Эрагон
Шрифт:
В дверях храма стояли раззаки и не мигая смотрели на него. Мечи опущены, острые лезвия клинков отливают на свету кроваво-красным. Один из раззаков, поменьше ростом, угрожающее шипел, второй молчал. Но оба застыли, как статуи.
Эрагона вдруг охватила страшная злость. Он столько месяцев гнался за этими убийцами, что даже боль от совершённого ими преступления успела как-то притупиться в его душе, но сейчас он мог наконец осуществить свою давнюю мечту о мести, и гнев его прорвался, точно вулкан, уже и без того разбуженный зрелищем невольничьего рынка и горестными мольбами рабов. Издав какой-то дикий вопль, громоподобным эхом прозвучавший в храме, он сорвал с плеча лук,
Раззаки с шипением и нечеловеческим проворством шарахнулись в разные стороны, прячась от стрел за колонны. Их чёрные плащи взвились, точно крылья воронов. Эрагон потянулся за следующей стрелой, но его вдруг остановила мысль о том, что если раззаки узнали, где найти его, то и Бром наверняка в опасности! Его необходимо предупредить! И тут, к ужасу Эрагона, в храм ввалилась целая рота воинов, перекрыв вход.
Все время держа в поле зрения подбиравшихся к нему раззаков, Эрагон огляделся в поисках спасения. Его внимание привлёк левый придел храма. Он нырнул под арку и увидел коридор, ведущий то ли в обитель жрецов, то ли в сторожевую башню. Он бросился туда, все прибавляя ходу, раззаки топотали у него за спиной. Коридор вдруг закончился, и перед Эрагоном оказалась запертая дверь.
Он ударил в неё всем телом, но дверь была прочной. Раззаки настигали его. В отчаянии он набрал в грудь побольше воздуха и воскликнул: «Джиерда!» Последовала яркая вспышка, и дверь разлетелась на куски. Переступив порог, Эрагон оказался в какой-то маленькой комнате и бросился дальше, до смерти перепугав нескольких находившихся там жрецов. За спиной он слышал крики и ругательства, на сторожевой башне ударили в большой колокол. Эрагон метнулся ещё в какую-то дверь, очутился в кухне, благополучно миновал ошеломлённых поваров и через боковую дверь выскочил в сад, окружённый высокой кирпичной стеной. Ни калитки, ни лестницы в стене не было. Тупик.
Эрагон повернул было назад, но, услышав у двери знакомое негромкое шипение, в отчаянии снова бросился к стене. Он понимал, что не сможет воспользоваться магией, чтобы проломить стену: это отнимет у него все силы, и тогда раззаки наверняка его настигнут.
Он подпрыгнул. Но, даже вытянувшись изо всех сил, сумел лишь кончиками пальцев коснуться края стены. И упал, сильно ударившись всем телом и на мгновение лишившись способности дышать. Собравшись с духом, Эрагон снова подпрыгнул, уцепился пальцами за стену и повис, изо всех сил стараясь не упасть. Раззаки и сопровождавшие их воины уже окружали его, носы у раззаков шевелились, точно у зверей, чующих загнанную жертву.
Эрагон из последних сил подтянулся, напрягая плечи так, что их сводило судорогой, и все же вскарабкался на стену. Тяжело перевалившись через неё, он рухнул вниз, больно ударился о землю, встал, пошатываясь, и бросился бежать по какой-то улочке, краешком глаза успев заметить, что раззаки уже переваливаются через стену.
Ещё прибавив скорости, он пробежал примерно милю, окончательно выдохся и вынужден был остановиться. Будучи не уверен в том, удалось ли ему оторваться от раззаков, он огляделся и, увидев невдалеке людную рыночную площадь, поспешил туда. Нырнув под первую же телегу, он затаился, стараясь отдышаться и хоть немного успокоиться. «Господи, как же они меня нашли? — лихорадочно думал он. — Откуда им было знать, что я пошёл в храм? А что, если… с Бромом беда?» Эрагон мысленно связался с Сапфирой и сообщил ей: «Меня чуть не поймали раззаки. Мы в опасности! Проверь, не случилось ли чего с Бромом. Если все в порядке, предупреди его о раззаках, и пусть он ждёт меня в гостинице. А потом будь наготове. Возможно, нам придётся бежать, и твоя помощь нам просто необходима». Сапфира ответила не сразу. Потом пообещала: «Хорошо, Бром будет ждать тебя в гостинице. Беги и не останавливайся, ты в большой опасности!»
