Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
Великая армия варпа превосходила воинов легиона в тысячи раз, даже несмотря на присутствие боевых братьев из почти всех рот могучих Трех Сотен. Впереди по приказу демонов бежали обезумевшие люди, последние выжившие из народа Сигнуса. Они верили, что были неким сокровенным образом благословенны. Эти мужчины и женщины целиком и полностью посвятили себя Губительным Силам, многие еще до того, как началось вторжение из варпа.
Некоторые хранили в тайне свои темные культы на протяжении целых поколений, скрываясь в пустынных местах и сдерживая мерзкий свет своих верований перед лицом светской истины Императора и его Великого крестового похода. Какова же была их радость, когда эмиссар ночи
Когда начались странные и ужасные события, они знали, что происходит. Когда прибыл Бруха со своей ложью, они знали. Они были счастливы.
Именно эти мужчины и женщины повели ничего не подозревающие семьи, соседей и друзей, как скот, на заводы, переоборудованные в бойни. Именно они испили желчи новорожденных демонов и с готовностью приняли проникновение отродий варпа не просто в их вселенную и миры, но в собственную плоть.
Они были добровольными рабами армии Кирисса и более всего желали, чтобы ими управляли, как верховыми животными, хотели стать вместилищем для бессмертных хищников из имматериума. И с такими мыслями и сложенными из запретных слов песнями на устах они бежали вперед, чтобы принять на себя огонь Кровавых Ангелов.
Экзальтированные культисты и обращенные рабы-псайкеры были вооружены стрелковым и мистическим оружием, клинками и осколочными гранатами, и сотнями других инструментов убийства. Их атаку встретил шквал болтерного огня и визг плазмы, разрывая в клочья и обращая в жирный пепел плоть. Воины IX легиона пролили первую кровь на Сигнусе Прайм, это было их право и желание. Они достаточно долго жаждали боя и вступили в него без колебаний. Слишком долго легионеры крались в тенях, слишком долго ждали, наблюдали и подвергались неожиданным нападениям. Кровавые Ангелы высвободили свою еле сдерживаемую ярость, сражаясь с волной злобы и безумия.
Ряды терминаторов с ревущими комбиболтерами скосили вторую и третью волны культистов, еще больше уменьшив их численность. Ракетные залпы из сотен переносных ракетных установок ненадолго затмили желтоватое небо, дымовые следы пронеслись над головами и обрушились на вражеский строй. Клубящиеся черные сферы дыма и огня вырвали воронки в мертвых песках и поглотили все в пределах досягаемости.
Большинство культистов погибли в рабстве своего непотребного безумия, превратившись в пыль и костяные осколки. Те немногие выжившие немедленно были захвачены примитивными разумами из варпа, не более развитыми, чем высшие хищники любого из тысяч колонизированных миров. Извиваясь и растягиваясь в своих новых сущностях, они приобретали новые необычные формы, приятные их хозяевам и отвратительные для глаз людей.
Штурмовые части приземлились, грохоча керамитом о камень, оружие заревело, поливая огнем толпы врагов. Примарх прыгнул на вершину низкого холма и взмахнул мечом, отсекая голову желтокожего монстра. Тварь была помесью насекомого, быка и человека. Хлещущий хвост скорпиона задрожал, когда голова твари рухнула в пыль. Азкаэллон и Халкрин были рядом с Ангелом, их болтеры «Ангелус» пылали праведным огнем.
Неподалеку в земле открылись трещины, и из-под мертвых песков поднялась жужжащая и колышущаяся туча мерцающих черных точек. В воздух изверглись рои темных боевых мух, звук мириада машущих крыльев резал слух легионеров. Насекомые начали поедать мертвецов, а затем устремились к Кровавым Ангелам.
Сангвинию не надо было отдавать приказ, его воины уже приготовились к такой атаке. Ангел просто дал знак, а легионеры сделали остальное. Ряды огнеметов и плазменных орудий развернулись к роям и выплеснули в воздух пламя. Издав крик, похожий на человеческий, насекомые погибли, а отверстия в земле были запечатаны брошенными туда крак-гранатами.
