Эридан
Шрифт:
– Меняю его на детишек.
– Почему ты так заботишься о детях?
– Потому что они дети и они беззащитны. Что вам нужно от Большого Марса, чтобы они получили детей обратно?
– Они никогда не получат детей, что бы они не сделали.
– Мальчику девять лет, девочке одиннадцать. Вся их вина – это то, что они родились богатыми. Если уж вам так хочется проучить власти предержащие Большого Марса за все те пакости, которые, как вы думаете, они вам устраивают, или за то, что вы просто ненавидите их, пожалуйста - проучите их, но после верните детишек
Кейт ухмыльнулась, и ухмылка растянулась вверх через шрам на ее щеке. – Ты принадлежишь к истеблишменту, правда? Элите того времени, откуда ты прибыл.
– Нет. Они и знать не знают обо мне. Я ненавижу нашу элиту так же, как вы ненавидите свою. У меня не больше возможностей уничтожить ее, чем у вас, но я бы не стал этого делать, даже если бы и мог, потому что другие, быть может, даже худшие, заняли бы их место.
– Хуже не будет, если все как следует спланировать.
– Люди, которые свергают власть предержащих, вообще не способны ничего спланировать как следует. Они только притворяются, что ненавидят элиту, а на самом деле все, что они действительно когда-либо хотели, это власть.
– Это глупцы навроде тебя, - сказала Кейт, - делают существование истеблишмента возможным.
– Я думаю, - продолжил Карпентер, меняя тему, - если бы вы действительно хотели получить мой – наш – танк, вы бы уже нашли его к этому времени с помощью ваших самолетов.
– Если бы мы попытались, твой приятель прыгнул бы в прошлое так же, как ты или он проделали это вчера.
И снова Карпентер понял, что имеет дело отнюдь не со слабоумными. Террористы не только догадались, где он прячется с детьми, они также сообразили, как он ускользнул от них. – Так или иначе, - сказал он, - я теперь знаю, почему вы так легко поверили, что я из будущего – и зачем вам нужен ящероход.
Кейт встала. – На самом деле нас не заботит, откуда ты. Она подняла фонарь. – Ты получил небольшую передышку с полудня, потому что нам нужно было подготовить следующее сообщение для Королевского Дома. У тебя будет еще немного времени ночью – мы хотим дать тебе подумать, что может случиться, если ты не расскажешь нам то, что мы хотим узнать. Я вернусь рано утром, и если ты не скажешь мне, где твой приятель прячет танк, я выжгу девчонке глаза.
* * *
После того, как Кейт закрыла дверь, щелкнув замком, в комнате стало темно, как в могиле. Отчасти тьма наступила из-за того ужаса, который Кейт нагнала своей угрозой на Карпентера, и нехорошего предчувствия, что она выполнит свои обещания. Эта часть тьмы осталось и после того, как его сетчатка приспособилась к обычной темноте и дала ему возможность видеть комнату в тусклом свете звезд, падавшем через окно.
Он снова начал яростно работать своими связанными запястьями, пытаясь высвободить то одну руку, то другую. Обе руки теперь кровоточили. Он потерял ощущение времени и был очень удивлен, когда к свету звезд в комнате присоединился свет луны. Поскольку окно выходило на запад, луна должна была пересечь меридиан.
В конце-концов кровь помогла ему высвободить руки – она была чем-то вроде жидкой смазки. Когда его правая рука выскользнула на свободу, он поднес ее к глазам и разглядывал так, как будто никогда до этого не видел. Затем он поднял левую руку. Она тоже была измазана кровью и выглядела так же странно, как и правая.
Карпентер развязал узлы на веревке, которой Фред связал его запястья. Это были домохозяйкины узлы; он удивился, как они только держались.
Карпентер понял, что дрожит. Он боялся, что веревок не хватит. Когда его руки окрепли, он ощупал вертикальную планку, разделявшую окно надвое, так как света звезд и луны не хватало, чтобы как следует ее рассмотреть. Он ощутил своими пальцами крохотные выпуклости на ней. Планки, из которых состояли остатки оконной рамы, были сделаны вровень с оконным проемом, и его пальцы также нашли маленькие выпуклости, выступавшие из них. Карпентер догадался, что оконная рама была проектором силового поля, но его больше заботила прочность планки, чем ее назначение. Площадь сечения планки была приблизительно один квадратный дюйм. Карпентер взялся за нее двумя руками и потянул. Планка не поддалась. Он потянул сильнее, но планка прочно держалась на своем месте.
Он надеялся, что планки в других окнах окажутся такими же прочными.
Карпентер связал веревки вместе, используя тугой рифовый узел, и получил одну веревку общей длиной около тринадцати футов. Затем он свернул веревку в кольцо и накинул его на левое плечо. Когда он будет спускаться, ему придется заглядывать в каждую комнату на случай, если Дэдри и Скип будут заперты в одной из них, и даже перед тем, как начать спуск, ему будет нужно проверить другие комнаты на пятом этаже. Возможно, детишки все еще находились на первом этаже, но у него не было возможности узнать, так ли это на самом деле, поэтому единственное и самое верное, что он мог предпринять - это проверять верхние этажи во время своего спуска вниз.
Карпентер был вполне уверен, что в каждой комнате имелось окно. Он представил себе фасад здания, на каждом этаже которого, за исключением первого, имелось по три окна, и вполне вероятно, что по три окна было на каждом этаже с других сторон. Это означало, что все угловые комнаты имели два окна, а в комнатах между ними, наподобие той, в которой он сейчас находился, было по одному окну.
Высунувшись в окно, он посмотрел вниз. Луна окрасила перьевидные листья саговников в серебристый цвет. Карпентер поднял глаза. Стоящий рядом дом уставился на него своими окнами. С правой стороны он мог видеть улицу, на которую выходил фасад дома похитителей. Она также была окрашена серебром. Карпентер посмотрел на луну; она навеяла воспоминания о костре в пещере и о детях.
Были шансы, что террористы все еще находились в доме. Выскользнув в окно, Карпентер опустил свои ноги на террасу, которая тянулась ниже подоконника. Ее ширина была около восемнадцати дюймов – идеальная дорожка для бывшего альпиниста вроде него.
Он начал двигаться боком вдоль террасы по часовой стрелке, лицом к стене. Перед каждым боковым шагом Карпентер обследовал террасу своей левой стопой на случай, если бетон обвалится. Когда он добрался до боковой комнаты, он заглянул внутрь. Она была пустой.