Эргоном: Ничего лишнего
Шрифт:
Отпустив разведчика, я выпил зелёного чая. Заваривал сам, в керамическом чайнике, расписанном в стиле палеха. Я нашёл в замке целый сервиз и кое-что из него прибрал.
Наполнив третью кружку, выглянул за дверь и попросил Марту прислать ко мне Есению. Хоть девушка по факту и не состояла в моей охране, числилась она в отряде телохранителей и формально подчинялась Марте.
Девушка явилась через четверть часа. Видимо, её пришлось искать.
— Вызывали, господин барон?
— Да, проходи, садись. Есть разговор.
Есения опустилась в кресло, но осталась прямой и собранной.
— У меня намечается акция, — начал я, глядя ей в глаза. — Одна из тех, которые направлены против моих врагов. И, возможно, мне снова потребуется твоя помощь. Объект надёжно защищён. Подобраться к нему непросто. Поэтому я хочу знать, как ты относишься к тому, чтобы помочь.
— Мой долг — служить вам, господин барон, — склонив голову, после короткой паузы проговорила Есения. — Любой ваш приказ для меня непререкаем.
— Это я понимаю. Но мне не хочется тебя заставлять делать что-то против воли. Или желания. Обычно из этого ничего хорошего в конце концов не выходит.
— Мои желания не имеют значения. Важны только интересы рода.
Ишь, как ей мозги-то промыли. Вот только она действительно так думает, или это просто фраза?
— Я не хочу тебя обманывать. Насчёт себя и моих методов. Я — ассасин. Это моя суть, моя жизнь. Подобно художнику, постоянно думающему о картинах и о том, как лучше изобразить свой замысел, я размышляю об убийствах и способах их воплощения. Я могу принять противоядие, нанести на себя отраву, войти в комнату и убить всех, кто в ней находится. Если понадобится.
— Вы страшный человек, господин барон.
— Потому что мне шестнадцать?
— Нет. Меня саму учили убивать с детства. В вашем возрасте на моих руках тоже уже была кровь. Но я училась убивать лицом к лицу. В честном поединке.
Меня в детстве учили складывать, вычитать и закрашивать контурные карты.
— Лицом к лицу я тоже умею убивать очень неплохо. Но предпочитаю этого не делать. Слишком опасно. И нехудожественно.
— Знаете, господин барон, — помолчав, сказала Есения, — я не раз испытывала страх, но никогда не боялась никого конкретного. А вы меня пугаете. Своей готовностью в любой момент уничтожить человека, который вам мешает. И я уверена, что им может стать не только тот, кто задумал или предпринял что-то против вас. Но и тот, кто просто стоит на пути.
Что ж, кажется, пора прояснить всё раз и навсегда. Сомневающийся солдат — плохой солдат. На него нельзя положиться. Хуже того: он может стать опасен.
— Есения, я задам этот вопрос в последний раз. Ответь прямо: ты хочешь уйти?
Надеюсь, что нет, потому что я не готов отпустить носителя такого редкого Дара.
К моему удивлению, девушка ответила сразу, не задумываясь:
— Нет, Ваша Милость. Мне больше некуда идти. Боюсь, я уже в пункте назначения.
Тут она права, на самом деле. Но лишь отчасти.
— Уверяю, что нет. Ты только в середине. Если пойдёшь за мной… Нет, не так. Если пойдёшь со мной, то убедишься, что горизонт ещё очень далеко.
Девушка почти минуту смотрела мне в глаза очень внимательно. Затем опустила взгляд.
— Как ни странно, я вам верю, — сказала она. — Тот, кого вы должны убить, что он вам сделал?
— Он хочет моей смерти. И не только моей. И ещё из-за него погибла вся моя семья. Вернее, весь род.
Есения подняла взгляд.
— Тогда просто скажите, что нужно делать!
Да, она-то понимала, каково это — лишиться родных и остаться одной.
— Позже, — кивнул я. — Время ещё не пришло. Но я рад, что ты со мной. И обещаю: ты не пожалеешь.
Глава 30
Наконец, наступило время показаться широкому кругу аристократов. А именно — посетить новогодний бал в императорском дворце.
К данному мероприятию мне помогала подготовиться Анна, которая на правах старшей дочери уже бывала там пару раз.
— Я читала, что когда-то на новогодний бал русского царя пускали всех желающих, — говорила княжна, потягивая какао. Мы сидели во дворце Шуваловых, где я проходил ускоренный курс хороших манер. — Даже крестьян. Это был такой класс земледельцев и скотоводов. Простолюдинов, короче. И они ходили прямо среди дворян и даже рядом с императором. Ели со всеми и пили. И ничего не пропадало, между прочим. Хотя серебряные ложки и вилки всё-таки от греха подальше не клали. Потом эту лавочку прикрыли: на царей стали покушаться революционеры. Сейчас такого тоже нет, ясное дело. Бал только для избранных. Приглашение на него вроде знака особого высочайшего расположения. Так что народу будет немного — тысячи две. А прежде бывало и по сорок собиралось. Главное помни: первым с Его Величеством и прочими, кто тебя знатней, не заговаривать. Если не знаешь титула человека, лучше рта не раскрывай. В случае чего, спрашивай Машку. Она подкованная, хоть и впервые на этот бал пойдёт. Благодаря тебе, кстати. Как за столом себя вести, помнишь?
Я кивнул.
— Брать приборы по порядку, как возле тарелок разложены. Не хлюпать, тарелку с супом не наклонять. Пользоваться ножом. К еде не наклоняться. С набитым ртом не разговаривать. Ухаживать за своей дамой. Ах, да! Хлебом остатки с тарелки не собирать.
— Всё верно. И не желать приятного аппетита, как любят простолюдины.
— Да, это тоже. Видишь, помню. Курс молодого бойца снобического фронта, кажется, пройден.
— Не торопись радоваться. Всё это ещё нужно на практике применить. Не паникуй, не торопись, помалкивай и сойдёшь за умного. И воспитанного.
— Ага. Ясно. Что насчёт танцев? Признаться, я в них не эксперт.
— Помню. Традиционно один из танцев — полонез. Ты его не учил. Ссылайся на хромоту или ещё что-нибудь. Хотя тебе будет нелегко отбиться от дам. Завидный жених, как-никак.
— Не такой уж и завидный.
— А я не про твоё смазливое личико говорю, Коль. На твой титул и земли много желающих найдётся, вот увидишь. Заводи знакомства, не тушуйся.
— Я для того туда и иду.
— Идёшь ты туда показать, что барон Скуратов не лыком шит и способен возродить свой род. А значит, готов жениться. Так что девиц особо не отшивай. Рассматривай кандидатуры и покажи, что перспективами интересуешься. Пусть родители невест с тобой познакомятся, посмотрят на тебя. Будь серьёзен.