Эркюль пуаро (сборник)
Шрифт:
– Разумеется, не с чего, – успокаивающе пояснил Пуаро. – Мне просто было интересно, какие у вас отношения. – И поскольку Харрисон задумчиво молчал, он продолжил: – Мне также интересно, хорошо ли он относится к вам.
– На что вы намекаете, мосье Пуаро? Я никак не возьму в толк, что у вас на уме.
– Ладно, я буду с вами предельно откровенным. Вы ведь собираетесь жениться, мосье Харрисон, на мисс Молли Дин. Ваша невеста очень обаятельная и красивая девушка. До помолвки с вами она была помолвлена с Клодом Лэнгтоном. Но рассталась
Харрисон утвердительно кивнул.
– Я не спрашиваю, почему она так поступила: видимо, у нее были на то основания. Но, по правде говоря, было бы вполне естественно предположить, что Лэнгтон не смог забыть ее или смириться с этой отставкой.
– Вы ошибаетесь, мосье Пуаро. Клянусь, вы ошибаетесь. Лэнгтон – глубоко порядочный человек. Он мужественно воспринимает такие повороты судьбы. Он всегда был удивительно любезен со мной... и всячески пытался показать свое дружеское расположение.
– И вы не заметили в этом ничего особенного? Вы только что использовали слово «удивительно», однако вы не выглядите удивленным.
– Что вы имеете в виду, Пуаро?
– Я имею в виду, – сказал Пуаро, придав своему голосу уже совершенно иной оттенок, – что человек может долго скрывать свою ненависть, дожидаясь подходящего случая.
– Ненависть? – Харрисон с сомнением покачал головой и рассмеялся.
– Англичане бывают исключительно бестолковыми, – заметил Пуаро. – Они полагают, что сами сумеют обмануть кого угодно, но никто не сможет обмануть их. Порядочный человек... славный парень... могут ли они заподозрить его в дурном намерении? Они могли бы еще жить и жить, но порой безвременно умирают из-за такой вот глупой самонадеянности.
– Вы пытаетесь предостеречь меня, – тихо сказал Харрисон. – Наконец-то я понял... что так смущало меня в вашем поведении. Вы полагаете, что я должен опасаться Клода Лэнгтона. И вы пришли сюда, чтобы предостеречь меня...
Пуаро кивнул.
Харрисон вдруг вскочил с кресла:
– Да вы сошли с ума, мосье Пуаро! Это же Англия. Подобные отношения здесь просто недопустимы. Отвергнутые поклонники вовсе не вынашивают планы мести, ожидая удобного случая, чтобы всадить нож в спину или подсыпать отраву в чай своего соперника. И вы заблуждаетесь насчет Клода Лэнгтона. Этот парень не убьет и мухи.
– Жизнь мух меня совершенно не волнует, – спокойно сказал Пуаро. – И, говоря, что мосье Лэнгтон не убил бы и мухи, вы, однако, упускаете из виду, что именно сегодня он собирается лишить жизни семейство ос.
Харрисон не сразу нашелся что ответить. Детектив, в свою очередь, тоже вскочил на ноги. Он приблизился к своему приятелю и положил руку ему на плечо. Вдруг, совсем разволновавшись, он довольно сильно встряхнул этого высокого мужчину, вынудив его нагнуться, и прошипел ему на ухо:
– Очнитесь же, мой друг, пошевелите мозгами. И посмотрите... посмотрите, куда я показываю. Взгляните
– Лэнгтон никогда бы не...
– В какое время?
– Часов в девять. Но говорю же вам, вы заблуждаетесь. Лэнгтон никогда бы не смог...
– Ох уж мне эти англичане! – пылко воскликнул Пуаро. Схватив свои шляпу и трость, он решительно направился к выходу из сада, но приостановился и бросил через плечо: – Я не намерен спорить с вами. Это может только разозлить меня. Но надеюсь, вы понимаете, что я вернусь сюда к девяти часам?
Харрисон хотел было что-то ответить, но Пуаро не дал ему такой возможности:
– Я знаю все, что вы можете сказать: «Лэнгтон никогда бы не смог...» Да, возможно, Лэнгтон никогда бы не смог! И все-таки я вернусь сюда к девяти часам. О да, это развлечет меня... так и решим... мне будет приятно посмотреть на разорение осиного гнезда. Еще одна ваша английская забава!
Пуаро быстро проследовал по дорожке и вышел из сада через скрипучую калитку. Оказавшись на улице, он заметно снизил скорость. Его волнение улеглось, и на лице проступило печальное и озабоченное выражение. Достав из кармашка часы, он взглянул на циферблат. Стрелки показывали десять минут девятого.
– Осталось три четверти часа, – пробормотал он. – Не знаю, стоит ли мне ждать.
Шаги его совсем замедлились; казалось, еще немного – и он вообще остановится и повернет назад. Его явно одолевало какое-то смутное дурное предчувствие. Однако, решительно отогнав эти мысли, он продолжил путь к центру городка. Лицо его было по-прежнему озабоченным, и разок-другой он расстроенно покачал головой, словно был не вполне доволен своими действиями.
До девяти часов оставалось еще несколько минут, когда он вновь подходил к знакомой калитке. Стоял ясный и тихий вечер; легкий ветерок едва шевелил листья деревьев. В этом спокойствии, пожалуй, было нечто слегка зловещее, как в затишье перед бурей...
И все-таки Пуаро лишь немного прибавил шагу. Его вдруг охватило чувство необъяснимой тревоги. Он сам не понимал, чего он боится.
В этот самый момент садовая калитка открылась, и Клод Лэнгтон быстро вышел на дорогу. Увидев Пуаро, он вздрогнул от неожиданности.
– О... э-э... добрый вечер.
– Добрый вечер, мосье Лэнгтон. Вы пришли пораньше?
Лэнгтон непонимающе уставился на него:
– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
– Вы уже закончили бороться с осами?