Еще ближе

За три больших лунокруга до возвращения Терна умер его отец, и Фелика забрала к себе тетка, двоюродная сестра его матери. С его отъездом оборвалась последняя ниточка, связывавшая меня с родной деревней, и я окончательно стала считать себя жительницей Шаш-анба.

Трайн, остро реагировавший на мои поездки к озеру Атт, испытал облегчение, когда узнал, что они закончились. Он мог сколько угодно говорить, что доверяет, что знает о моей к нему любви и о том, что я никогда его не обманывала, но, отправляясь на снегоходе в родную деревню, я всякий раз замечала,

Теперь этого не будет.

Несмотря на уговоры Трайна, я так и не связала с ним свою жизнь. Мы жили в разных домах, спали на разных постелях и бывали наедине только вечерами, когда он заканчивал свою работу в домике лекаря и навещал меня. Я не могла заставить себя сказать ему «да». Не могла представить, как лягу в постель к этому взрослому и такому серьезному мужчине, как обниму его обнаженное тело, как выношу и рожу ему детей.

Я боялась рожать. Я боялась родить кого-нибудь с демонической кровью в жилах, «овцу», такую же, как и я, чью судьбу, хладнокровно и быстро будут решать старшие расы.

Ангелы. Вампиры. Или, как следовало их называть, теплокровные и холоднокровные старшие расы. Как бы то ни было, им на мою судьбу и на мои желания было наплевать.

После того, как я, обычная девчонка с планеты Земля, оказалась одной из жертв поистине вселенского заговора, за мной установили пристальное наблюдение. Земляне пытались похитить меня для своих собственных целей, но их мотивы — деньги, я понять могла. Чем руководствовались ангелы и вампиры, когда решили оставить во мне заразу — пересаженные в меня еще внутриутробно клетки демона, однажды чуть не устроившего вселенский конец света — я не знала.

Мне разрешили вернуться домой после лечения при одном условии. Я должна была носить на теле пластырь, в котором содержалась доза лекарства. Это лекарство подавляло во мне демоническую кровь и помогало оставаться человеком. Раз в месяц пластырь меняли в клинике на Земле. Доктор-ангел или доктор-вампир убеждался, что со мной все хорошо, и отпускал меня восвояси с новой дозой лекарства.

Использовать свою так тщательно подавляемую лекарствами способность подчинять себе чужую волю я могла только по разрешению Вселенского совета — организации, контролирующей этот участок галактики Млечный путь. В деревеньке Шаш-анбе за мной надзирала ангел Марандайре Айре, присланная сюда специально для этой цели. На Земле за мной присматривал вампир Уз’кул. В Школе гидов по мирам Белого мира моим учителем оставался человек, мой бывший учитель Аргента, и следить за мной поручили ему.

Я родилась в Снежном мире и после лечения решила вернуться сюда. В деревне почти никто не напоминал мне о прошлом, в котором меня посчитали предательницей и решили утопить в озере холодной зимой. Моя мама прожила недолго после моего возвращения — два больших лунокруга, а потом просто однажды легла спать и не проснулась. Лекарь не знал, почему так случилось. Я думала о смерти истинного воплощения.

Иногда человек рождается в одном мире, но проживает несколько жизней в разных мирах. Если у человека несколько жизней, говорят, что он имеет несколько воплощений. В том мире, где он родился, воплощение называется истинным. В других мирах человек может умереть — и тогда он просто вернется туда, где родился. Но если умирает истинное воплощение —

Врачи говорят об аневризме, внезапной остановке сердца, инсульте. Чаще всего никто не знает причины. Те из нас, кто знает, молчат. Об этом не принято говорить вслух, потому что каждый тогда начнет задумываться: а истинный ли он или просто оболочка, в которую время от времени наведывается душа?

По правде говоря, я и сама не уверена в том, что душа моя родом из Снежного мира. Я двадцать четыре года прожила в полном неведении на Земле — не знала о параллельных мирах, переходящих душах, ангелах, вампирах — многого не знала, и, если честно, иногда думаю, что так было проще.

Я случайно оказалась в портале, ведущем в другой мир. Поссорилась с парнем, вспылила, покатилась одна с горы на лыжах… и провалилась в червоточину. Меня встретил мой будущий учитель Аргента, которому тогда очень нужна была ученица. Услуга за услугу — я пообещала на месяц остаться в этом мире в качестве его Протеже, а по наступлении следующего полнолуния он проводил бы меня домой.

Но все ли я знала о своем доме?

Через день после моего появления в Белом мире младший сын тамошнего правителя вдруг заявился туда, где я жила, и обвинил меня в преступлении, которого я не совершала! Он был очень убедителен. Он запустил мою скрытую память, и меня начали мучить кошмары.

Боже, что это были за кошмары! Умирающие люди вокруг, тонкий лед озера и моя собственная смерть, снова и снова возвращающаяся ко мне во снах. Я чувствовала, что схожу с ума, я просила Лакса рассказать мне, в чем дело, но он не хотел. Не хотел, потому что тогда я вспомнила бы не только его ненависть ко мне.

Я вспомнила бы его любовь.

Мы любили друг друга с детства, но он был связан словом чести с моей лучшей подругой, и не мог и не хотел его нарушать. Мы были вместе в другом мире, пусть недолго, но были, но наша любовь не имела права на существование, и Лакс предпочел страданию и горечи медленного умирания вдали от любимой девушки жгучую ненависть, позволяющую обо всем забыть.

Ангел-хранитель и моя близкая подруга Ли-ра взяла с Лакса слово держаться от меня подальше. И он держался, как только мог. Причиняя мне боль, заставляя меня еще сильнее хотеть найти разгадку его ненависти — но держался, не позволяя себе коснуться меня даже взглядом. Но это было еще не все.

На первой же практике в другом мире на нас напали разумные деревья, дайт. Они почувствовали во мне кровь существ, которых ненавидят всем сердцем — кровь демонов. Я была ранена при нападении, и неожиданно это дало мне плюс — местный доктор, узнав о моих кошмарах, выписал мне таблетки от них. Сны прекратились, и память снова начала успокаиваться.

Но на второй практике все изменилось.

Как я узнала потом, когда меня осудили и приговорили к смерти в мире, откуда пришли кошмары, Лакс и его мать разработали план. Сразу после казни Лакс и его мать вытащили меня из воды и унесли в лес, в то запретное место, где время почти не движется. Лакс не хотел, чтобы я его вспоминала, но еще меньше он хотел, чтобы я умерла. Чтобы помочь мне проснуться в моем истинном воплощении, он и его мать пошли на крайние меры. Они заставили меня вызваться добровольцем на смертельный турнир. Смерть одного воплощения должна была разбудить другое. Так и случилось.