Эрик
Шрифт:
Макария представили Зинону, который обещал привезти готовые щиты отряда в ближайший месяц на доработку художником. Помимо нашивок, его жена была подряжена на пошив котт в цветах барона, которые должны были надевать поверх доспехов как его всадники, так и арбалетчики Деметры.
По большому счёту с художественной частью ему повезло — найти сразу и толкового художника, пусть и самоучку, и швею, способную не только хорошо шить одежду, но и отменно вышивать. Правда, повезло Эрику не только с ними. Появление в команде Ульриха очень помогло в деле снаряжения ребят, так как его можно было на два-три часа в сутки отрывать от боевой подготовки, чтобы использовать в кузнице. Ничего особенно сложного он не делал, но очень помогал с заготовками. Так что уже в начале августа были готовы комплекты из зерцал и топхельмов для каждого конного бойца, готов комплект снаряжения для девчонки, а также подогнано дополнительно закупленное снаряжение для пополнивших ряды его отряда германцев. Оставалось ещё время, и, освободив нашего кузнеца от помощи в кузнице, дабы тот мог больше сил и времени уделить воинскому делу, Эрик занялся изготовлением непростых наплечников. Можно, конечно, было делать и простые лепестки, вроде тех, что имели хождение в XIII веке, но толку с них было немного. Так что барон решил делать добротные наплечники с прикрытием до локтя по типу готических. Причём важно отметить, что для крепления
Буквально за пару дней перед отплытием в Антиохию прибыл курьер от Пьера де Шамона, который передал два письма: одно от самого командора, второе от Марии Шампанской.
Письмо Пьера де Шамона, командора венецианского отделения ордена тамплиеров для Эрика фон Ленцбурга:
«Доброго здоровья. Пишу вам, как и условились. Ситуация с предстоящим походом в Святую землю серьёзно изменилась. Некоторое время назад в Венецию прибыл поверенный представитель от смещённого византийского императора. Приняли его поначалу холодно, так как с него выгоды никакой. Однако спустя буквально пару дней Энрико Дандоло, наш уважаемый дож, стал вести себя необычно. Он буквально его на руках носил, вплоть до отплытия. О чем они там говорили, никому не известно. Одно можно сказать точно: они что-то задумали и не факт, что это что-то пойдёт на пользу походу, скорее даже наоборот. Так что особой надежды на совместные действия с рыцарями не питайте и действуйте без оглядки на их прибытие.
Относительно второго письма я прошу вас быть предельно острожным. Если оно попадёт не в те руки, может случиться беда. Было бы просто замечательно, если бы вы его уничтожили после прочтения.
Ваши успехи на Корфу не оставлены без внимания, хотя и насторожили тем, какими методами вы пользовались. Объявить себя древним богом! Да, вы смелый человек, не каждый на такое решится. Сообщаю вам о том, что Филипп де Плессье, правая рука Великого магистра, был назначен ответственным за сотрудничество с вами, так как вы выделены в отдельное ведение. Сейчас он находится в Святой земле, где будет искать встречи с вами по вашем прибытии туда. Как скоро, я не ведаю, так что советую вам подготовиться к этой встрече заранее, до отплытия.
У нас накопилось довольно много вопросов к вам, и если вы намерены и дальше с нами тесно сотрудничать, то на них нужно будет дать ответы. И пусть эти ответы будут правдоподобны, так как уже ходят слухи о вашем пособничестве дьяволу. Я, конечно, считаю такие сплетни глупостями, но не я принимаю решения.
Письмо Марии Шампанской для Эрика фон Ленцбурга:
«Доброго вам пути в ваших делах, любезный барон. Наш общий знакомый оказал мне милость и немного приоткрыл глаза на некоторые ваши комбинации, которые вы провернули в Вене и Венеции. Эти истории были столь удивительны, что я невольно вспоминала старые легенды о похождениях древних германских богов и героев. Думаю, когда-нибудь и о вас сложат подобные легенды. Мне страшно подумать о том, каков на самом деле масштаб вашей деятельности, если даже столь крохотные кусочки так впечатляют. Никогда бы не подумала, что столь юный муж обладает такой ловкостью и таким упорством в достижении своих целей. Особенно меня поразило то изящество, с которым вы смогли поставить на место моего родственника и известного на всю Европу интригана Филиппа. Он, бедный, до сих пор мучается, пытаясь отгадать, на кого всё же вы работаете. Однако он не одинок в своих ошибках. Хочу вас порадовать: лишь единицы знают, что вы на самом деле идёте своим собственным путём, причём совершенно непонятным. Мы с Пьером долго думали, пробуя понять, что вам нужно и к чему вы стремитесь. Но, увы, наших с господином командором способностей явно не достаточно для осмысления цели вашего жизненного пути.
