Эрмитаж памяти

Булатова Елена Ошеровна

Великомученица Анна, я молю

Прощенья у тебя – что за меня страдаешь,

Что слезы льешь, в уныньи обвиняя,

За то, что я тебя неправедно люблю.

Что ж, за тебя мне в очередь страдать.

Меня ты бережешь. Мне ли про то не знать?

24

Я не вижу нынче городских собак.

Свадьбы не справляют, в сварах не толкутся.

По добру-здорову уходил слабак

В сторону, чтоб с ними не столкнуться.

И немилосердной, мне не жаль собак,

К кошкам, видите ль, неравнодушна.

Все же, уточните, не попасть бы мне впросак,

Где собачьи обретались души?

Говорят, их вывели, как и комаров —

Шубы, шапки, пирожки, колбаски.

И собачье сало – смажься и здоров,

И ходи по лесу без опаски.

А в плохой Америке все наоборот —

Азиаты завезли

лихую рыбу —

Мясо ее лечит человечий род,

А живая реки заразила.

В воду не залезешь – как пиранья жрет,

Зверствует, что там твоя акула.

Азиат счастливый рыбу продает,

Утирая масляные скулы.

Те же эмигранты, что и наша лимита —

Рвут зубами, коль хватает жилы.

Расовые дрязги? Бросьте лепетать,

Делать что? Не знаю. Будем живы?

(26.07.10)

25

На берегу железного потока

Я долго жду возможность пересечь.

А далеко, насколько видит око,

Чреда машин все продолжает течь.

На стороне другой души отдохновенье,

Прохлада и покой —

Нет, то игра воображенья

И памяти больной.

Уже давно затравлен и изношен

Тот постаревший рай земной.

Лишь декораций дряхлых строй

Осколки памяти тревожит.

26

Перила влажны – эманация дождя

Вчерашнего. Еще прохлада веет,

И утки плещутся, круги в воде гоня,

А лоб почувствовал предвестие огня,

Что вспыхнет днем, когда жара дозреет.

А слух уже привык к грохочущему фону

И силится другие спектры различать.

Горят в огне лучей недвижимые кроны —

Венец берез и сосен величав.

Полутора часов предписанного гона

Должно хватить на целый день жары.

И отмеряет самоед и самогрыз

Маршрут таблетками, брюзжанием и стоном

Неслышными. Блаженствует одно

Из чувств пяти – глаза вбирают

Пейзажей уникальность. Не мешают

Ни катаракта и ни смог.

Фильтруя дым, дорог нечистоту

Мозг позволяет насладиться утром,

Покамест не ворвался скутер,

И птицы смело обиходили тропу.

(27.07.10)

27

Высоковольтки вдоль и вдоль ручья

Идет дорожка луговая,

Где так приятно, невзирая

На гул и грохот бытия.

Часовенка над родником,

Кругом рябинка полевая

Стоит, фасеточным глазком

В бездонность неба упираясь.

Толчется комарье столбом,

В глаза упорно залетая.

Лишь там прохладу ощущаю,

Когда погоды бьют рекорд.

28

Все раньше выхожу в надежде обойти

Жары все закрывающие стены

И щель найти в дневном вращеньи,

И срок тюремный сократить.

И поражение – треклятая жара

Ввела в сраженье взводы дыма,

И мы не только солнцем опалимы,

Но травит день и ночь угарный газ.

И в лежку лег народ незащищенный,

Поверженный народ.

Подручных средств не накопили дома —

Спасались, кто как мог.

Лукавый телевизор повторял – народ привыкнет,

И на экран

Пустили шоу, как Америка вот-вот погибнет,

Когда взорвется их мега-вулкан.

(28.07.10)

29

Чудовищной жары не кончилась игра —

Жестокая игра с людишками живыми —

Легла на город, залегла,

Бросает из огня в полымя.

И лес не в помощь. Но гневить

Я этим бога не осмелюсь.

Какою сделалася жизнь —

Тот кубок выпью. Захмелею.

Живу, приметам вопреки,

Возьми, судьба, еще динарий.

Твои экзамены легки,

В стихи переложу терзанья.

Чем шире душу отворю,

Тем станет легче сердцебьенье,

И на конце стихотворенья

Опять судьбу благодарю.

