Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Примарх вздохнул, не в силах больше оставаться бесстрастным.
— Они боятся, но нас, а не чужаков. Что если… — Вулкан замер, когда увидел среди убитых тела людей. От горя его лицо покрылось морщинами, — Я не знал, что в боевой зоне находятся под угрозой гражданские.
Армейские медики и полевые хирурги уносили тела аборигенов вместе с фаэрийцами. Большинство было мужчинами и женщинами, но Вулкан видел среди убитых и детей. Перед глазами примарха застыло холодное лицо девочки, сжимавшей деревянную куклу. Она бы выглядела спящей, если бы не тёмное пятно на пеньковом
— Воин сам выбирает себе путь сражений и постоянной угрозы смерти, но эти люди… — примарх медленно покачал головой, словно только что осознал. — Этого не должно было произойти.
Нумеон не знал, что и сказать. На его нахмуренном лице отразилось облегчение, когда подошёл Варрун с гололитическим жезлом.
— Послание от легионов, милорд.
Вулкан ответил не сразу, его взгляд задержался на людях.
— Установи, — наконец, сказал примарх. Варрун вонзил жезл в землю и активировал.
Дымчатый свет вырвался из треугольной вершины и соткался в образ Ферруса Мануса.
В знак почтения оба Погребальных Стража немедленно преклонили колени.
Феррус Манус был в шлеме, а судя по звукам находился в гуще боя в пустыне. Обдираемый песком сверкающий доспех отражал свет солнца. Примарх снял шлем, и серебристые глаза сверкнули словно глыбы льда.
— Джунгли захвачены, брат? — Феррус был как всегда лаконичен.
— Узел эльдаров нейтрализован, — Вулкан кивнул. — Бой оказался легче, чем мы ожидали, но пролилось достаточно крови. А как дела у братских легионов?
— Бой ещё идёт, но меня не удержать, — проворчал примарх Железных Рук. — У нас возникли сложности с механизированными подразделениями. Большая часть моих войск сражается с пешем строю, а дивизионы армии кое-как им подражают.
Мантра Железных Рук о слабости плоти словно была написана на скривившемся лице Ферруса. Он уважал людей, но досадовал на их хрупкость.
— А что с Гвардией Смерти? — решил сменить тему Вулкан. — Был ли верен наш брат своей упорной природе?
— Мортарион сравнял узел с землёй, хотя мне интересно, что осталось для колонизации, — неохотно ответил Манус. — Боюсь, что он превратил ледяные поля в заражённую пустошь и вдобавок повредил весь континент.
По изображению прошла рябь помех. Позади Ферруса гремели далёкие взрывы, но он не обращал внимания.
— Джунгли граничат с окраинами пустыни. Брат, я могу прислать тебе в качестве подкреплений часть дивизионов, — предложил Вулкан, когда изображение восстановилось.
Холодное как айсберг лицо примарха выразило то, что он думал о предложении.
— Не нужно.
— Тогда твоя победа будет ближе, — Вулкан пытался не пустить в голос нотки утешения. Это бы лишь разозлило брата.
— Пустыня велика, но она покорится мне, — Феррус слегка повернулся, хор болтерного огня на фоне глухих раскатов взрывов становился всё ближе. — Мы вновь вступаем в бой. Собери войска в джунглях и жди приказов.
С разрывом связи гололит погас.
— Слабость в гордыне, а не в плоти, — Нумеон покачал головой.
— Тебе не понять, — прошептал Вулкан, глядя вниз.
Отец стремился сделать их совершенными, во всём превосходящими людей. Вулкан и его братья обладали не только большей силой, способностями и разумом, чем их сыны-легионеры, но и слишком человеческими изъянами. Быть одним из многих значило, что добиться от отца любви и одобрения сложнее. Гордость так или иначе вела всех примархов. Она же порождала братское соперничество, и Вулкан задумался, не приведёт ли это однажды к чему-то большему.
— Господин?
Голос Нумеона вернул его к действительности.
По полю боя к ним шёл Саламандр. На спине воина висел в ножнах цепной меч, а походка выдавала раны. Он склонился перед примархом, уже сняв шлем.
Саламандры смотрят друг другу в глаза.
— Встань, воин.
Саламандр послушно поднялся и ударил кулаком по нагруднику.
— Капитан Гека’тан, — кивнул Вулкан, — из 14-ых Рождённых в Огне. Ты закалён, сын мой.
В бою доспех Гека'тана потрескался и обгорел. Также он потерял пистолет и берёг ногу, левый глаз распух, а на лбу было несколько глубоких порезов. Следы почётного шрама на толстой шее виднелись прямо над краем латного воротника.
— Милорд, наковальня стала настоящим испытанием, — он вновь склонил голову.
— Не нужно быть таким скромным. Ты капитан и пролил сегодня кровь ради легиона. Мы победили.
Гека'тан не выглядел таким уверенным.
— Ты хочешь мне что-то сказать, капитан Гека'тан?
— Да, милорд. Мы нашли разведчиков, которые обнаружили узел.
После передачи координатов связь с передовыми разведывательными отрядами полностью исчезла.
— И они все мертвы, — Вулкан помрачнел, чувствуя фатализм капитана.
— Не все, примарх, — даже жгучий взгляд Гека'тана не мог скрыть дурных предчувствий. — Есть один выживший, не солдат.
— Летописец?
— Насколько я понял, милорд.
— И он невредим? — Вулкан словно уже знал ответ по лицу капитана.
— Да, чудо.
Примарх отвернулся, чтобы посмотреть вдаль, туда, где имперские войска загоняли врага вглубь джунглей. Он старательно отводил глаза от растущих груд мёртвых аборигенов.
— Где сейчас этот выживший?
Гека'тан помедлил.
— Это не всё.
В сверкающих пламенем глазах повернувшегося Вулкана читался вопрос.
— Он сказал, что есть другой узел, гораздо более крупный и мощный, чем уничтоженный вами.
Лишь дёрнувшаяся щека выдала неудовольствие примарха.
— Веди.
Выглядел летописец непримечательно. Одетый в скромное облачение мрачного терранского стиля человек сидел на земле с открытыми и настороженными глазами. Его присутствие в джунглях делало нелепым лишь то, что сидел летописец в окружении тел разведчиков, посланных найти узел.