Ещё ближе
Шрифт:
Я не знаю, поступила ли правильно. Может быть, нужно было действовать как-то иначе?..
Мне было приятно, когда Громов обнял меня… Когда его губы дотронулись до моей шеи и скользнули к скуле. И как горячее дыхание обожгло мою кожу…
От воспоминаний по телу пробегает табун мурашек. И дыхание застревает где-то в горле.
В тот момент я остановила своего начальника. А теперь не могу отделаться от зудящей в голове мысли: «А что, если бы не остановила?»
Если бы… Ненавижу это словосочетание! Оно намекает на упущенные возможности.
Если бы папа много лет назад не поехал в ту поездку… Он ведь не хотел тогда ехать. Сомневался. Мог отложить. Но поехал и – разбился!
А если бы нет?
Если бы он по-прежнему был с нами, то мама не вышла бы замуж за его партнёра по бизнесу…
– Приехали.
Голос Громова заставляет меня подпрыгнуть. Слишком глубоко закопалась в свои мысли.
Павел выходит из машины. Хлопком в ладоши включает свет в гараже, достаёт многочисленные пакеты с моей новой одеждой из багажника. Я тоже выбираюсь из авто и иду за мужчиной следом. Мы проходим в холл, потом в гостиную. Поднимаемся по лестнице. Громов идёт прямиком к «моей» комнате. Открыв дверь, заносит пакеты и сваливает их на кровати.
Правда, сам пока явно не собирается уходить. Не спускает с меня глаз, скользя тяжёлым взглядом от макушки вниз, до обуви.
Поспешно снимаю туфли, потому что не хочу испачкать полы. А вот Павел остаётся в ботинках. Вообще-то, мне кажется, что обувь мужчины идеально чистая. Словно он не был сегодня на улице.
Поставив туфли возле шкафа, выпрямляюсь и осознаю, что ниже босса на целую голову. И от этого ещё больше нервничаю.
Громов смотрит на злополучное платье. Его губы дёргаются в ухмылке.
– И когда начнётся второй раунд? – произносит он совершенно будничным тоном. И поясняет, увидев, должно быть, удивление на моём лице: – Битва моих пальцев с этой крошечной молнией. Именно это я имел в виду.
Аа… Ясно… Тоже улыбаюсь, расслабившись.
– Да можно прямо сейчас.
Комната вмиг становится слишком тесной, когда Павел подходит ко мне, расстёгивая на ходу верхние пуговицы на своей рубашке.
Заворожённо наблюдаю за его пальцами. Напряжение возвращается. Что он делает?
Видимо, прочитав мой взгляд, Громов говорит, ничего при этом не объясняя:
– Чтобы ничего не мешало… Повернёшься?
И улыбается, прекрасно видя мою растерянность. Выставляет руку перед собой в клятвенном жесте:
– Обещаю, что к зеркалу прижимать больше не буду. Ты была права, переборщил немного.
И говорит вроде бы искренне. Действительно чувствуя свою вину.
Чтобы он не заметил на моём лице ни крупицы разочарования, тут же поворачиваюсь к боссу спиной. Он подходит ещё ближе. Проводит пальцами по коже над молнией.
Ощущаю приятное покалывание там, где он касается.
Рубашку Павел не снимает, оставив просто расстёгнутой.
Точнее, этого хочет моё тело. Только тело. Разум бунтует и явно с телом не согласен.
Павел Громов сейчас для меня – это лишь возможность хорошо зарабатывать. Легально. Не торгуя своим телом, как это делает моя соседка по комнате. Не бегая между столиками с подносом и пытаясь всем угодить… Быть помощницей крупного бизнесмена! Как часто девчонкам вроде меня вообще выпадает такой шанс?
– Ну ладно… приступим, – бормочет себе под нос Громов.
Тяжело вздохнув, берётся за бегунок. Сначала пытается сдвинуть его плавно и нежно. Неторопливо. Но уже через несколько секунд его терпение иссякает.
– Нужно, чтобы молния лежала горизонтально, – говорит он и, резко подтолкнув меня к кровати, командует: – Ложись на живот.
– Не думаю…
«…что это хорошая идея», – вот, что я собиралась сказать. Но не успеваю…
Потому что уже лежу на этой самой кровати. Потому что босс сделал это, не задумываясь.
Он упирается коленом в матрас рядом с моим боком. Обе его руки на моей спине. Чувствую рывки бегунка на молнии. Но, похоже, смена положения тоже не помогла.
Зачем мы купили это чёртово платье? Я же никогда его больше не надену! Потому что Громов, и правда, сейчас порвёт его на мне!
– Может, нужно немного нежнее… – тихо шепчу я. Это всё, на что меня хватает.
– Нежнее? – переспрашивает Павел.
– Да, с молнией. Не нужно дёргать.
– Нежнее… – вновь произносит начальник, только теперь задумчиво, а не вопросительно. – Ты имеешь в виду – бережно?
– Да… С платьем, – зачем-то уточняю я.
Ведь мы же говорим о платье, верно?
Павел медленно тянет за бегунок, и он немного поддаётся.
– Смотри-ка… И правда. Нужно действовать деликатно. Нежно.
Ещё немного сдвигает собачку вниз, а потом и полностью расстёгивает молнию.
Мне даже дышать становится легче. Жду, когда начальник отойдёт, ведь он сделал то, что от него требовалось. Но этого не происходит…
Неожиданно чувствую обжигающий поцелуй на своём плече. А потом ниже, на лопатке… Мужчина практически ложится на меня, удерживая вес своего тела на локте. Его ладонь скользит к пояснице.
– Твоя кожа ещё нежнее, чем ткань этого платья… – бормочет Громов.
Кажется, он вновь попал в какую-то параллельную реальность, как это уже было в примерочной. И чуть раннее, в лифте, когда он размышлял вслух о красном платье на мне.
– Спасибо, – выдавливаю тихо.
Даже голову поднять не могу, буквально уткнувшись носом в матрас. Испытывая безумную неловкость от собственных желаний, которые вдруг поднимаются во мне.
Между ног томительно ноет… Чувствую, что трусики уже промокли… А грудь пульсирует с такой силой, что нестерпимо хочется её сжать.