Что же касается нашего романа, то я не могу вас ненавидеть и причитать о хитростью разбитом сердце. Меня он полностью устраивал и нравился. Было бы глупо и нечестно это отрицать. Используя меня для своих целей, вы дали взамен тихое семейное счастье, вернув разгулявшегося мужа в лоно законной семьи. Ребёнка я не смогла выносить полностью, но он, к счастью, родился здоровым. Муж счастлив, он просто сияет, ведь ребёнком оказался долгожданный мальчик. Эрик, мне становится страшно, когда я смотрю на своего сына, ведь если муж заподозрит что-то, то мне будет очень хлопотно сохранить жизнь не только себе, но и ребёнку. Я пишу открыто, зная Пьера как друга, который уже не раз доказывал свою лояльность, так что если пожелаете мне ответить, то пишите ему, а он уже передаст дальше. Мальчика мы назвали Бенно, так как он хотя ещё и очень слаб, но уже проявляет свой медвежий характер. На днях он вцепился руками Болдуину в ухо, когда тот решил на него крикнуть. Да так вцепился, что мы еле оторвали его. Отец смеялся от души, а муж совершенно опешил. Я думаю, Гуго всё знает о нас, но молчит. Он с самого начала нашего романа посматривал на вас лукавым взглядом, будто подозревал что-то. Но я должна прощаться. Идите и дальше с таким же упорством, и да осветит вам дни яркое солнце.
Да уж, одно письмо любопытней другого. Озадачили они его. Конечно, про поход крестоносцев на Константинополь вместо Египта он хорошо помнил и не думал, что тут будет иначе, но вот детали… Ещё и Маша намекает, что у неё очень возможна ампутация головы, причём в ближайшее время. Можно было бы, конечно, забить на всех и идти партизанить в тёплые пески, а потом осесть там, где и планировал. Однако что-то Эрику подсказывало, что он уже зашёл очень далеко в своих интригах, чтобы просто так уйти. Не отпустят его. Он, сам того не ведая, стал фигурой в политических раскладах этой неспокойной эпохи. Дела… Итак, что мы имеем в сухом остатке? Во-первых, устойчивый интерес тамплиеров к его персоне, причём он настолько серьёзен, что им было поручено заниматься преемнику нынешнего Великого магистра. Что им нужно? Ясное дело, им нужна помощь в их операциях на Востоке, правда, непонятно какая, так что будем торговаться. Во-вторых, Маша и Бенно. Если всё пойдет так, как шло, то в 1204 году она умрёт, а следом за ней уйдёт в небытие и её муж. Естественно, никто маленькому мальчику не позволит стать императором Латинской империи. Если, конечно, за ним не будет стоять кто-то с большим топором и счастливой улыбкой. И отчего погибнет сама графиня? Да и с Гуго много странностей. Такая там у них каша варится, что и не разобрать — нужен лично ему какой профит с этой каши или нет.
Новость о том, что тот ход истории, который он знал по прошлой жизни, повторяется, навёл Эрика на мысли о Византии. Ключевой вопрос в раскладах, касающихся этой дряхлой империи, заключался в её проливах.
Письмо Эрика фон Ленцбурга Пьеру де Шамону:
«Доброго времени суток, дорогой командор. Перехожу сразу к делу. Нашему общему другу была предложена авантюра для переключения сил крестоносцев с Египта на Константинополь. Ребятам всё равно, что грабить, а шанс погибнуть значительно меньше. Я думаю, это идёт во вред и ордену, и мне, а потому высылаю вам с курьером материалы, которые собрал в Венеции по интересующему нас лицу. Надеюсь, это поможет вам в вашем нелёгком деле. Пишу вам, уже садясь на корабль в Антиохию. Ждать не вижу смысла. Иду вперёд. Немного пошумлю собственными силами. Если все пойдёт так, как я запланировал, то вы довольно скоро услышите о моих проказах в — Святой земле. Как ни прискорбно, но я уже в Вене знал, что похода в Египет не будет, так что готовился к самостоятельной кампании.
Что же касается нашей общей знакомой, то писать ей не решаюсь, дабы не скомпрометировать её случайно. На словах же передайте, что про мальчика я всё понял, сейчас вмешаться не могу, но в случае непосредственной угрозы его жизни он может рассчитывать на мою поддержку. Надеюсь, к тому времени мне будет чем его поддержать помимо собственного меча. Надеюсь, она сохранит здравомыслие в игре с мужем. Особенно прошу вас присматривать за нашим предводителем крестоносцев, на него, скорее всего, готовится покушение. Вероятнее всего, это будет отравление, порционное, так, чтобы смерть выглядела максимально естественно. Засим прощаюсь.
