Еретик
Шрифт:
– Думаешь, что весь поселок вымер в одночасье?
– Это вряд ли, милорд. Скорее всего, спасаясь, орки побросали больных, но немалая часть поселка лежит там мертвая. – Говоря это, Жан буквально светился, впрочем, было отчего: если мор пройдется по орочьей стороне, то он наделает столько бед, что орки надолго позабудут о походах на земли людей, – разве не радостное известие?
Андрей призадумался над услышанным. Сообщение Жана что-то всколыхнуло в его памяти. Но что именно? Он никак не мог ухватить нить. Какая-то ассоциация в связи с этим мором. Что-то очень важное.
– Вы входили
– Входили, падре, – понурившись, произнес Жан.
– Впрочем, это не имеет значения. В любом случае вы находились поблизости. Я все объясню барону. Ну а ты знаешь, что тебе делать.
– Да, падре.
– И что вы должны мне объяснить? Насколько мне известно, им нет хода за стены в течение нескольких дней. Или что-то еще?
– Ничего особенного. Нужно им спустить большой котел, чтобы они прокипятили всю свою одежу, каждую вещь. Можно, конечно, и сжечь, – падре кивнул в сторону уже прогоревшей лодки, на которой прибыли егеря, – но одежда довольно дорога, так что не будем впадать в крайности. Все оружие они пронесут через огонь или также ошпарят кипятком, а сами хорошенько погреются возле огня, а вернее, прокоптятся в горячем дыму.
– И этого будет достаточно?
– Вполне. Это уже не раз и не два проделывалось. Кстати, то, что мы не подвержены орочьим болезням, Святая Церковь трактует как волю Господа нашего, насылающего смерть на детей сатаны, ибо людям эта болезнь вреда причинить не может.
«Что и говорить, мощный аргумент, с таким спорить трудно, если вообще возможно, тем более в дремучем Средневековье. Вот решил Господь помочь детям своим и наслал на орков страшный мор, а как результат, дети его получают значительную передышку в набегах, подчас и не на один год.
Стоп. Вот, опять. Думай, дурья башка. Господь наслал мор. Так сказать, использовал оружие массового поражения. А я как-нибудь могу это использовать? Да легко. Берешь кусок тела умершего орка – и подбрасываешь его в стан противника. Все, победа обеспечена. Люди не болеют, только можно потерять чуть не всю скотину, хотя как бороться с болезнью, здесь знают. Карантин, ну, там, сжигают постройки, где содержалась скотина. Короче, разберемся. Идеальное оружие против захватчиков. Ну и как сберечь эту самую бациллу до прихода имперцев? А просто. Ведь появлялись же страшные болезни после того, как раскапывали древние захоронения: эти самые бактерии в замкнутом пространстве способны прожить века».
Андрей, уже было спустившись со стены, спешно вернулся обратно и привлек внимание Жана, показав в сторонку, чтобы они могли пообщаться без свидетелей. Конечно, полной гарантии дать было нельзя, так как разговаривать приходилось все же в голос, поэтому открыто он говорить и не собирался.
– Жан, ты помнишь, что было шесть лет назад?
Егерь ненадолго задумался, вопросительно посмотрел на сюзерена, но, заметив, как Андрей заговорщицки подмигнул ему, вдруг догадался, что имеется в виду его выходка с отрядом инквизиции, полностью полегшим от волчьей стаи.
– Да, милорд.
– У тебя есть такие же надежные люди?
– Все настолько серьезно?
– Лишнего не болтай.
– Сейчас в замке Билли, обратитесь к нему. – Уловив кивок Андрея в сторону десятка егерей, которые, весело перешучиваясь, уже раскладывали костер, Жан тайком показал два пальца.
Вызванный в срочном порядке к милорду, Билли был в недоумении. Он уже знал о том, что на орочьей стороне было моровое поветрие, из-за чего отряд под командованием командира егерей вернулся раньше времени. Но как это можно было увязать со срочным вызовом, он не знал. Причина могла быть какой угодно, а учитывая то, что с дисциплиной на отдыхе у егерей были иной раз проблемы, он не без оснований полагал, что сейчас ему достанется за какого-либо увальня, так как в отсутствие Жана он оставался, так сказать, за старшего на хозяйстве. Удивило его и то, что милорд ожидал его на лугу, в чистом поле.
– Милорд?
– Вот и ты, Билли. Времени не так много, так что давай сразу к делу. Помнишь вашу выходку с инквизиторами?
– Д-да, милорд, – ничего не понимая, проговорил егерь.
– Так вот, наберется среди ваших егерей хотя бы десяток таких, кому можно было бы довериться в подобном поручении?
– Найдется и больше. Но раз нужен десяток…
– Не десяток. Трое уже есть, это Жан и двое из его десятка, что сейчас за стеной. Один – ты. Так что нужно будет еще шестеро.
– Когда они нужны?
– На рассвете.
– Что мы должны будем сделать?
– Многое. Слушай меня внимательно. Помимо обычного груза вы возьмете с собой три десятка горшков с крышками и воск. Вы должны будете выдвинуться в моровый поселок, там выберете одно из орочьих тел, после чего расчлените его на куски. Тридцать горшков – тридцать кусков. Горшки закроете крышками и запечатаете их воском, хорошо запечатаете, толстым слоем. Потом, найдете поселок, в котором нет мора, и подбросите один из кусков в его окрестности, только как можно ближе. После этого понаблюдаете за поселком, пока в нем не начнется мор.
– А он начнется?
– Должен начаться. Во всяком случае, вы это и выясните. Все понятно?
– Понятно-то все, только непонятно – зачем вам это надо?
– Просто сделайте это. Ну и, разумеется, об этом никому ни слова.
– Могли бы и не говорить, милорд, – обиженно проговорил егерь.
– Когда вернетесь, горшки ненадолго опустите в кипящую воду, так чтобы и воск не успел весь расплавиться, и стенки не успели прогреться. Если какой горшок треснет, то вы от него тут же избавьтесь.
– Милорд, а мы сами-то…
– Люди не болеют орочьими болезнями. В этом меня заверил падре, да и не только он.
– Ясно, милорд. Все сделаем.
– Все. Готовь людей.
– Проходи, брат Горонфло. Ты с такой настойчивостью просил тебя принять, что я вынужден был отложить важную встречу. Надеюсь, это стоило того?
– Да, ваше высокопреосвященство, я уверен, что стоило.
– Тем лучше. Итак?
– Ваше высокопреосвященство, сэр Андрэ Новак барон Кроусмарш не тот человек, за которого себя выдает. – Архиепископ проявил любопытство, приподняв одну бровь, всем своим видом поощряя брата-дознавателя продолжать. – Я нашел настоящего Андрэ Новака, вернее, я нашел только его могилу, – но это его могила.