Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3
Шрифт:
Пересохшие губы капитана практически неосознанно отдают приказы. Генетически усовершенствованные мускулы трансчеловеческого тела приводят в действие окружающие его доспехи терминатора. Перчатки дергаются назад на спуске комбинированного оружия и запускают цепной кулак с визгом нести уничтожение. Впрочем, разум Эфона пребывает где-то в ином месте. Он убивает, не думая. Его команды? живое, дышащее наследие после всей жизни, проведенной на войне.
За эту жизнь Эфон пережил свою долю ошеломлений и сюрпризов. Корона Чазми, жуткие чудеса Двенадцать-Один-Сорок Два. Зеленокожие из Бездн Гантессы…
Орки в той региональной империи выросли огромными в изоляции. Когда окружавшие ее варп-штормы улеглись, чудовища-ксеносы потянулись из Бездн, чтобы захватить удерживаемые Механикумом миры Тела Мелиора.
Один из таких гигантов лишил бы Эфона жизни, если бы не капеллан Несущих Слово по имени Курта Седд. Ультрадесантники и Несущие Слово сражались бок о бок на замерзшем мире-кузнице Мелиор Терция, шестьдесят один год назад. Когда XIII и XVII Легионы собрались на Калте, чтобы дать бой еще одной вторгшейся империи зеленокожих, Эфон с нетерпением ждал новой встречи со своим другом. Быть может, чтобы отдать капеллану долг крови.
Теперь ему не представится такой возможности.
Учиненные на Калте зверства и немыслимое вероломство, таящееся в сердцах Несущих Слово, настолько ошеломляют и ужасают, что Корона Чазми и Двенадцать-Один-Сорок Два выцветают и забываются. Сыны Жиллимана никогда не позволят себе забыть боль от этого предательства.
В успокаивающем мраке доспеха капитан? словно одна сплошная кровоточащая рана. С каждой жизнью Несущего Слово, забираемой в оглушенном состоянии, на эту рану брызжет соль ненужной потери. При каждой расправе над Ультрадесантником, отключающиеся жизненные показатели которых каскадом стекают по оптическим экранам, словно кипящая хроника, Эфон чувствует, как эту соль втирают в самую его душу. Ему больно от утраты каждого из павших Ультрадесантников, равно как и от заблудших легионеров, что стоят над ними победителями. Легионы переплелись в трагедиях друг друга, и, несмотря на сумятицу, на ненависть и бешенство поля боя, они все? жертвы некой куда большей катастрофы.
Ультрадесантники, при всей своей выучке, теории и симуляции, не видели этого мрачнейшего варианта. И все же что-то открыло Несущим Слово глаза на то, чего им не следовало видеть, и Лоргар с его сыновьями посвятили себя грядущему кошмару, плану братоубийства и предательства родной крови. Теперь Эфон и его Ультрадесантники оказываются внутри этого плана, сражаясь за свои жизни.
Капитану хочется реветь, проклинать и плакать. Стряхнуть с себя шок от бойни и вновь ощутить себя целым. Но он не может. Хотя осквернение плоти Императора и предательство родного мира причиняет ему боль, он не может позволить себе продемонстрировать подобную слабость. Его братья? как Несущие Слово, так и Ультрадесантники? услышат в его голосе адамантиевую ноту Жиллимана. Ощутят в грохоте его выстрелов и панциря гнев Императора. Узнают реальность непрекращающейся войны.
Эфон чувствует, как его сердца замедляются. Кажется, будто битва и кровопролитие отступают от него, словно сам Калт перестал вращаться. Свет повсюду вокруг угасает. Веридийская звезда меркнет, а затем разрастается с опаляющей глаза яркостью. Как будто начинается и проходит затмение, и похоже, что светило претерпевает некий катаклизм. В миг угасания Ланшир погружается в сумерки нежданного заката. Спустя считанные секунды кажется, словно небо пылает болезненным блеском фальшивого рассвета. На горизонте, вырезая в дыму силуэты обломков и сражающихся легионеров, пробираются по полю боя блеклые лучи Веридии.
Я хочу, чтобы солнце не вставало, чтобы отсчет повернул вспять, чтобы братство не нарушилось.
Утрачено что-то бесценное. Галактика должна была стать нашей. Человечество должно было принести свет цивилизации пребывающим во мраке мирам и очистить звезды от недостойных рас. Славный союз планет, достигнутый носителями крови Императора? крови, ныне запятнанной предательством. Необходимо ли напоминать нам о давно забытых истинах и неподобающих мерах? Должны ли мы вновь стать Ангелами Смерти для своих? Этот новый ненастоящий рассвет так страшит меня, ибо несет с собой не просто новый мир. Он несет переосмысление Галактики, остановку крестового похода и вражду с сородичами.
Эфон наклоняется и переходит на смертоносный бег. Он повелевает окружающей его громадой терминаторского доспеха, ощущая, как пучки волокон сжимаются, а сервоприводы повторяют его движения. Внутренний дисплей шлема высвечивает синие контуры Ультрадесантников, затерянных в море багряной брони и тьмы. Легионеры-изменники захлестывают поле боя, их зловещие шлемы возникают из мглы. Зеленые глазные линзы с ненавистью глядят поверх болтеров. Цепные клинки издают хлопки, а затем раскручиваются для удара.
Эфону не хочется убивать никого из них. У него есть только приказы примарха, крайняя необходимость в защите. Убиты тысячи Ультрадесантников, однако каждая смерть во имя мести уводит Легионес Астартес все дальше от былого единства. Эфон не обманывает себя фантазиями о контроле. Его нет. Царит хаос. Единственным победителем выйдет смерть.
Прежние союзники теперь обозначены как вражеские цели, и капитан чувствует, как его комбинированное оружие, Морикорпус, задерживается на миллисекунду. Дух оружия фиксирует замешательство, когда зияющие стволы болтера и мелты направлены на приближающихся Несущих Слово.
Вы не оставляете мне выбора. Не подвергайте мою верность испытанию.
Умирает Несущий Слово, затем еще один и еще один. Кажется, будто сердце Эфона оцепенело. Его боевые выкрики глухи от сожаления и хриплы от ярости. Впервые в жизни капитан испытывает неуверенность. Это семя сомнения, пустившее корни на дне желудка. Несущие Слово выглядят такими же убежденными, каким может быть безумец, и бросаются на него, словно сошедшие с ума звери. Эфон не может найти успокоения в безумии. У него есть лишь приказы, приказы его примарха: «Защищайтесь всеми средствами, что есть в вашем распоряжении».
Так что он защищается.
Стелок Эфон из 19-й направляет оружие на убийцу в багряной броне. Он позволяет Морикорпусу выразить свой протест, а затем настойчивое подергивание спуска вгоняет воину в грудь несколько зарядов. Пока легионер падает на землю, капитан сражает еще двоих. Снаряды болтеров, искря, отлетают от его усиленного доспеха, словно падающие метеориты. Эфон не окончит жизнь на прицеле у предателя. Благородная броня не допустит подобного.
К нему движутся новые Несущие Слово, проталкивающиеся сквозь мрак и сумятицу. Декоративное обозначение звания и громада доспеха неодолимо притягивают врагов.