Эректус бродит между нами. Покорение белой расы
Шрифт:
По мере того как эволюция вершит свое таинство, старые виды, отряды и даже типы исчезают и возникают новые, но, однако, нельзя провести четкую разделительную линию между предыдущими и вновь возникающими видами. Даже если виды разделяются на две популяции, становящиеся различными настолько, что их следует классифицировать как разные виды, обычно неясно, к какому из них принадлежали индивиды, жившие близко ко времени разделения. Эволюционирующие виды изменяются постепенно, хотя изредка изменения могут быть «внезапными» в геологическом масштабе, то есть они могут происходить у одного индивида и распространяться в популяции за десятки тысяч, а не за миллионы лет.
Изменения от поколения к поколению почти всегда настолько малы, что ни один индивид не может быть обоснованно помещен в другой вид
Многие полагают, что если два животных неспособны скрещиваться, они принадлежат к разным видам, и наоборот, если они способны скрещиваться, они принадлежат к одному виду. Если два животных неспособны скрещиваться, их всегда классифицируют как разные виды. Но если два животных способны скрещиваться, их могут относить как к одному, так и к разным видам. Имеется много примеров того, как таксономисты классифицируют двух животных как разные виды, даже если они способны скрещиваться. Даже большинство словарей не определяет биологический «вид» как популяцию, неспособную к скрещиванию. В одном из словарей [307 - Webster’s Ninth New Collegiate Dictionary.] об этом определенно говорится: «…родственные организмы или популяции, потенциально способные к скрещиванию…» Многие «виды» способны к скрещиванию, но обычно не скрещиваются. К примеру, многие виды птиц, такие как шилохвость (Anas acuta) и кряковая утка (Anas platyrhynchos) способны скрещиваться. Волк с собакой (Canis lupus и Canis lupus familiaris соответственно), койот (Canis latarans) и обычный шакал (Canis aureus) имеют разные видовые имена (lupus, latarans и aureus), однако же все они способны скрещиваться и давать плодовитое потомство. Даже два вида орангутанов (Pongo abelii с Суматры и Pongo pygmaeus с Борнео) способны скрещиваться (Angier, 1995), несмотря на то, что имеют разное число хромосом. К этому способны также два вида шимпанзе: обычный шимпанзе (Pan troglodytes) и шимпанзе бонобо (Pan paniscus). Так что тот факт, что все человеческие расы способны скрещиваться и давать плодовитое потомство, не означает, что их следует классифицировать как единый биологический вид.
Определение того, когда популяция становится в достаточной мере отличной от другой, чтобы ее можно было счесть «новым» видом или подвидом, особенно важно для разграничения архаичного человека, Homo sapiens, от его непосредственного предшественника Homo erectus, а также архаичного человека от современного, Homo sapiens sapiens. Ни одна из классифицированных таким образом популяций не перепрыгивает в другой раздел классификации внезапно. Homo erectus, к примеру, существовали в течение около двух миллионов лет и постепенно изменялись от очень примитивного раннего эректуса (ergaster) к не столь примитивному позднему эректусу, после которого таксономисты решили использовать название архаичный «сапиенс», а не «эректус». Так что если ранний эректус, возможно, и был неспособен образовывать гибриды с Hss, то поздний эректус, вероятно, был способен к этому. Некоторые ученые определили, что «для формирования достаточного для видообразования генетического расстояния требуются периоды около двух миллионов лет» (Curnoe, 2003).
Снова человек произвольно решил, достаточно ли различны между собой популяции, чтобы классифицировать их как разные виды. Тем не менее мы можем попросить таксономистов по меньшей мере быть последовательными при принятии таких решений. То есть, какие бы критерии они ни применяли для определения одной популяции живых существ как «вида», они должны применять те же самые критерии для решения вопроса об определении или не определении «видом» другой
Достаточное число доказательств, представленных в этой книге и в работах, на которые даются ссылки, поддерживает вывод о том, что раса – это реальность, а не бредовое измышление злобных расистов. Но те же доказательства поднимают другой вопрос: адекватны ли данные для того, чтобы классифицировать африканцев не только как отдельную расу, но и как отдельный вид, Homo africanus? [309 - Автор представляет эту идею с определенным трепетом, поскольку в прошлом она не встречала благосклонного приема со стороны Церкви: Джордано Бруно был сожжен на костре (1591 г.), а Джулио Чезаре Ванини был приговорен к отрезанию языка и повешению (1619 г.).]
Другой подход к решению вопроса о реклассификации африканцев (и примитивных аборигенов Азии), это представить себе, что они вымерли, и единственным свидетельством их существования являются их кости и ДНК. Тогда на основании сравнения различий между ними и существующими ныне современными европеоидами будут ли они обоснованно классифицированы как различные виды?
Для эгалитаристов этот вопрос сам по себе будет возмутительно вызывающим, и они самоуверенно осудят любого за одну лишь постановку такого вопроса. Но задолго до того, как эгалитаризм стал доминировать в антропологии, этот вопрос уже рассматривался антропологами. Хотя общим мнением было, что африканцы не являются отдельным видом, некоторые были убеждены, что являются [310 - Среди последних, напр., американский врач и естествоиспытатель Сэмюель Джордж Мортон, д-р Сэмюель А. Картрайт, немецкий медицинский генетик Фриц Ленц, британский генетик Реджинальд Рагл Гейтс, а также Луи Агассис, основатель Американской ассоциации содействия развитию науки.].
До недавнего времени биологические виды классифицировали на основании их морфологии, то есть их формы и внешнего облика. Это не всегда было точным, так как не близкородственные популяции могут эволюционировать параллельно, то есть они могут не быть родственными даже на уровне типа, но выглядеть очень похожими, как, к примеру, птицы, летучие мыши и насекомые или акулы и дельфины. Были ли таксономисты вполне объективны и непредвзяты при классификации людей на основании морфологии и применяли ли они те же стандарты к человеку, которые они применяли при классификации других видов? Нет, не вполне.
«Различия в морфологии (в строении черепа и чертах лица) между человеческими расами обычно приблизительно в десять раз превышают соответствующие различия у разных полов в пределах одной расы и даже больше аналогичных различий, используемых таксономистами для распознавания двух видов шимпанзе. Насколько нам известно, расовые различия у человека больше различий в пределах любого вида неодомашненных животных. Следует рассмотреть породы собак для определения сопоставимого размаха внутривидовых различий в морфологии» (Sarich, 2004, с. 9).
У нас больше нет нужды опираться лишь на морфологию для распознавания разных биологических видов. Для определения генетических различий между популяциями мы можем использовать анализ ДНК как лучший способ классификации видов (Curnoe, 2003). Пока это не сделано должным образом, может быть принята менее субъективная система классификации, где, скажем, генетическое расстояние меньшее «X» соответствует подвиду (расе, разновидности, породе): расстояние, большее «X», но меньшее «Y», соответствует виду; расстояние, большее «Y», но меньшее «Z» – роду, и так далее.