Ересь Хоруса. Омнибус. Том 3

Коннелли Майкл

— Никто по-настоящему не знает этих вероломных псов, — отвечает Уркус, и они подходят к Дардану. Братья Тибор и Алоизио держат Несущих Слово на прицеле своих болтеров.

— Сержант, — произносит Дардан, холодно приветствуя Уркуса.

— Исполняющий обязанности сержанта, — шипит в ответ Уркус через решетку, слегка подчеркивая слова «исполняющий обязанности».

Уркус замедляет шаг, давая Эфону и Дардану приблизиться к пленникам.

— Пленные, — сообщает Дардан. — Как вы и просили, капитан.

Эфон подходит к скованным Несущим Слово. Он смотрит на презренных космодесантников сверху вниз. Их броня разбита и залита кровью из ран, полученных во время пленения. Один лишился шлема, у него выбритая голова и острые черты лица. Они глядят на Эфона темными умными глазами и горящими зелеными линзами. Что-то в цепях не дает капитану покоя. В подземном мире и отчаянных схватках мало славы, и оковы кажутся ненужными. Атрибуты пытки.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — произносит Эфон. Он зол. На своих людей. На самого себя.

— Беру пленных, — с некоторой неуверенностью повторяет Дардан. — Кроме этих никто не выжил.

— Берешь пленных для чего? — спрашивает Эфон, бросая на жалких Несущих Слово яростный взгляд. Он указывает на цепи, которыми связаны их запястья и лодыжки. — Что ты намерен делать? Спрашивать их, почему они предали нас и Империум? Заставлять молить о прощении?

Дардан хранит молчание. Он понимает, что ему задают риторический вопрос. Он бросает взгляд на Уркуса, но сержант качает головой.

Капитан со внезапной яростью приходит в движение, от чего Несущие Слово гремят цепями, а перчатки Ультрадесантников со скрипом сжимаются на болтерах. Эфон снимает с пояса болт-пистолет, держа дуло перед шлемом одного из Несущих Слово.

— Что мы от них узнаем? Ничего. Заговорят ли они? Разумеется, нет, — произносит Эфон. В его глазах пылает праведная ненависть. — И это если допустить, что они что-то знают. Я удивлюсь, если им вообще известно местонахождение собственных подразделений. Я прав, предатель?

Пленник заставляет капитана ждать. Когда он подает голос, каждое слово звучит хрипло от злобы.

— То, что мне известно, за пределами вашего понимания. То, что сделает с вами Курта Седд, окажется за пределами вашего разумения.

Эфон отступает на шаг. Он пристально глядит на пленника, на мгновение забывшись при виде скользкого от крови багрянца брони.

— Курта Седд, — повторяет капитан. — Ты из той же роты, что и Курта Седд?

— Из той же.

В разуме Эфона круговорот мрачных мыслей. Наполовину осознанные планы в его сознании стали обжигающе реальными. Он шепчет проклятие и повторяет имя капеллана. Болт-пистолет опускается. Прохаживаясь к стене пещеры и обратно, Эфон ощущает на себе взгляды Несущих Слово и Ультрадесантников. Он погружает бронированный кулак в стену, оставив в камне воронку. Время приступать. Посвятить себя плану. Заняться возможностью. Отдать жизни его людей на волю случая, поставив на то, что в больном сердце Курты Седда все еще есть крупица благородства.

— Снять их, — наконец, говорит он.

— Брат-капитан?

— Я сказал, снять их. Расковать.

Он снова подходит к заговорившему пленнику, вглядываясь в темную зелень глазных линз легионера и силясь оценить находящегося по ту их сторону космодесантника.

— Когда-то я был в огромном долгу перед Куртой Седдом, — произносит Эфон, обращаясь как к Несущим Слово, так и к собственным людям. — Случившееся на Калте за последние дни отменило его. Однако… — Он сбивается. — Однако я верю в честь, пусть даже Семнадцатый Легион отринул все представления о ней. Вы вернетесь к Курте Седду. Скажите ему, что у вас сообщение от Стелока Эфона. Скажите, что у него есть выбор. Скажите, что если он и подчиняющиеся ему люди сдадутся, то получат быструю и почетную казнь. Это гораздо больше, чем кто-либо из вас заслуживает, но я поступлю так в память о братских узах, некогда бывших между нами…

— Капитан, — произносит Уркус.

Эфон поворачивается к своему другу и сержанту. Он отходит от пленников.

— Что? — спрашивает Эфон.

— Вы серьезно?

— Серьезно, — он бросает взгляд на Дардана и его отделение. — Делайте, как я сказал, — обращается он к ним.

— Честь не требует от вас так поступать, — говорит Уркус, понизив голос.

— Быть может и нет. Но решение принимаю я.

— Это решение затрагивает всех нас.

— И что же будет, если послать этих четверых подлецов обратно к Курте Седду? — шипит Эфон. — Какая жизненно-важная информация про нас у них есть? Как они изменят баланс сил? Чем навредят нашей позиции?

— Это четыре воина, с которыми нам придется снова сражаться, — отвечает Уркус. В его словах грубая логика.

— Это риск, на который мы можем пойти.

— Но зачем на него идти? — спрашивает у капитана один из членов отделения Дардана. — Я не понимаю.

Уркус и Дардан вместе направляются к легионеру, чтобы заткнуть ему рот, но Эфон вскидывает перчатку. Его боевые братья заслуживают объяснения, коль скоро Эфон поставит их перед опасностью. Перед Куртой Седдом.

— Возможно, это больше, чем он бы предложил мне теперь, но я дам Курте Седду этот шанс. У нас в прошлом слишком много того, что я не могу игнорировать, Энвиксус. Если он выберет закончить войну таким образом, я позволю ему это. Надеюсь, так и будет.

— Вы же не можете верить, что он так поступит, — протестует Энвиксус.

— Не знаю, — глухо и искренне отвечает Эфон. В пещере воцаряется тишина, пока ее вдруг не нарушает гром слов капитана. — Какую бы участь он ни выбрал, я хочу, чтобы Курта Седд знал, что я здесь.

Он указывает на Несущих Слово. На того Несущего Слово, кто произнес имя капеллана.

— Назови мое имя. Сделай это, даже если ты больше ничего сделаешь в своей жалкой жизни. Скажи ему, что я здесь. Скажи, что я ищу его, — капитан обращается к Энвиксусу — Он не сможет игнорировать меня дольше, чем я в состоянии игнорировать его. Мы выманим его.

Эфон разворачивается, чтобы уйти, а брат Энвиксус качает головой.

— С точки зрения теории, это личные решения, а не тактические.

— С точки зрения практики, враг будет вынужден ответить, — парирует Эфон, делая сержантам Уркусу и Дардану знак следовать за ним. — Инициатива у нас. А теперь отправьте их своей дорогой.

Дардан одаривает брата Энвиксуса, последним добавленного к его отделению, яростным взглядом, а затем жестом указывает тому вместе с остальным отделением Сефира расковать пленников.