Эрик
Шрифт:
В середине августа барон закончил работу над простой конструкцией запирания для арбалета. Изделие получилось достаточно технологичным и состояло из трёх бронзовых деталей сложной формы и одной пружины. Пришлось осваивать литьё прямо на подворье — в кузнечном амбаре. Благо бронза подобные вещи позволяла делать довольно легко. После нескольких неудачных попыток дело пошло на лад, и на склад стали поступать детали для арбалетных замков по три-четыре комплекта каждый день.
Следующим этапом в проектировании качественного и простого стрелкового инструмента было создание тела (ложе и приклад) и способа крепления. За основу был взят французский тип ружейных прикладов, который был необходим для удобного прицеливания. Направляющий канал для болта выполнялся из меди путём выколачивания по форме. Никакого особенного нагромождения лишних деталей в конструкции не присутствовало. Бронзовый замок из трёх деталей, включая спусковой крючок, прижимной фиксатор для болта, ну и стремя для упора ноги. Взведение осуществлялось посредством так называемой «козьей ноги». Техника его была такова: арбалет опускается вниз, фиксируется
Главным плюсом подобного подхода к изготовлению стрелкового оружия была однородность его тактико-технических характеристик, и в первую очередь баллистики. Работа по производству арбалетов шла быстро, но не так, как хотелось бы. Дело в том, что приклад и ложе вырезались из дубовой заготовки, а это требовало больших усилий при имевшихся инструментах. Так и получалось, что, имея лук и замок, можно было делать не более одного арбалета за пять дней. Чтобы ускорить этот процесс, было организовано параллельное производство из четырёх линий. В общем, 1 сентября на складе лежало всего двадцать пять новых арбалетов.
Наступило время эксплуатационных испытаний. Для этого было выделено пять арбалетов и двадцать пять болтов к ним, а также группа, состоящая из опытных стрелков, которые прошли через битву под Эдессой и перестрелки, ей предшествовавшие. Напротив пяти мишеней, выполненных в виде силуэтов человеческих фигур, были сделаны отметки на каждые десять шагов вплоть до ста пятидесяти. После чего начали обстрел. Каждый стрелок производил по пять выстрелов с каждой позиции. При этом фиксировался процент попадания, разброс, а также необходимое возвышение над целью. Получилось так, что с дистанции до пятидесяти шагов болт попадал в ростовую фигуру со стопроцентной точностью. При возрастании дистанции до восьмидесяти шагов точность снижалась. Теперь уже каждый пятый болт в среднем уходил мимо мишени. С дистанции до ста шагов каждый второй болт бил «в молоко». При дальнейшем увеличении дистанции точность падала настолько, что стрельба становилась возможной только по крупным скоплениям, так как попадание в ростовую фигуру человека оказывалось совершенно случайным. Помимо баллистических характеристик была опробована и скорострельность нового арбалета. При залповом огне «навскидку» скорострельность выходила на установленные шесть выстрелов в минуту. При огне «по готовности» — падала до четырёх, так как больше времени требовалось на прицеливание. Но именно при последнем способе стрельбы была достигнута впечатляющая точность.
Далее встал вопрос пробивания брони. Вместо мишеней были установлены деревянные шесты с закреплёнными на них тушами свиней. Одна туша была как есть, вторая укрыта хорошим, плотно простёганным акетоном, а третья, помимо последнего, имела ещё и кольчугу поверх него. После двухдневного обстрела с разных дистанций и углов был получен воодушевляющий результат. Арбалетный болт уходит в свиную тушу на две трети своей длины с дистанции ста пятидесяти шагов. Жаль, что попали в свинку только с пятого выстрела. Учитывая, что вся длина болта была около семи с четвертью дюймов, то есть чуть больше восемнадцати сантиметров, то вхождение на две трети длины говорило о дыре глубиной порядка десяти сантиметров. Этого поражения было достаточно, чтобы задевать жизненно важные органы. С дистанции ста десяти шагов был достигнут аналогичный результат, но при стрельбе по туше, прикрытой акетоном. Последний, самый крепкий орешек, был взят с дистанции восьмидесяти шагов. Соответственно пробиваемость падала при изменении угла между целью и вектором атаки болта, но на семидесяти шагах было достигнуто поражение всех мишеней при весьма солидных углах обстрела. В общем, эти испытания показали правильность и разумность выбора вооружения, который сделал Эрик.
Теперь было необходимо разработать программу обучения. Важной задачей было то, что его бойцы должны были вести организованный огонь с адекватным и оперативным управлением. Поэтому все промилесы и сержанты прошли в течение недели небольшой курс, который нашему герою приходилось рожать по ходу его развёртывания. Задача оного заключалась в том, чтобы растолковать бойцам не только основные особенности поведения снаряда в воздухе, то есть элементарную баллистику, но и объяснить то, как и чем они будут заниматься.