Глава 6
СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ
Расстояние от Афин до ближайшего порта Антиохии около семисот миль. Тот неф, что вёз Эрика и его команду к Святой земле, развивал от силы пять узлов, так как был загружен максимально. Поэтому следующую неделю ребятам предстояло провести в увлекательной болтанке посреди моря. И это время следовало использовать максимально полезно для психологической подготовки бойцов к тому аду, в который они вскорости попадут. Увы, но из них только Рудольф был воином, остальные — совершенно случайные люди, которые только и отличались очень стойким характером. В своём сознании же они всё ещё остались теми самыми маленькими людьми, которых обижали и которыми понукали все кому не лень. А что будет, если они встретят на поле боя армию более крупную? Как бы штаны не испачкали. Выучка и снаряжение ещё не делают из человека воина. Важно, чтобы он начал себя им воспринимать, осознавать. Времени оставалось крайне мало, поэтому сразу по отплытии Эрик уединился с Рудольфом и поделился с ним своим планом.
— Эрик, подскажи, где тот камешек, о который ты головой ударился? Я тоже хочу.
— Боюсь, что я это забыл вместе с прошлой жизнью.
— Ну да, — Рудольф довольно улыбнулся, — у тебя на всё готовы ответы.
— Давай не будем отвлекаться. Что ты думаешь относительно той формы подготовки ребят, что я тебе обрисовал?
— Очень жестокий метод. Очень вероятно, часть будет сломлена. Фактически умрёт.
— Это будет работать?
— Да. Но какой ценой!
— Хорошо, зови всех наших. Я всё расскажу, пусть сами решают, кем им быть дальше.
— Ты же всё равно не дашь им выбора.
— Конечно. Это будет началом, пусть думают, будто это их добровольный путь.
— А мой племянник?
— Ты понимаешь, что в его нынешнем состоянии он гарантированно погибнет в первом же бою?
— Хорошо. Я их зову.
— Я вас всех собрал в этой тесной каюте потому, что хочу объявить о последнем этапе подготовки, который нужно пройти, чтобы преобразиться духовно и стать воинами. Вы все неблагородного происхождения, а потому волею судьбы большую часть жизни были вынуждены ходить со склонённой головой. В вас с рождения вбивали, что нужно поступать именно так. Посмотрите на себя. Крепкие мужики, у вас есть некоторые воинские навыки, отменные доспехи и вооружение, — которые смогут себе позволить только очень состоятельные люди. А теперь ответьте честно — воины ли вы? Молчите? Правильно молчите. Именно для этого я вас всех здесь и собрал. У нас очень мало времени для того, чтобы изменить вас. А потому я предлагаю очень жестокий метод, который могут все и не пережить. Зато на выходе в своей душе вы соберёте кусочек воина, который можно будет в дальнейшем растить и развивать. Кто не готов к этому, может сказать прямо сейчас, и я ссажу его на ближайшем острове с доспехами, оружием и небольшой суммой денег.
— Господин, не обижай нас. Мы все тут обязаны тебе по гроб. Если надо в ад за тебя пойти, только скажи. Верно я говорю, мужики?
И все шумно загалдели, подтверждая слова Валентино.
— Отлично. Значит, так, все надеваем акетоны и выходим на палубу.
На палубе он разбил ребят по парам — всех, кроме Рудольфа. А после рассказал им лёгкую импровизацию на основе советской методики прокачки сознания у воздушно-десантных войск. Первый в паре начинал внятно, громко и не спеша выговаривать речитатив: «Кто тут самый лучший воин?», а второй в паре отвечал: «Я тут самый лучший воин!» и при этом в такт с каждым словом бил кулаком в грудь первого. После этого роли менялись. Рудольфу были выделены песочные часы и поручено каждый час менять партнёров. Оставив своих будущих воинов в таком жёстком варианте раскачивать психику, Эрик с Морриган уединился с целью подготовиться к следующему этапу. Они раскачаются не раньше второго или третьего дня, когда ощущения боли и злобы начнут выжигать в них страх, смирение, покорность и прочие глупости. Они начнут потихоньку подходить к состоянию боевой ярости. Само собой, перед боем такие прокачки делать по меньшей мере неуместно. Поэтому нужно подготовить механизм. Как у собачки Павлова с едой. Самым лучшим вариантом в этом случае будет песня. Причём не просто песня, а такая, которая будет нести ещё дополнительные паралингвистические и эмоциональные нагрузки.