хрен с горы? – спросил я провожатого, указывая ему на его соотечественника, который был облачён в просторные одежды и стоял около валяющейся на земле плиты. Весьма подозрительной плиты.
– Это апостол-привратник, – ответил он мне. И всё, больше подробностей не последовало. Зато сам привратник стал действовать.
Запрыгнув на плиту, он активировал её, после чего та начала подниматься вверх, и во время этого подъёма в его руках появилась винтовка. Уж не знаю, каким образом тот держал оружие при себе, но пушка оказалась довольно крутая по внешнему виду.
Росчерк электрического разряда ударил в мой дым, окутав его края полностью. Я даже не ожидал такого эффекта, думал, они только подобием молнии швыряться могут, а тут настоящий удар по площади.
Верю! Вот теперь верю, что это один из оставшихся в живых апостолов. До этого полагал, что тут просто стоит обычный моб, занятый контролем лифта. Ан нет, все же целый господин следил за входом в обитель женщин и он, что любопытно, нас ждал. Или это всего лишь трепыхание перед смертью? Мол, уже понятно, что весь прежний строй рухнул и остаётся лишь бежать. И куда он бежит?
Оставив своего провожатого внизу, взмыл вверх рывком. Затем ещё и ещё, контролируя направление. Последнее сокращение дистанции нагнало убегающего, когда тот хотел открыть массивную деревянную дверь. Я схватил апостола за плечи и раздробил ему верхние ключицы, то же самое мгновенно повторил и с двумя парами оставшихся. Много рук – много ключиц, неудобно, только вот позвоночник ему ломать было нельзя, мне нужно, чтобы тот мог ходить самостоятельно.
Разоружив его, поместил все найденные артефакты к себе в инвентарь, после чего бросил обезвреженное тело в направлении остановившейся в воздухе плиты.