30

Южный ветер, изменившись, гарь торфяников унес —

Легче все ж, чем в семьдесят каком-то.

Утром – в шесть – меня приблудший пес

Обругал собачьим словом вздорно.

Голуби и утки плещутся в воде,

В заводи прохладной у плотины.

Птицы тихий посвист городской злодей —

Гул машин еще не оскотинил.

Тонкий свист протянется – слух я напрягу,

Гула белый шум в мозгу сфильтрую —

Я смогу,

поверьте, это я смогу —

Пусть звучат очищенные струи,

Будто здесь не город, будто глыбь земли,

Тишиной пространство я покрою —

Нет, напрасные надежды строю —

Ты, гордыня, дальше отвали.

Дождь пошел – вот счастье! Это божий дар.

Капли по листам бегут куда-то.

Стрекоза мелькнула. Укусил комар —

Чувствую и мыслю адекватно.

(30.07.10)

Сущность из среды иной. Бонсай

* * *

Застилала постели и вспомнила, как в девяностых

Мне уборщицей в лагере летнем работать пришлось.

Я решилась на это спокойно и просто –

Летний отдых детей? Закрывался на этом вопрос.

* * *

Я расставлю цветы по цветочным горшкам –

Пусть друг друга украсят на каменной стойке.

Размышляя на кухне о картошке и щах,

Забирая ведро, чтоб нести на помойку,

Я невольно взгляну за окно в тихий сад

И увижу не только белье на веревке,

Но изыскано-вычурный стильный бонсай.

(1.06.11)

Обратный счет

А волны били равномерно

О жесткие надолбы скал

И брызгали соленой пеной

На пробегавших. Длинный вал

За валом шел и грохал о бок,

И водопады струй неслись

С вершины скал куда-то вниз –

Прохожий жался к скалам, робок.

И пасмурные небеса

Стояли куполом недвижным.

В прибойной зоне капли жизни

Зеленый океан бросал.

Зеленоватый анемон,

К случайным крошкам пищи чуткий,

Глаз раскрывал в ресницах-щупах,

Облюбовав прибрежный склон.

И по границе двух миров,

Двух царств – земного и морского,

Бездумно молча пришлый брел –

Брел с ощущением чужого.

В ворота бухт, заливов шли

В атаку орды океана,

Вздымались острова земли

При извержениях вулканов.

А он, чужой, бездумно шел,

Мысль неосознанная билась,

И время медленно катилось,

И был включен

Обратный счет.

(3.06.11)

Энтропия

А бугенвиллея переболела,

Прижилась в нашем доме, наконец,

Пустив оранжевый свой венчик,

Чтоб зелень оттенить в лице.

На чисто скошенных газонах

Горсть маргариток появилась невзначай,

Вьюнки раскрыли граммофоны,

И одуванчики мокры после дождя.

Повсюду жизнь в борьбе с порядком,

И энтропия на коне –

Великий Хаос без оглядки

Рулит. И портит нервы всем.

(4.06.11)

За стеклом

Плыли тихо медузы в неведомом медленном танце,

Неотвязная музыка душу покоем обволокла,

Их желейное тело расцвечено красным,

И стоишь, очарована, глядя в преграду стекла.

А за ним проплывают акулы и скаты,

И резвятся креветки и крабы, и прочая снедь.

За поверхностью крепкой, прозрачной и гладкой

Мир иной существует, и можешь его лицезреть.

А дракончик морской, сосед разбитной по семейству,

Из породы коньков неуклюжих морских, но изящных,

Как Arts Nouveoux,

Затевает круженье-движенье – кинотеатральное действо.

На кого же похоже, мой друг, это странное существо?

(5.06.11)

Стрекоза

Я прикрываю лупоглазыми очками

Усталые глаза.

Пусть кажется, что мушка перед вами,

Иль стрекоза.

Жара румянит старческие щеки,

И кровь бежит,

И излагает ветреные строки

Шальной язык.

И стрекозиных глаз мерцанье

Из-под очков

Отнюдь не значит – созерцанье

У мудрецов.

Их переменчивое настроенье

Передают

Разбойные стихотворенья –

Долой уют!

С его картонкой с вышиваньем

И вазочкой конфет.

Там закрывают плотно ставни,

И свету хода нет.