Эрос пленных не берет
Шрифт:
— Наверное, вы Маргарита, — предположил Захар, закрыв дверь и протиснувшись мимо ее изваяния в кухню. — Георгий Львович что-то такое говорил по телефону про вас и про ключ от квартиры… Что вы здесь делаете?
— Я? — Маргарита не знала, как обрисовать ситуацию так, чтобы она не выглядела по-идиотски. — Я жду Алису.
Захар выдвинул табуретку из-под стола и сел на нее верхом. Не то чтобы высокий, не особенно красивый, но… Было в нем что-то такое сладкое, греховное и притягательное. Смотреть в его глаза — все равно что заглядывать в котёл с колдовским варевом. Темные
— Я тоже время от времени прихожу сюда, чтобы подождать… — сказал он и сглотнул. Потом с фальшивым оживлением воскликнул: — А я все про вас знаю! Алиса постоянно рассказывала о ваших проделках. То есть о ваших общих проделках.
Я так и не понял, почему она вам не позвонила, когда вернулась в Москву.
«Наверное, боялась, что я ее не прощу, — подумала Маргарита. — А так… всегда оставался шанс. Надежда».
— Вы ведь точно не знаете, где она сейчас? — глядя куда-то в окно, спросил Захар. — Если бы знали, вы бы сказали мне, что с ней все в порядке?
Она видела по лицу, как ему трудно. Однако он явно не желал разговаривать убитым тоном и старался держаться достойно.
— Нет, — ответила Маргарита. — Конечно, не знаю. Может быть, налить вам чаю? Я сделала себе чаю, потому что сидеть здесь в тишине очень грустно, поверьте мне.
— Ладно, — согласился он. — Давайте пить чай.
Они сели за стол и поставили между собой сахарницу, из которой каждый взял по неровному куску рафинада. Свой Маргарита долго выковыривала ложкой, а Захар вытащил прямо так, запустив пальцы внутрь. Расспрашивать друг друга о жизни было не с руки, высказывать вслух свое беспокойство тоже. Вот и получилось, что разговаривать им как будто не о чем. Поэтому после небольшой паузы она стесненно произнесла:
— Захар, мне кое о чем хочется у вас спросить. Насчёт Алисы, можно?
Он немножко удивился и окинул ее быстрым взглядом, словно прикидывая, чего ждать — плохого или хорошего. Но кивнул:
— Конечно, все, что угодно. Вы ведь не виделись с ней много лет, я понимаю… Спрашивайте.
Маргарита опустила ложку в чашку и долго размешивала сахар, наблюдая за тем, как крупинки закручиваются в центре маленьким ураганом. Потом вскинула глаза и посмотрела прямо на него: — Захар, где ее кошка?
— Кто? — не понял он и уточнил на всякий случай: — Кошка? Какая кошка? У Алисы не было кошки.
— Нет, была, — покачала головой Маргарита.
— Если это та, которую вы помните со школы, то она, наверное, давно сдохла, — предположил Захар.
Он отхлебнул чаю, и губы у него стали мокрыми. Эти мокрые темные губы притягивали к себе взгляд и мешали сосредоточиться. Где только Алиса его нашла? На каком-нибудь пляже Малибу? Там ему, кажется, самое место. Впрочем, простая клетчатая рубашка и мешковатые штаны должны были отрезвлять особо впечатлительных женщин. И стрижка у него была не так чтобы очень. Вероятно, за его причёской ухаживала какая-нибудь скучная мастерица из парикмахерской за углом. Типично мужской подход к своей внешности.
— У нее была кошка, — повторила Маргарита. — Я отогнула пледы и увидела, что и диван, и кресла подраны когтями.
— Да ну, — не поверил Захар. — Я ничего такого не замечал.
— Сначала я подумала, что это подержанная мебель, но нет — все абсолютно новое и довольно дорогое, но из обивки торчат нитки. В тех самых местах, которые особенно любят кошки — на подлокотниках, на углах. Говорите, что хотите, но здесь жил домашний зверь.
— Должно быть, он жил здесь до меня, — сухо ответил Захар.
Возможно, он знал о предыдущих романах Алисы. Или, наоборот, ничего не знал и старался не думать о том времени, когда она была влюблена в кого-то еще. Неужели кошку забрал бывший приятель Алисы? И она отдала?! О кошке в отчете частного сыщика не было ни полслова. Может быть, животное погибло? Но все равно: его кто-то должен был видеть или слышать. «Квитковский может знать про кошку, — решила Маргарита. — Как у него спросить, не выдав своего инкогнито?»
— И еще я очень хотела спросить про сумку, — произнесла она, стараясь не смотреть на Захара во все глаза. Взгляд против воли притягивался к нему и никак не мог оторваться. — У Алисы была красная сумка. А сейчас ее нет.
— Ну и задачки вы задаете! — удивился Захар. — Какие-то невероятные. Разве я могу помнить все ее сумки, сами подумайте? И зачем она вам?
Маргарита нахмурилась. Вопрос был не праздный. Еще одна деталь, на которую она сразу обратила внимание. В тот день, когда Алиса исчезла, ее видели соседи. Она вышла из дому в зелёном платье. Значит, красную сумку взять с собой никак не могла. Машина осталась на стоянке, и в ней тоже не было красной сумки.
Тем не менее в шкафу висели красное платье, красный жакет и стояли две пары красной обуви. Значит, была и сумка. Алиса всегда трепетно относилась к этой неразлучной паре: сумка — туфли. Конечно, откуда мужчине знать такие тонкости, если, конечно, он не модельер или сам не носит женские тряпки?
— Боже мой, подождите, — неожиданно спохватился Захар. — Вы меня заинтриговали этой сумкой, и я вспомнил. Портфель! Ну конечно. У Алисы не было красной сумки, но был красный портфель. Она постоянно таскала его с собой.
— А что же она носила в портфеле? — спросила Маргарита, отчаянно надеясь, что Захар хоть раз да заглядывал внутрь. Ей хотелось знать наверняка.
— Какие-то бумаги, — пожал плечами тот. — Все, что касалось ее работы в «Люкс лайн».
— И где сейчас этот портфель? Дома его нет. И с собой Алиса его не брала. Где он может быть? Что, если Алиса забыла его… у вас?
Захар сделал еще один глоток чаю и почесал нос указательным пальцем:
— У меня ничего нет. Мы встречались только здесь, потому что я живу на съёмной квартире и она не очень… презентабельная. Алиса не любила туда заходить. А что касается портфеля… Мне кажется, у него недавно сломался замок. Что-то такое она говорила про этот замок — не то он не закрывается, не то, наоборот, не открывается… Может быть, она просто выбросила портфель?
— Наверное, — вздохнула Маргарита. — Алиса не любила чиненых и латаных вещей, я помню.