Эра Водолея
Шрифт:
– Я бы с радостью сейчас летела бы домой, – не поворачивая головы, заявила Снежная королева.
Стефания держалась на расстоянии, и я не смог пробить её молчаливую оборону. Так мы и дошли к шестому корпусу. Причём, едва не вприпрыжку догоняя высокую девушку, я не говорил, куда идти. Кельни словно интуитивно угадывала путь.
В городе царили тишина и покой. Лишь изредка можно было увидеть ночных уборщиков, готовивших экспозицию музея к завтрашнему дню. Сейчас по земному времени поздний вечер – двадцать два часа. На ковчеге же день от ночи отличался пустотой
Стефания остановилась у входа во дворец Эа, и я смог перевести дух. Но пришло время заняться делом. И Снежная королева, обернувшись ко мне, словно дала разрешение задавать вопросы.
– Зайдём внутрь, – предложил я. А оказавшись в холле, подвёл Стефанию к канату.
– Вы отстали от группы, поскольку что-то увидели. Расскажите.
– Ну, знаете, – фыркнула Кельни. – Мало ли что девушке показалось.
Та же неприступная крепость. Тон и манеры явно говорили – Снежная королева не желала откровенничать. Но мы же не на свидании.
– Я не улавливаю логики в ваших словах. Ведь из-за того, что вам якобы показалось, вы пошли на нарушение правил музея и перешагнули ограждающую ленту. А ведь ещё на корабле вас предупреждали – нельзя, – копируя её тон, холодно произнёс я в спину девушки. Видимо, на гордячку подействовал официоз, и Снежная королева начала понемногу оттаивать.
– Я увидела – кто-то поднимается по лестнице.
– Кого?
– Ну вы и приставала, лейтенант, – скривилась Кельни, почему-то не желавшая говорить со мной. И мне пришлось напомнить:
– Я лишь делаю работу.
– Ну, хорошо. Я заметила тёмный силуэт. Не знаю, кто или что…
– Вы сказали: или «что»?
– Да, «кто» или «что», – огрызнулась Стефания. – Лейтенант, а вам не приходило в голову, что мы в мавзолее? И здесь вполне могут обитать самые настоящие призраки.
– Хм, интересная теория, – усмехнулся я, вспомнив о хобби девушки – посещение кладбищ. Сознание, настроенное на определённое восприятие окружающего мира, везде ищет подтверждение собственным взглядам. – Не слишком ли дорогой мавзолей даже для инопланетян? И какое нелепое использование ресурсов.
– А что вообще подразумевается под ценой? Древние зиккураты на Земле тоже ведь создавались как гробницы. А сколько труда затрачено на их сооружение. Думаю, в те времена работы обошлись строителям не дешевле, чем построить звездолёт развитым цивилизациям.
– Допустим, – не спорил я. Доводы Кельни перекликались с рассказами Ядвиги и Альберты о древнем убийстве. – Но, что заставило вас подумать об Атлантиде, как о мавзолее? Насколько я знаю, никто не выдвигал подобной теории.
– Как вы считаете, лейтенант, – голос девушки становился мягче, и Стефания принялась увлечённо излагать, – почему корабль так далеко от планет? Объяснение лишь одно: намеренно оставлен здесь. Следующий вопрос: неужели такой огромный звездолёт нельзя было использовать в хозяйственной деятельности? Насколько я знаю, оборудование тут работает.
– Вы хотите сказать, ковчег спрятали в поясе астероидов, чтобы сохранить останки древних космонавтов?
– Так и есть. Ведь на Земле кладбища тоже находятся в стороне от населённых мест, чтобы живые и мёртвые не мешали друг другу.
– А разве умершим можно помешать?
– Удивительная неосведомлённость, – с осуждением выдохнула Кельни. – Ещё в древнем Египте знали, что душа человека после смерти разделяется на несколько составляющих. Одни покидают тело и возносятся на небеса, а другие так и остаются возле него. И, естественно, у них есть собственная жизнь.
– Достаточно, – махнул я рукой. Для полноты счастья мне не хватало ещё рассуждений о верованиях древних египтян. – Давайте, Стефания, вернёмся к реальности. Итак, кого? Хм. Или что, вы заметили, и за кем решили последовать, тем самым нарушив правила музея?
– Я же вам сказала, – опять зарычала Снежная королева. – Я увидела тёмный силуэт. И поскольку тот загадочно вёл себя, пошла за ним.
– Что вы имеете в виду?
– У-у-у. Как же с вами тяжело!
Я думал, Стефания взорвётся. Но та взяла себя в руки и замолчала. Я тактично не торопил девушку. И вскоре, смягчившись, Кельни продолжила:
– Я видела, как некто осторожно спускается. Но, возможно, заметив меня, испугался и бросился назад. Конечно, нас предупреждали – в музее нельзя заходить за канаты. Но кто-то же нарушил правила. И я подумала, а почему бы и мне не последовать за призраком…
– Вы сказали «призраком»?
– Ох, до чего же вы непонятливый придира, – рыкнула Кельни. – Я выражалась фигурально, иносказательно. Что вы постоянно цепляетесь к словам? Ну, хорошо, лейтенант, вы меня раскололи. Мне захотелось подняться, и посмотреть на город сверху. Вы довольны?
Стефания опять замкнулась и, скрестив руки на груди, уставилась перед собой.
– Да, здесь темновато, – задумчиво сказал я, разглядывая проём, ведущий в башню с лестницей. – И вы могли не рассмотреть человека у ступеней. Вот откуда призрак. Ладно, принимается. Ну, а сейчас проведём следственный эксперимент, и пройдём по вашему маршруту.
Стефания вздохнула, словно на её плечи взвалили непосильное бремя.
– Итак, улучив минуту, когда на вас никто не смотрит, вы переступили канат и побежали к лестнице, – предположил я. Вернее, пересказал увиденное в записи.
– Да, – не отрицала девушка. – Экскурсовод о чём-то рассказывал. Группа смотрела через дверной проём центрального входа наружу. И я незаметно улизнула в башню.
– Догнала призрака?
– Нет. Когда я переступила канат, лестница опустела.
– Вперёд, – кивнул я спутнице.
Благодаря высокому росту, девушка легко перешагнула ограждение и направилась в башню.
– Здесь вы увидели призрака, и решились на… А если честно, зачем вы пошли наверх?
– Я подумала: там могло сохраниться что-нибудь поинтереснее голых стен. Я знаю, во многих музеях есть запасники с невыставляемыми экспонатами. И здесь вполне могут быть артефакты, оставшиеся от создателей ковчега.