Еретики Аквасильвы
Шрифт:
– Я, между прочим, тороплюсь домой, – сказала Равенна.
– Вы выбрали странный маршрут, – с усмешкой заметил лорд Барка. – С Архипелага в Калатар через Океанию.
– Мой маршрут вас не касается!
– Я знал, что вы так ответите.
Равенна хмыкнула и отвернулась.
Убранство моей каюты на «Финикии» отличалось простотой и функциональностью – еще один признак финансовых проблем Гамилькара. Он сказал, что доходы от продажи железа еще не покрыли кредиты его Дома. Барка надеялся на прибыль, полученную от этого рейса. Он находился в таком затруднительном положении, что должно было пройти два года, прежде
Я не понимал, каким образом мое присутствие в Лепидоре могло повлиять на пиратов, нанятых Форитом. Я не имел квалификации капитана или каких-либо талантов стратега. От Палатины и то было больше толку.
Почти весь мой багаж оставался запакованным. Чтобы как-то отвлечься от тревожных мыслей, я вытащил из вещевого мешка новенькую копию «Истории» и сел в удобное кресло. В последние дни учебы я заплатил работникам библиотеки, и они сделали для меня копию документа – пусть не такую четкую, как защищенный чарами оригинал, но вполне понятную и аккуратную.
Я открыл «Историю» на одной из последних страниц, выискивая ссылки на события, которые произошли в Калатаре после Войны. Мне хотелось узнать о таинственных горцах, помогавших армии Таонетара. Внезапно что-то выпало из книги. Я поднял с колен сложенный лист, оторванный от куска пергамента. На нем было несколько фраз, написанных почерком Юкмадория.
Записка гласила:
«Катан, я был немного груб с тобой, но не держу на тебя зла за то, что ты покинул остров. Ты выбрал союзницей Равенну, и я желаю тебе удачи на твоем пути. Однако предупреждаю, она не та, за кого себя выдает. Ты подвергаешься огромной опасности. Даже если она не нанесет тебе вреда, это сделают те, с кем она связана. У них другие цели, чем у вас с графом Элнибалом. Мне бы не хотелось, чтобы твой дар был растрачен зря.»
Он не подписал записку.
Посмотрев на паучий почерк, я сердито разорвал пергамент в клочья. За тысячу миль от Цитадели Юкмадорий пытался отравить меня ядом подозрений. Он надеялся навязать мне контроль замшелого Совета Элементов. Но теперь я был свободен от этого старого маразматика и намеревался идти своим собственным путем.
Глава 17
Через три дня мы прибыли в Лепидор. Несмотря на повреждения, полученные в схватке с пиратами, «Финикия» проплыла путь от Фарассы в два раза быстрее, чем «Пэрасур». Я скучал во время путешествия. Манта не имела рубки наблюдения и демонстрационной изопанели. А смотреть в иллюминатор на глубины океана было также не интересно, как напустынный берег континента.
Мне не терпелось увидеть свой город, однако меня не прельщала жизнь в Лепидоре. Проведя восемнадцать месяцев вдали от дома, я почувствовал вкус странствий. Будучи эсграфом, я должен буду заниматься нудной и никому не нужной рутиной, которая не соответствует рангу тренированного мага-еретика. Занятия в Цитадели показали мне более интересные возможности – иногда даже слишком возбуждающие. Меня научили искусству лазутчика, умению избавляться от пут и оков, побегам из тюремных камер. Я хотел погостить в Лепидоре, но не собирался оставаться там надолго. Раньше у меня не было сомнений, что я стану графом или океанографом, но теперь…
Я поспешил на мостик, чтобы посмотреть, как «Финикия» будет входить в подводную гавань. После Фарассы и Танета она казалась крохотной – всего четыре дока на спиральном ободе ступицы. Впрочем, нет! Не четыре! Под нижним уровнем располагались строительные камеры и скелет пятого дока. Позади него я заметил герметичный грузовой ангар и почувствовал приятное удивление. В Лепидоре никогда еще не было такого большого строительства. Очевидно, отец использовал прибыль, полученную от продажи железа. Когда мы подплыли ближе, я заметил фигуры за стеклянными окнами зала ожидания.
Манта причалила к четвертому доку. Здесь тоже имелись новшества – например, дополнительный лифт, который перемещался по внешней поверхности ступицы. Причальные подвески стали длиннее. Грузовую платформу расширили и соединили с ангаром небольшим техническим тоннелем.
– Я забыл рассказать вам об этом, – с улыбкой сказал Гамилькар. – Вы не узнаете Лепидор. Он сильно изменился за последний год. Ваш отец вложил полученную прибыль в строительство города.
Я еще не знал, как относиться к этим переменам, но, слава богам, упадок, о котором мы тревожились, был преодолен. Прежде отец не мог заплатить даже за расчистку леса. А теперь он строил доки и тратился на дорогостоящие сооружения. Хотя, думаю, такое решение далось ему нелегко.
Захваты сжали корпус «Финикии», и после того, как насосы удалили воду из шлюза, матросы открыли люк манты. Мы поблагодарили капитана и команду. Гамилькар предложил мне первым войти в шахту лифта – судно имело лишь две палубы и было наполовину меньше «Призрачной звезды». Мы прошли через шлюзовую камеру и выбрались на пирс. Я поднял дорожный мешок – тот самый, с которым уплыл отсюда. Только теперь вместо образцов железа в нем лежал магический жезл. Все расступились, давая мне дорогу.
Отец стоял в конце пирса – у входа в галерею, которая вела в зал ожидания. При виде меня его брови приподнялись вверх от изумления. Похоже, он ожидал увидеть только Гамилькара. Затем, когда я опустил на ковер дорожный мешок, он смял меня в своих медвежьих объятиях.
– Катан! – осмотрев меня, сказал он. – Где ты был все это время? Как ты вырос!
Его лицо сияло от удовольствия.
– Но ты по-прежнему на полголовы выше меня, – напомнил я ему.
– Не в этом дело, глупыш! Ты прошел через шлюз, как хозяин, а не как мальчишка. Молодец, что вернулся. Думаю, ты вряд ли узнаешь наш город.
Увидев на пирсе Палатину, Равенну и Гамилькара, он сделал шаг вперед.
– И Палатина здесь! Приветствую вас в Лепидоре.
– А это Равенна, – сказал я. – Мы вместе учились в Цитадели.
В отличие от Барки, мой отец отнесся к девушке с искренним радушием. Он приветствовал ее, словно почетную гостью. Она ответила ему очаровательной улыбкой и грациозно поклонилась. Я порадовался, что Равенна не стала проявлять к отцу такую же холодную антипатию, как к Барке. Обычно мой отец был груб с людьми, которые ему не нравились. Год назад я не ломал бы над этим голову, но сейчас мне хотелось, чтобы время, которое она проведет в Лепидоре, было приятным.
Отец поприветствовал Гамилькара, затем проводил нас через зал ожидания к центральной лестнице и вывел к воротам подводной гавани. Я остановился, ослепленный солнечным светом. Минуту спустя мой рот широко открылся от восторга и изумления. Подумать только! Лорд Барка сказал, что они сделали все это за несколько прошлых месяцев!