Эриксоновский гипноз: систематический курс
Шрифт:
Ясно, какая проблема прорабатывается – проблема отношений.
Приведем еще одну терапевтическую сказку Шарля Жуслена. Она не требует комментариев – в ней все узнаваемо.
Филомела
Давным-давно у короля Афин было две дочери, которых звали Филомела и Прокиа.
Прокна была замужем, а Филомела жила с отцом.
У Филомелы был огромный недостаток: она уже много лет не говорила и все это время была очень грустной. Король очень переживал за свою дочь и не знал, то ли она не говорила
Отец Филомелы делсы все что мог для того, чтобы она ни в чем не знала нужды. Более того, он постоянно требовал от всех, кто приходил к нему во дворец, чтобы они говорили с Филомелой мягко... и спокойно... он тратил без счета для того, чтобы ее жизнь была приятной ... и очень комфортной ... все, что окружало его дочь, должно было быть спокойным ... и мягким ...
Но, несмотря на все эти усилия, Филомела оставалась грустной и никогда не улыбалась.
Король Афин приглашал всех врачей, всех целителей, всех магов, всех философов, всех ученых своей страны, чтобы они нашли то, что может вернуть улыбку его дочери. Но никто и ничто не могли вернуть Филомеле ее улыбку. Она была все такой же грустной и уже очень давно занимала свои дни тем, что ткала. Она ткала очень хорошо, ткала целыми днями, и ковер уже был очень большим и очень длинным. Конечно, она таким образом выражала себя, но никто не мог понять, что она ткет. В ее ковре было много разных красок, но кто бы ни смотрел на него, не видел ничего определенного. По-видимому, смотреть так, как смотрят обычно, было недостаточно. Это было так, словно видишь не глядя, или словно глядишь, не видя. Так что глядеть или видеть не всегда достаточно.
Однажды к королю пришел чужестранец, который прибыл с другого континента, до которого надо было плыть несколько месяцев. Король представил ему свою дочь Филомелу и обьяснил, как он объяснял это уже очень давно всем своим посетителям, какое великое горе постигло его семью. Этот чужестранец попытался расшифровать ковер Филомелы, но не смог, как и все его предшественники. Тем не менее, он объяснил королю Афин, что он знает кое-кого, кто, возможно, мог бы ей помочь. На юге его далекой страны жил знаменитый врач, который лечил своих пациентов словом.
С помощью определенного языка он исцелял множество несчастий. И если он использовал слова, то он знал, какие слова использовать, когда он их использовал.
Обладая огромным даром наблюдения и понимания, он понимал слова, которые иногда ими не были, рисунки и жесты, которые иногда были словами без звука и речью без слов.
Его собственные слова обладали силой, которой не могли достичь все языки, состоящие из слов.
Его слова, приносившие изменение, иногда были всего лишь тишиной между словами. Он исцелял словом, которое иногда было всего лишь языком.
Путник рассыпался в похвалах этому человеку, который, как феникс, возрождающийся из пепла, умел добиться позитивного изменения с помощью пустяка, который был всем.
Король решил, что его дочь должна встретиться с этим необычайным врачом. Несмотря на расстояние и трудности путешествия к этому отдаленному континенту, он добился того, что врач прибыл к нему во дворец в Афинах.
Этот человек, который ходил с трудом, склонился, как и все его предшественники, над ковром Филомелы.
После долгого изучения, во время которого он, кажется, что-то различал в океане красок, разлитом на ковре, он стал выглядеть уверенно и попросил, чтобы ему принесли стул.
Сев рядом с Филомелой, он слегка приподнял ей руку и, вместо того чтобы говорить с ней, он начал свистеть, подражая песне соловья.
Морщинки грусти постепенно исчезли с лица Филомелы, и она улыбнулась.
На глаза короля навернулись слезы: он так давно не видел, чтобы она улыбалась.
– Какая радость для меня и для нее! – воскликнул король. – Доктор! Что произошло? Что вы увидели? Почему песня соловья? – продолжал король, который, казалось, оживал почти одновременно с тем, как оживала его дочь.
Единственным ответом врача была песня соловья, которая словно бы опустилась на руку Филомелы, парившую над ковром, и которая сопровождала ее.
Некоторое время спустя врач согласился дать объяснения.
– Филомела – дальтоник, и путает красный и зеленый цвета. Ее ковер может понять только дальтоник. Я сам дальтоник, и поэтому я смог увидеть то, что изображено в ее работе.
Здесь изображен человек из вашего окружения, который нападает на нее и лишает ее языка, но боги спасают ее, превращая ее в соловья.
Будем же доверять песне соловья, которая адресуется к части ее самой и приносит ей то облегчение, которого она желает.
5.7. Метафора раннего научения
В эриксоновском гипнозе есть два класса метафор, которые годятся абсолютно для всех симптомов и проблем. Один из них – метафора раннего научения. Эриксон и Росси обозначают эту группу техник как « early learning set» – совокупность раннего научения.
Когда мы обсуждали тему ресурсов, мы говорили о том, что ресурсы нарабатываются самим человеком в процессе его жизнедеятельности, в процессе его обучения.
Есть такие виды обучения, которые проходили абсолютно все: так называемое раннее обучение. Это обучение прямохождению, человеческой речи, чтению, письму. Этот опыт успешного обучения можно активизировать и использовать.