Примарх повернулся на свирепый псиный рык. Из дымки над полем боя появились звери, походившие на собак, но созданные разумом извращенного безумца. С этих огромных псов капала жидкость, словно с них содрали шкуру, а из тел выступали хребты из заостренных черных костей. Над клыкастыми пастями, заполненными невероятным количеством зубов, свирепо пылали ярко-красные, словно лазеры, глаза. Каждая адская гончая была размером с легионера без доспехов. Твари бросались на атакующих солдат, с легкостью прокусывая керамит и отхватывая чудовищными челюстями головы тех, кто не успевал уклониться от их смертоносных прыжков.
Ангел одного насадил на меч, затем разрубил надвое другого еще до того, как первый соскользнул с клинка. Азкаэллон бросился вперед и вдавил дуло наручного болтера в шею адской гончей, которая сбил с ног воина из отделения Лоратора. Единственный осколочный снаряд обезглавил чудовище, и его тело отлетело. Невероятно, но оно все еще двигалось, бегая по кругу. Неожиданно появился Мендрион и раздавил его в кровавую жижу.
Волны атакующих накатывались одна за другой, и новые, еще более чудовищные твари присоединялись к уродливой массе, окружающей окутанный дымом собор. Следующими прибыли летающие демоны — фурии, похожие на помесь летучих мышей и ястребов и омерзительное, змееподобное слияние обоих видов. Сангвиний и легионеры с прыжковыми ранцами поднялись в воздух, чтобы встретить воздушную орду. Болтеры и клинки полыхали, когда пласталь встречалась с плотью снова и снова. Оскверненная кровь и куски плоти потоком низвергались на кипящую внизу битву.
Крыло гравициклов пронеслось через свалку воздушного боя, их тяжелые болтеры грохотали, расчищая путь перед машинами на гудящих гравимоторах. Легионер на открытой платформе водил лазерной пушкой, уничтожая каждую фурию, попадавшую в зону поражения. Тела шипели и плавились.
Дюжина тварей разом набросилась на крылатого примарха, надеясь застать его врасплох, но он развернулся в воздухе, его крылья полностью раскрылись. Они ударили по демонам и отшвырнули их в стороны, мечом Сангвиний разрубал тела, а закованной в золотую перчатку рукой сминал глотки. Он позволил силе притяжения вернуть себя на землю. Рядом с ним раздался пронзительный вопль.
Ангел повернулся и увидел гибкую фигуру, напоминающую женщину, которая была выше него ростом и двигалась по песку, словно танцуя. Тело обволакивали мерцающие шелка, лицо скрыто под капюшоном. Из просвечивающих одежд появились тонкие и бледные, как у мертвеца, руки, пальцы прижались к невидимому лицу. Сангвиний вдруг вспомнил астропата аколита Крида, но он был уверен, что бедная Корокоро Сахзё давно мертва. Это существо казалось гораздо более порочным.
Оно завыло. Отвратительная погребальная песнь наполнила слух примарха. Затем появились еще руки — одна, потом две, четыре. Каждый палец заканчивался крошечным человеческим глазом, на каждой ладони был кричащий рот. Руки вдовы изогнулись, раскрывая объятия. С распростертых рук брызнули слезы, обжигая при прикосновении, как кислота.
Халкрин зарычал от боли, когда капля жидкости прикоснулась к его наручу и прожгла золотое покрытие. Еще один воин — сын из 48-й — умер с криком на устах, когда едкие капли разъели его лицо и проникли в череп. Слезы ведьмы нанесли такие же раны и другим воинам.
— Нет! — гневно выкрикнул Сангвиний и прыгнул вперед, к вдове. Его могучий меч превратился в размытый красный круг. Вспышки выстрелов далеких орудий отражались от доспеха примарха. Из-под капюшона и ртов на ладонях раздавались вопли, из пальцев выросли перламутровые когти, чтобы резать и рубить. Ангел вырезал гончих, которые собрались в стаю, чтобы остановить его, в то время как вопящее существо плясало и извивалось на песке, пытаясь держаться от него подальше.