Эротический рисунок
Шрифт:
* * *
– Как ты вырос, мой мальчик! – говорила тётушка Ирэн, встречая гостя на ступенях Уитстокс-холла. – Как возмужал! Два года в этой ужасной Индии!.. Боже! Иди же, я обниму тебя, мой милый…
– Почему же ужасной?.. Здравствуйте, дорогая тётя… Индия великолепна! – радостно отвечал молодой лейтенант армии Её Величества, обнимая свою молодую тётушку.
Форма цвета хаки сидела на нём отлично, из-под френча виднелся белый шёлковый шарф, а из-под армейской фуражки по моде тех лет спускались длинные рыжие бакенбарды, золотившиеся
– Где же ты побывал, Генри?
– Мадрас, Бомбей… В основном Мадрас. Дельта Брахмапутры… Москиты, змеи, крокодилы… Тигры тоже были.
– Крокодилы?? – ахнула тётя. – Бедный мальчик… Как же ты купался в этой… Брахмапутре?
– О, без проблем, тётя, - улыбнулся лейтенант.
– Я всегда плавал с ружьём. Мой «Манлихер» пробивает крокодила навылет.
– Ты смеёшься над своей бедной тёткой, - недоверчиво смеялась та, притворно надувая губы. – …Ну, скажи мне, а какие там женщины? Они красивы? Или грязны? Или то и другое вместе?
– Да какие женщины, тётя? – улыбался Генри. – Я был на службе Её Величества! Это единственная женщина, которую я знаю.
– Не верю, противный мальчишка, - тётя принялась тискать племянника, словно он был ещё ребёнок. – Ни за что не поверю, что у тебя не было какой-нибудь местной красавицы… А?.. Ладно, отдыхай, прими ванну, можешь поспать – твоя комната готова. Только поднимись поздороваться с дядей, он уже совсем не встаёт со своего кресла. А попозже вечером я жду тебя у себя, - она заговорщицки понизила голос. – У меня для тебя сюрприз… Недавно я взяла новую горничную. Голландка, прелестная девушка!
– Голландцы... это ведь буры? – удивился Генри. – Последнее время эти буры совсем обнаглели.
– Буры – это в Африке, мальчик. Слава богу, что ты не в африканском корпусе. А Голландия в Европе. …А горничную я тебе сейчас покажу. Эй, кто там?.. Джон, позовите, пожалуйста, Амалию.
– Скажу по-секрету, пока её нет, - тётя снова приблизилась к его уху, глаза её возбуждённо блестели. – Ты не поверишь, - она совсем зашептала. – Ведь я порю её… Да, да! Как тебя в детстве порол дядя Джеймс, помнишь?.. Для её же пользы, разумеется, - она усмехнулась.
– За разные провинности… Более надуманные, чем реальные… ты меня понимаешь? Конечно, без посторонних. Никто ничего не знает… Это наша с ней тайна. И представь себе, она не увольняется!.. Хотя могла бы свободно это сделать. Воспринимает, как должное. Наверняка ей самой это нравится!
Генри качал головой, удивляясь не столько сообщённому, сколько тому новому, что появилось в тётиной натуре, и чего раньше, будучи мальчишкой, он не замечал. Хотя что-то и тогда чувствовалось…
Появилась юная блондинка в чёрном коротком облегающем платье, белом переднике и наколке. Прелестное бело-розовое личико её светилось невинностью, и при виде лейтенанта зарумянилось. Она сделала глубокий книксен и смущённо потупилась.
– Вот, Амалия, - сказала тётя.
– Приехал мой любимый племянник, сэр Генри. Он долго служил в Индии, и ему нужно хорошенько отдохнуть. Надеюсь, ему у нас понравится,
– Да, мадам…
– Я просила не называть меня «мадам». И уже не раз! Мы же не во Франции, согласись. Будешь наказана, милая, - ласково сказала тётушка.
Лицо горничной зарделось. Она поняла, что теперь, кажется, хозяйка будет наказывать её не одна, и почувствовала, как зачесались ягодицы.
– Да, госпожа-а! Конечно-о… Я виновна-а, я постараться, - смущённо говорила она с мягким голландским акцентом.
Когда она повернулась чтобы уйти, Генри увидел её затянутую талию, подчёркивающую аккуратную округлую попу, и неожиданно тоже ощутил желание взять ремень. И хорошенько всыпать этому округлому задику! Просто так, ни за что... любя.
Амалия спиной почувствовала взгляд молодого лейтенанта, и неосознанно поясница её прогнулась а ягодицы задвигались более упруго.
* * *
Поздним вечером миссис Ирэн сидела в большом покойном кресле внизу, в холле, у растопленного камина.
Свет в доме в связи с поздним временем был притушен, и высокие потолки холла скрывались в темноте. В руке у неё был стакан с сухим джином, разбавленный тоником, на плечах шерстяная светлая шаль, а вытянутые ноги лежали на белой медвежьей шкуре.
Медведь был добыт самим сэром Джеймсом в полярной экспедиции Роберта Пири, в которой ему довелось участвовать.
В холле было прохладно, и камин помогал мало. С удовольствием разогревая себя джином, она ждала…
Наконец, наверху стукнула дверь, и к ней спустился Джон, её грум, а по-совместительству доверенное лицо.
– Всё сделано, госпожа. Как вы сказали…
– И что мой племянник? Не сопротивлялся? – с ленивой улыбкой спросила миссис Ирэн. – С него станется…
– Почти нет, - усмехнулся Джон. – Пришлось долго объяснять, что ЭТОГО хотите вы. Когда он понял, то был не против.
– А что Амалия?
– Она у себя. Я предупредил её, чтобы пока не ложилась. Что она вам понадобится.
– Спасибо, Джон. Можешь идти, на сегодня всё. Я тобой довольна.
Она некоторое время сидела, расширенными глазами глядя в огонь, затем залпом допила свой джин и не совсем твёрдым шагом направилась в боковую часть дома, под лестницу, где была комната Амалии.
Хозяйка вошла без стука, и сидевшая с вышиванием горничная от неожиданности вскочила, уронив рукоделие. Миссис Ирэн подошла к ней близко, взяла за подбородок и заглянула в глаза.
– Ты готова, дорогая? Слуг в доме уже никого.
– Да, госпожа… Я готова, чтобы вы меня наказать. Я виновна, да!.. Но… ваш гость, молодой официр, - волнуясь, говорила горничная. – Он не должен видеть!
– Напротив, милая Амалия, - рассмеялась хозяйка. – Он примет в этом участие!