В середине сентября случилась небольшая трагедия. Поздно вечером, зайдя на кухню, чтобы утолить жажду, барон увидел отплясывающую в петле Морриган. Рядом с ней на столе лежала тряпочка с маленьким трупиком. У бедняжки случился выкидыш, а она восприняла это так близко к сердцу, что последнее чуть не остановилось. Подбежав, он поднял её за ноги вверх и стал звать на помощь. Короче, успели. Женщина была почти на том свете, но «почти» не считается. Увы, теперь свою военную активность Эрику пришлось снизить, так как этой даме был нужен присмотр, причём его личный. Приходилось проводить с ней по пять часов каждый день, дабы привести её в чувство, это не считая ночи. Побочным эффектом стало то, что Морриган теперь ходила за ним по пятам, как хвостик за
Что же касается дел, то ему очень повезло с помощниками — всё шло своим чередом, продвигаясь, правда, не так энергично, как под прямым руководством барона. В октябре начали обучать основную массу воинов стрельбе, как индивидуальной, так и коллективной. Каждое воскресенье в большом зале, который был оборудован для занятий, Эрик читал некоторый теоретический курс для всех. Разумеется, материал был сильно упрощён и включал только самые необходимые знания, такие как основы баллистики, устройство арбалета, некоторые вещи, связанные с тактикой стрелкового боя, — выбор позиции, оценка дистанции и прочее. Обучение шло очень медленно, так как для этих деревянных голов подобные знания были совершенно непривычны и непонятны. Однако уже к декабрю оно сказалось на точности стрельбы — при залповом огне была достигнута такая же точность, что и при одиночном, то есть все болты достигали цели. Проверка усвоения знаний была очень строгой и чёткой.
Помимо основной задачи — заложить в головы своих бойцов понимание того, что они делают, а именно что снаряд летит туда, куда его направишь, а не куда бес его утащит, Эрик ставил ещё одну задачу — отбор кадров. Ему были нужны люди, которые быстрее и лучше освоят материал, дабы выделить их во взвод тяжёлого вооружения, то есть посадить за баллисты. В начале января на складе было около шести тысяч болтов, ещё четыре сотни находились в эксплуатации, поэтому он сократил конвейер вдвое и перевёл людей на новый проект — пора было заниматься изготовлением тяжёлых стрелковых машин. С июня на него работала небольшая сводная бригада, которая занималась выделкой сухожилий из ног наиболее массивных быков. Основная задача обработки заключалась в том, чтобы удалить соединительную ткань, оставив только волокна, и обработать их дубильными растворами. Дубильная обработка была самой опасной, так как защита от гниения не должна была повредить основные свойства волокон — сопротивление к растяжению. На выходе получались тонкие упругие волокна. Поэтому на следующей стадии из них сплетали длинные и крепкие жгуты — по тридцать шагов каждый. Всего было нужно не менее шести подобных изделий, но в декабре на складе подворья лежало уже шестнадцать, так что было решено делать восемь машин.
Так что же за приспособление решил соорудить новоявленный военспец для дальней стрельбы? За основу была взята поздняя древнеримская баллиста для стрельбы стрелами — хиробаллиста. Рама изготовлялась из хорошо просушенных дубовых заготовок. Фронтальная рама была небольшая и имела два бронзовых корпуса для тонусов по бокам, которые были оснащены направляющими для рычагов и окном для оценки натяжения. В верхней части корпуса располагался регулировочный механизм в виде звёздочки, фиксируемой собачкой с отверстием для рычага. Все тридцать шагов тонуса там отлично помещались. Опорная рама оснащалась довольно длинным направляющим жёлобом для снаряда — он выходил за тонусы на длину руки. Система взвода представляла несколько модифицированную форму английского ворота, скомпонованную с укрупнённой формой арбалетного замка. Выстрел производился путём тяги спусковой рукояти на себя. Особенность модификации заключалась в том, что вместо блока колёс использовался парный блок из двух массивных бронзовых шестерёнок, выполнявших функцию понижающей зубчатой передачи с отношением 1 к 8. Подобное решение позволяло взводить данный агрегат без каких-то особых усилий. Парный блок был нужен для того, чтобы зацепление шестерёнкой шло с обоих концов вала, чтобы избежать перекосов и избыточных нагрузок. В качестве предохранителя использовались две собачки, которые блокировали обе большие шестерёнки от поворота не в ту сторону. Скорость взведения была очень солидной. Рабочий ход тетивы при размахе рычагов, с учётом рамы в сто пятьдесят сантиметров, составлял метр. После испытаний тонусов был получен результат порядка тысячи килограммов. Что было даже лучше, чем планировалось. Последним штрихом конструкции оказался колёсный станок на двух лёгких колёсах большого диаметра. Для того времени сочетание втулки с ободом и спицами давало уникальный результат по отношению лёгкости к прочности колеса. Сам обод был укреплён крепкой железной полосой.
Дабы упростить транспортировку, было решено дорабатывать традиционную конструкцию путём введения зарядного ящика, к которому можно было крепить лошадиную упряжь. Сам зарядный ящик был оснащён отсеком для четырёх запасных тонусов, набором ремонтного и регулировочного инструментария, кое-какими запчастями и отсеком для размещения двухсот ядер диаметром пять сантиметров. Зарядный ящик, как и баллиста, был установлен на такие же лёгкие наборные колёса. На его передней крышке крепилось запасное колесо. Место для возничего не предусмотрено. Дело в том, что вся конструкция была очень лёгкой, а потому в упряжь входило седло, позволяющее возничему в случае необходимости садиться на лошадь верхом. В боевых условиях с конструкцией мог справиться даже один человек, однако по штату предполагалось выделять на каждую баллисту по группе.