Эрагон
Шрифт:
Послышался сильный удар. Сноуфайр заржал и поднялся на дыбы, а Бром осел в седле, согнувшись пополам. Из раны в плече у него ручьём текла кровь. Его противник радостно взвыл, предчувствуя близкую победу, и поднял свой топор, желая нанести последний, смертельный удар.
Леденящий душу вопль вырвался у Эрагона, и он бросился на ургала, стараясь выцарапать ему глаза. Рогатый монстр от изумления замер на месте, потом повернулся к Эрагону лицом и снова замахнулся топором. Эрагон присел, ловко уклонившись от страшного удара, потом подпрыгнул и что было сил провёл ногтями по мерзкой роже ургала, оставляя на ней кровавые полосы. Физиономия ургала исказилась от
«Самое главное, — думал он, — увести этих тварей подальше от Брома». Он нырнул в узкий проход между двумя домами, увидел, что дальше тупик, и в нерешительности остановился. Проскользнуть назад он не успел: ур-галы уже загородили выход из тупика своими тушами. Они медленно и неумолимо приближались к Эрагону, честя его на все корки, а он лихорадочно пытался отыскать хоть какую-нибудь спасительную щёлку — но не находил.
И тогда, глядя прямо в лицо приближающейся смерти, он явственно вспомнил груду мёртвых тел на центральной площади Язуака и пронзённого копьём младенца, который никогда уже не станет взрослым. При мысли об этих невинно погибших людях в душе Эрагона пробудилась такая свирепая ярость, что, казалось, он вот-вот взорвётся. Это было не просто желание отомстить, восстановить справедливость. Нет, все его существо восставало против самого факта смерти — против того, что по прихоти такого вот рогатого урода и он, Эрагон, тоже может вдруг перестать существовать! И эта ярость все росла и росла в нем, пока он не почувствовал, что погибнет, если немедленно не выпустит её на волю.
Эрагон выпрямился во весь рост — он был уже довольно высоким, почти взрослым мужчиной, — чувствуя, что страх у него прошёл. Ургалы гнусно заржали, но на всякий случай прикрылись своими щитами. Эрагон привычным движением натянул тетиву и аккуратно наложил на лук стрелу. Невероятная сила так и бурлила в нем, рвалась наружу, и, когда он выстрелил, какое-то слово невольно сорвалось с его губ. Ему показалось, что он крикнул: «Брисингр!»
Стрела его со свистом, рассыпая в воздухе странные трескучие синие искры, вонзилась точно в лоб первому ургалу, и сразу же раздался сильный взрыв, из пробитой башки чудовища вырвалось синеватое облачко неведомой Эрагону энергии, окутало второго ургала, и тот замертво рухнул на землю. Затем синяя волна добралась и до Эрагона, который не успел даже в сторону отскочить, но, не причинив ему ни малейшего вреда, прошла сквозь него и исчезла в отдалении среди домов.
Эрагона шатало, но он вполне стоял на ногах, стараясь дышать как можно глубже и спокойнее. Переведя дух, он только глянул на свою странно заледеневшую ладонь и увидел, что таинственный знак на ней сверкает, как раскалённый добела металл. Впрочем, серебристое пятно у него на глазах стало меркнуть, и вскоре ладонь приобрела свой обычный вид. Эрагон стиснул пальцы в кулак и почувствовал, что его с головой накрывает волна дикой усталости. Он так вдруг ослабел, словно не ел много дней подряд. Потом ноги у него подкосились, и он мешком сполз по стене на землю.
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Когда силы начали к нему возвращаться, Эрагон с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, выбрался из проулка, старательно обходя тела убитых чудовищ. К нему почти сразу же подбежал верный Кадок. «Хорошо, хоть ты не пострадал», — шепнул ему Эрагон. И равнодушно отметил, что руки его дрожат, как у пьяницы, да и ноги ступают как-то неуверенно. Но все это он воспринимал, словно глядя на себя со стороны и не чувствуя себя участником только что свершившихся событий.
