Еще 10 лет спустя (с половиной) или Ну, и Виконт Д’Бражелон!
Шрифт:
Лишь бесстрашный Потрос, который поскользнулся на коровьей лепешке, был вынужден сражаться. Но несмотря на прошедшие тридцать с лишним лет, господин дю Баллон по-прежнему оставался грозным противником и вышел из боя невредимым, заколов в пылу борьбы семь орков и шесть гномов.
Д’Арнатьян, отдышавшись к концу боя, также бесстрашно разделался с тремя тяжелоранеными орками, лежавшими около кустов, где прятался гасконец.
Глава 29.
После того, как гномы изрубили на куски сдавшихся в плен орков, бой закончился. Гномы оставили в живых только двух троллей, чтобы продать их потом эльфам, которые с помощью чудодейственных заклинаний, превращали троллей в сырье для кожаных курток. Наших героев окружили, обезоружили и привели к гномьему командиру, чьи сапоги были сшиты из выдубленной кожи орка.
Вожак банды полоумных гномов недобро смотрел на наших героев.
– Кто фы, ты есть, уплюдочные негодяй? – спросил вожак, ковыряя в носу и, почесывая себя в области живота. – Если фы, ты есть не отфечать, то я клясться великий Дьюрин, что послать фас на уранофый рудники, та-та, это есть карош идея! – брызгая слюной, заключил обрызганный с ног до головы черной орочьей кровью.
– О черт! – вновь сказал Д’Арнатьян.
– Если он еще раз скажет «О черт!», я его сам пришью, - сказал вполголоса Амарису Рауль.
– Вот кальс ме «О черт»? – спросил главарь у своего помощника.
Тот пожал плечами и тут же получил по башке клюшкой для гольфа – это недовольный гномий атаман отправил своего помощника в отставку, проломив ему череп.
– О черт! Он видно не любит шутить! – промолвил гасконец и опасливо покосился на Рауля.
– Ми есть феликий фоины, который ничего не стоит заколоть пару-тругой подлец! – попытался устрашить гнома своей доблестью благородный Отос.
– Йа-йа, Зиг хайль! – промычал Амарис, старающийся сохранить равновесие.
– Буркина-Фасо! – грозно прорычал Потрос.
– Хава-хавайя! – буркнул угрюмый Рауль.
– Бубль-гум! – попытался поддержать друзей бравый гасконец Д’Арнатьян, состроив страшную рожу.
– Если бы у меня не кончилась серная кислота, я бы тебе показал, урод недоношенный, - буркнул грустный Рауль, глядя на гномьего батьку.
– Вот кальс ме «урот нетоношенный»? – спросил гномий командир у другого своего помощника.
– «Урод нетоношенный» кальс ме вот тош барукайя триперник,(«Урод недоношенный» означает то же, что и «великий воин» (гномий язык)) - трясясь, ответил более изворотливый второй помощник.
– Шмутц бандерлог ундервуд, - распорядился гном-начальник. – Инд шоль чмо дрында, - добавил он.
– Че? – осведомился Рауль, состроив недовольную гримасу.
– Наш команданте Гимли зачисляет вас в регулярные войска, - пояснил новый помощник командира, чуть менее уродливый, нежели его начальник. – А сейчас на кухню, салаги, - скомандовал он. – Картошку чистить, - на всеобщем языке добавил новый помощник. – Кстати, я сержант Подли, чтобы обращались ко мне не иначе, чем сэр! Поняли! – заорал вдруг он, словно его кольнули в зад шилом.
– Поцелуй меня в задницу, сэр! – про себя подумал Рауль.
– Эй, сэр, а как насчет аванса? – заплетающимся языком, проговорил шатающийся Амарис.
– Эй, сэр, а как насчет пожрать? – спросил Угадайте-кто.
– А ну заткнуться, дылды гребаные (так гномы называли между собой людей), Великий Дьюрин вас так! – заорал Подли.
– Сам дурак, фуфло плюгавое, - подумал про себя Рауль, поклявшись про себя, что сержант Подли умрет вторым в первом же бою (первым умрет команданте Гимли).
– Ну че, пошли на кухню, пожрем, - после долгого раздумья, последствия которого, ясно отражались на его простом лице, сказал Потрос.
– Ну, че, п-пошли на к-у-у-хню, зак-кусим, - поддержал Потроса Амарис.
– Дожили! – возмутился Д’Арнатьян. – Последний раз я чистил картошку в первый день службы, когда я наступил старине Тервилю на его больную мозоль.
– Заткнись, - согласился с ним Отос.
– Вот попроси у меня вернуть те полпистоля, - обидевшись, пригрозил гасконец.
– Да засунь их себе в… - весело ответил Отос. Но тут же опомнился, - Ты сказал полпистоля? Д’Арнатьян, друг мой! Вы все слышали? Он признался! Потрос, будешь свидетелем.
– О кей, шестьдесят процентов меня вполне устроят! – мурлыкая какую-то чушь, ответил Потрос.
– Какие шестьдесят процентов? – удивился благородный Отос. – Я думаю, что три, нет, два процента, хорошие деньги.
– Заткнуться, - заорал Подли. – Сейчас будет петься военный гимн.
Глава 30.
Все гномы вскочили, отбросив в стороны журналы с большими глянцевыми фотографиями, листки бумаги с недописанными друг на друга доносами, письмами к знакомым с просьбой одолжить немного денег и крапленые карты.
Заскрипел граммофон, и полились звуки музыки. Зазвучали грозные слова, приводившие в трепет всех орков и троллей Средиземья:
Мы гномы – прекрасные ребята! Куем оружие, чтобы брат пошел на брата, Пусть друг друга на куски изрежут, Главное – чтобы счета были оплачены. Гном всегда там, где больше платят. Орков ненавидим, ведь у них цены ниже, Демпинг – преступление против гномов! Эльфы тоже гады, зато уроды хуже нас. Воюем с Сауроном, нечего у орков оружие покупать! Короче, мы очень добрые! (когда спим зубами к стенке).Д’Арнатьян с отвращением выслушал гимн и осмотрелся.
Гномы расположились лагерем неподалеку от холмов, лежавших на востоке. Вокруг лагеря были разбросаны консервные банки, обрывки туалетной бумаги, кости орков и туристов.
Гасконец перевел взгляд на простое, незатейливое выражение на лице Потроса, которое словно говорило «Айда пожрем!». Д’Арнатьян усмехнулся, вновь вспомнив, как он зажилил лет тридцать назад полпистоля. С той поры Отос больше никому никогда не давал деньги в долг, только брал.