«Как будто я сам этого не знаю!» — с досадой думал Эрагон, выкатываясь из-под телеги и устремляясь к «Золотому глобусу». Быстро собрав пожитки, он оседлал коней и вывел их из конюшни, поджидая у крыльца Брома. Тот вскоре явился — в руке посох, брови опасно нахмурены. Он сразу вскочил на Сноуфайра и, уже выезжая со двора, спросил:
— Что случилось?
— Я был в храме, когда у меня за спиной вдруг появились раззаки, — рассказывал Эрагон. — Я чудом сумел удрать, но, по-моему, они в любую минуту могут оказаться здесь. Сапфира присоединится к нам сразу же, как только мы выедем за пределы города.
— Главное сейчас — миновать ворота. Боюсь, их вот-вот закроют, если уже не закрыли, — сказал Бром. — Если ворота закрыты, нам отсюда не выбраться. Но что бы ни случилось, нужно держаться вместе.
Они натянули поводья: дальний конец улицы пересекал целый отряд вооружённых воинов.
Бром выругался, вонзил шпоры в бока Сноуфайра и, свернув в боковой проезд, галопом поскакал прочь. Эрагон, прильнув к шее Кадока, последовал за ним. Они с огромным трудом пробирались по узким улочкам, битком забитым народом, и несколько раз чуть не раздавили кого-то. Наконец показались ворота, и Эрагон неуверенно потянул коня за повод: ворота были уже наполовину опущены, а путь к ним преграждала двойная линия воинов с пиками наперевес.
— Да они же нас в клочья разнесут! — прошептал он.
— Все равно нужно попробовать прорваться, — решительно заявил Бром. — Я попробую расчистить путь, а ты постарайся поднять ворота.
Эрагон кивнул, закусил губу и ударил Кадока пятками по бокам. Они ринулись прямо на сомкнутые ряды стражников, их пики были направлены прямо в грудь коням, и кони ржали от страха. Но Эрагон и Бром упорно рвались к воротам. Эрагон слышал за спиной отчаянные крики, но не оглядывался, видя перед собой только подъёмный механизм сбоку от полуопущенных ворот.
Острые наконечники пик были совсем близко, и Бром, воздев руку, что-то торжественно произнёс на древнем языке. Слова падали из его уст, точно рубящий меч, и стражники тоже падали по обе стороны от него, точно подрубленные. До ворот оставалось всего несколько шагов, и Эрагон, втайне надеясь, что это усилие не окажется для него чрезмерным, призвал на помощь всю свою магическую силу, крикнув: «Дю гринд гвилдр!»
До него донёсся отвратительный скрежет, и ворота, качнувшись, сами поползли вверх. Толпа у ворот и стражники застыли в полном изумлении, а Бром и Эрагон, под громкий стук конских копыт, ясно слышимый в воцарившейся тишине, пулей вылетели за пределы города. Как только Драс-Леона осталась позади, Эрагон позволил воротам закрыться, и они, содрогнувшись, с глухим грохотом рухнули вниз.
От навалившейся усталости перед глазами у Эрагона все плыло и качалось, но в седле он пока держаться мог. Бром озабоченно и сочувственно поглядывал на него, и они все мчались и мчались по пригородам Драс-Леоны, слыша, как позади, на городской стене, трубят тревогу. Сапфира ждала их недалеко от города в небольшой рощице. Глаза её горели огнём, хвост разгневанно метался по земле.
— Садись-ка на неё, — сказал Бром, — и не вздумайте спускаться, что бы со мной ни случилось. Я по-прежнему буду ехать на юг, а вы летите где-нибудь поблизости. Неважно, даже если Сапфиру кто-нибудь и увидит.