Вскоре он увидел Сноуфайра — ноздри раздуты, уши прижаты, и нервно приплясывает, готовый в любую минуту сорваться с места и полететь стрелой. Бром, по-прежнему без сознания, скорчился в седле. Эрагон, установив со Сноуфайром мысленную связь, велел ему успокоиться, погладил жеребца и только потом осмотрел Брома.
На правом плече у старика была длинная рубленая рана, которая сильно кровоточила. Рана, к счастью, оказалась неглубокой, но перевязать её было все же необходимо, иначе Бром мог потерять слишком много крови. Эрагон ещё раз погладил Сноуфайра, говоря ему всякие ласковые слова, и с величайшими предосторожностями вытащил Брома из седла. Но не удержал — старик оказался слишком тяжёл для него — и рухнул на землю. Собственная слабость настолько потрясла Эрагона, что безмолвный вопль ярости сотряс его душу. Злился он, разумеется, на самого себя. Тут же откуда-то с небес камнем упала Сапфира и, шумно хлопая крыльями, приземлилась прямо перед Эра-гоном. Дракониха сердито шипела, глаза её гневно горели, хвост метался из стороны в сторону. Эрагону пришлось даже присесть, когда шипастый хвост просвистел прямо у него над головой.
«Ты ранен?» — встревоженно спросила Сапфира. Чувствовалось, что гнев прямо-таки клокочет в её душе.
«Нет, нет!» — поспешил заверить её Эрагон, с трудом взваливая Брома на плечо.
Сапфира зарычала:
«Где они? Где те мерзавцы, которые это сделали? Да я их в клочки разорву!»
Эрагон устало махнул рукой в сторону проулка, где валялись мёртвые ургалы.
«Это уже ни к чему».
«Это ты их убил?» — Сапфира явно была удивлена.
«Да, сам не знаю как». И он в нескольких словах поведал драконихе о случившемся, не переставая при этом рыться в седельных сумках в поисках чистых тряпок, которыми можно было бы перевязать Брома.
«Ты здорово вырос!» — заметила Сапфира.
Эрагон буркнул в ответ нечто невразумительное и вытащил из сумки завёрнутый в длинный кусок материи меч Заррок. Развернув меч и положив его на землю, он аккуратно закатал Брому рукав, несколькими умелыми движениями очистил рану и плотно её перевязал.
«Жаль, мы сейчас не в долине Паланкар, — сказал он Сапфире. — Там я довольно много всяких полезных растений знаю, а здесь… Чем бы ему помочь, Сапфира?» Он поднял с земли меч Брома, тщательно его вытер и всунул в ножны, висевшие у Брома на поясе.
«Надо уходить отсюда, — сказала ему Сапфира. — Тут, похоже, и другие ургалы в поисках добычи шныряют».
«Ты сможешь понести Брома? Я подсажу его к тебе на спину, и ему будет удобно в седле. А в случае опасности ты сумеешь его защитить».
«Хорошо, но тебя я здесь одного не оставлю!»
«Тогда лети рядом. Только давай поскорее отсюда выберемся. — Эрагон надел на Сапфиру седло и, крепко обхватив Брома обеими руками, попытался его поднять, но у него опять не хватило сил. — Сапфира… помоги!»
Узкая драконья морда высунулась у него из-под локтя, острые зубы осторожно сжали рубаху у Брома на спине, и Сапфира, напряжённо изогнув шею, приподняла его, точно кошка котёнка, и опустила в седло. Эрагон, просунув ступни Брома в стремена, крепко привязал его к седлу и вдруг услышал стон. Старик шевельнулся и открыл глаза, моргая, точно слепой, и прижимая руку ко лбу. Потом он озабоченно глянул на Эрагона и спросил:
— Ну что, Сапфира вовремя подоспела? Эрагон покачал головой и пообещал: