Ересь внутри
Шрифт:
«Драться или трахаться, Джез. А почему бы не одновременно?»
Она извивалась под ним, а он принялся раздевать ее. Джеззет тоже не стала ждать, сорвав с него рубашку. Они ерзали, боролись, рычали друг на друга. Казалось, прошла целая вечность, но когда им наконец удалось избавиться от чертовой одежды, девушка уже вся намокла, а арбитр был тверд как скала.
Со злобным рычанием он резко вошел в нее, и Джез задохнулась — одновременно от боли и от удовольствия. Она царапала его руки, его спину, а он двигался в ней, и каждый его толчок сопровождался хриплым вздохом и хлюпаньем. В какой-то момент Танкуил схватил руки Джеззет и придавил к кровати у нее над головой.
Девушка обвила ногами талию арбитра и прижала его к себе. Его движения становились все сильнее и резче. Она извивалась, выворачивала руки, толкалась, пытаясь освободиться из его хватки, а заглянув в его прекрасные голубые глаза, испустила низкий, продолжительный стон.
Она попыталась укусить его, как вдруг волна удовольствия окатила ее, так что дыхание перехватило. Их губы снова встретились. Он целовал ее властно, напористо, и она отвечала ему тем же.
Арбитр отпустил ее руки, и правой она схватилась за изголовье кровати, а левой впилась в спину Танкуила, оставляя на коже кровавые полосы. Сладостное удовольствие накатывало на нее снова и снова, все сильнее и сильнее, вознося все выше и выше… Ее спина болела, но она желала этой боли, и пронзительный визг сорвался с ее губ.
Еще несколько мощных, резких толчков — и арбитр тоже остановился, раскрыв рот и жадно глотая воздух. А затем он скатился с нее и изнуренно вздохнул.
Долго еще они просто лежали, тяжело дыша и не произнося ни слова.
— Прости, — сказал наконец Танкуил; он смотрел в потолок, не на нее.
— За что? — усмехнулась Джез.
— Я не хотел быть таким грубым.
«Грубым? Если я еще могу ходить, значит, ничего грубого».
— Но ты думал трахнуть меня?
— Да… или нет… Не знаю, о чем я думал, но я хотел этого, — смутился он.
— Хорошее начало, — с ухмылкой сказала Джеззет.
С того самого дня в форте Эйрика много месяцев назад у нее не было хорошего секса, и теперь она не собиралась останавливаться только на одном разе.
Этой ночью они сделали это еще дважды. Джеззет никогда особо не любила ощущения чьего-то языка у себя между ног, но Танкуил сделал все очень умело, а потом уже вошел в нее. Во второй раз Джез сама взяла инициативу и, оседлав арбитра, скакала на нем, пока оба не достигли желаемого. А после они лежали, вымотанные и липкие от пота. Она дождалась, пока его дыхание станет медленным и ритмичным, и лишь затем, убедившись, что он спит, сама закрыла глаза и позволила тьме окутать ее.
Черный Шип
На целых два дня Бетрим остался в Сарте совершенно один. Ни арбитра, ни Джеззет нигде не было видно. Каждое утро Торн выползал из постели, едва высыпаясь на колючем и неудобном тюфяке, и неизменно мысленно благодарил охотника на ведьм за то, что тот дал ему противопохмельный оберег. Бетрим обнаружил, что если носить кулон постоянно и не снимать его, то поутру не остается вообще никаких побочных эффектов вчерашней попойки. Само по себе опьянение, правда, никуда не исчезало.
Позавтракав и как следует залив еду пивом, Бетрим просидел в общем зале до полудня в ожидании спутников. Когда никто из них так и не показался, наемник решил найти более гостеприимную таверну, где подают пиво получше и где женщины не боятся пары шрамов на лице. С последним оказалось труднее всего, но Торн твердо вознамерился к ночи найти себе хорошенькую шлюху, и если его лицо у нее будет вызывать отвращение — плевать, женщину всегда можно взять сзади. Все равно ни одна из них даже отдаленно не походила на Розу.
Вернувшись затемно в свою комнату, Бетрим только и смог, что без сил плюхнуться на кровать. Во сне он видел мертвого южанина, кровожадную чертовку с торчащими во все стороны волосами, полукровку Шустрого и своего друга Мослака. Они являлись ему то живыми, то мертвыми, и каждый раз Бетрим просыпался в холодном поту. Утешения наемник опять искал в пиве. Оно помогало забыть о дурных снах, забыть о друзьях.
На третий день после слежки за Кессиком спутники Бетрима наконец вылезли из своей комнаты. Джеззет вышла первой. Бетрим ожидал увидеть на ее лице ухмылку, какая обычно бывает у вора, проникшего наконец в неприступное хранилище, но спускающаяся в общий зал девушка выглядела на удивление сурово. Усевшись напротив Торна, она жестом потребовала принести ей чего-нибудь поесть и выпить. Бетрим улыбнулся.
— Что-то мне подсказывает, что вы двое так никого и не убили, — подколол он.
Джеззет прожгла Бетрима взглядом, на что он ответил своим привычным безмятежным выражением.
— От тебя несет пивом, Шип.
— Ага, — согласился он, — а от тебя несет сексом, только вот меня это нисколько не волнует.
Джеззет Вель’юрн тихонько усмехнулась и покачала головой. Вскоре миру явился и арбитр. Едва взглянув на него, Бетрим понял: что-то в его облике изменилось. Черты лица стали резче и грубее, движения — четче. Былая легкая распущенность сменилась решительностью и целеустремленностью. Похоже, минувшая пара Дней пошла на пользу им обоим.
— Шип, — присаживаясь, поздоровался арбитр.
Бетрима все еще беспокоило, способен ли снявший плащ охотник на ведьм выглядеть обычным человеком.
Арбитры мерещились ему повсюду — они могли сидеть даже здесь, в трактире, и он бы об этом даже не знал.
— Ага. Мне б пара монет не помешала. Пока вы двое были… заняты, я несколько поиздержался. Дорогие же у вас в Сарте бордели, однако.
— Помнится, у нас уже был подобный разговор, и закончился он словом «нет», — зло отрезал арбитр.
Торна, впрочем, это не задело.
— Мать вашу, вы тут два дня занимались черт-те чем… — Бетрим дождался, пока арбитр поднимет на него глаза, и закончил: —…а я тем временем узнал, кто твой предатель.
В этот момент служанка принесла тарелку с едой и кружку темного пива, и над столом повисло тягостное молчание. Сначала из кружки хлебнула Джеззет, потом по спиртному прошелся арбитр. Наконец, когда девушка удалилась, Джез выдохнула:
— Как?
— Ну, я не мастер задавать вопросы, но вы себе не представляете, сколько всего можно узнать, просто внимательно слушая чужие разговоры и изредка вставляя комментарии.