Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Вокруг собрались горожане. Хотя на улицах лежали трупы, все ликовали. Вулкана славили как героя.
Н’бел вздохнул, и все его скрытые страхи потерять единственного сына улетучились.
— Так. Ты не отсюда.
Вулкан проследил взглядом за показывавшей на небо рукой отца.
Солнце пылало словно раскалённое око, окутанное облаком дыма. Вулкан закрыл глаза и позволил жару согреть его. Голос Н’бела донёсся словно издалека.
— Ты пришёл со звёзд…
Это
По приказам примарха легион выжег джунгли до самого психического узла. Эльдары и их ящеры бежали перед огненным валом, словно дикие звери от естественного лесного пожара. Эдикт Вулкана не обсуждался, наступление было безжалостным. Он не смягчался даже при встрече с беженцами-людьми, зажатыми между молотом и наковальней войны. В них он видел лишь тусклое эхо благородного народа своего любимого мира, трудности обитателей джунглей были ничем по сравнению с суровыми бичами Ноктюрна. В самые мрачные мгновения примарх задумывался, действительно ли он презирал этих несчастных людей за то, что те позволили себя покорить, и куда исчезло его знаменитое сострадание. Когда земля горела, а небо задыхалось от дыма, Вулкан признавался себе, что на него повлияло присутствие чужаков. Это и воспоминания об их бесчинствах в его прошлой жизни до прихода звездолётов. Война была уничтожением, это шло против всего, чему примарха научил в кузнице его старый отец. Вулкан ценил ремесло, чувство перемены вначале и постоянства потом. Это приносило покой его измученной и одинокой душе. Его настоящий отец, тот, кто создал Вулкана быть генералом, нуждался в воине, не кузнеце. Воине, которым Вулкан мог стать.
Стоя на широкой гряде, вздымавшейся над просторами джунглей, примарх черпал утешение в том, что с уничтожением узла нужда задержаться на Один-Пять-Четыре Четыре пройдёт, и ему будет легче оставить позади мысли о родном мире.
Ибсен. Так назывался мир. Если у него было имя, а не число, то было и сердце. Значило ли это, что он заслуживает спасения? Вулкан отбросил вопрос как кусок угля в топке.
Примарх чувствовал себя очень одиноким, хотя он глядел на разворачивающуюся битву в сопровождении Погребальной Стражи и двух рот легиона.
Заговорил Нумеон, прервав размышления Вулкана.
— Они пересекли внешнюю границу владений чужаков. Признаться, я ожидал более согласованной обороны.
Несколько Погребальных Стражей согласно заворчали. Варрун кивнул, выразив мнение лязгом сервомоторов сочленений. Рядом были другие капитаны Саламандр, и чувствовали они то же, что и Погребальная Стража. Либо силы эльдаров на исходе, либо они сдерживаются по какой-то другой причине.
Вулкан задумчиво наблюдал.
В отличии от засады в джунглях здесь собрались многие чужаки. Под сливающимися с растениями зелёными плащами они держали скорострельные луки и длинноствольные ружья. Вулкан видел, как дисциплинарному надзирателю попали в глаз, из затылка вырвался красноватый фонтан мозгов. Его место быстро занял другой, и нестройное продвижение фаэрийцев продолжилось.
Также эльдары использовали батареи тяжёлого вооружения, благодаря антигравитационным платформам более маневренные, чем те, что применяли когорты Армии. Содрогающиеся лазерные лучи и раскалённые плазменные разряды превращали рвущихся из джунглей людей в кровавый туман. Двухместные турели "Рапира" и гусеничные "Тарантулы"
Надсмотрщики и дисциплинарные надзиратели согнали диких фаэрийцев в когорты. Плотные колонны мускулистых и татуированных людей наступали, вспышки выстрелов дробовиков и автокарабинов разрывали сумерки.
На другой стороне засевшие за обломками алебастра эльдары отвечали столь же яростным огнём, воздух пронзали лазерные лучи и снаряды. Обе стороны несли потери, тела крутились от тяжёлых ударов или просто падали, исчезая под ногами бегущих следом, по мере сближения умирало всё больше воинов.
Храм окружал менгир. Мерзость, покрытая чуждыми символами, подражавшими показанным Ферусом Манусом по гололиту. Империум смог подробно разглядеть лишь узел в пустыне прежде, чем авгуры полностью отключились. Но здесь было немного иначе. Руны на плоских боках менгира сочетались по другому. Это был какой-то язык. Со временем обстоятельное изучение могло раскрыть его тайны. Но у Вулкана не было такого желания. Он просто хотел уничтожить менгир.
Примарх повернулся к Нумеону.
— Когда когорты армии вступят в бой и втянут в него большую часть эльдар, будь готов начать нашу атаку на узел. Если мы ударим быстро и решительно, то сможем уничтожить его прежде, чем в мясорубке сгинет слишком много жизней.
— Ты думаешь, что у чужаков разорвётся сердце, как только мы уничтожим обелиск? — даже сквозь шлем в голосе Нумеона было слышно замешательство.
— Его оборона — единственная причина, по которой они не отступили в лес, где могут применять излюбленные тактики. С уничтожением узла этой мотивации не станет. Возможность близка. Надо лишь подождать.
Вулкан вглядывался во внешние укрепления. Стены храма были церемониальными, не предназначенными для противостояния согласованному штурму и уж точно не готовыми к атаке Ангелов Смерти Императора. Он разглядел на верхних башнях насесты, частично огороженные там, где приближался полог джунглей. В небесных гнёздах наездники на птерозаврах ожидали атаки легионных астартес. В непроглядной тьме леса Вулкан разглядел и осёдланных рапторов. Эльдары держали свои штурмовые войска в резерве. Примарх не сомневался, что они вновь встретят и ведьм-псайкеров. Было важно нейтрализовать цель прежде, чем враг воспользуется энергией узла.
Первые ряды армии ворвались во внешние укрепления храма и вступили в ближний бой. Свирепые фаэрийцы бились как дикари против смертельно грациозных эльдар. И при этом на стороне армейских громил было такое численное превосходство, что от навыков было мало толку. Эльдар в крапчатом зелёном плаще выстрелил в упор, остатки сердца вырвалось из спины солдата. Отбросив ружьё, он замахнулся на другого человека клинком, который сверкнул словно ртуть, и из горла забил фонтан крови. Трое товарищей набросились на чужака и забили тяжёлыми прикладами автокарабинов. Столь же жестокими были смерти и других: раздавленных армейскими сапогами, обезглавленных моноволокном, выпотрошенных штыками или рассечённых фальчионами. Фаэрийцы бились стаями плечом к плечу, тогда как эльдары кружили одинокими убийцами и на мгновение собирались, чтобы вновь разойтись в поиске свежих врагов. Жестокость боя была почти примитивной.
Вулкан созерцал разворачивающееся кровавое представление. Сокрушительный удар не спровоцировал полномасштабную атаку эльдаров, как он надеялся. Но бесстрастно глядя на битву, примарх видел, как постепенно силы покидают эльдаров.
— Они будут сдерживаться, пока мы полностью не вступим в бой, — сказал Нумеон, словно прочитав мысли примарха. Советник лишь сейчас заметил таящихся в высоких гнёздах и подлеске вокруг храма ящеров.
Свирепый взор Вулкана сузился до узких янтарных щелей.