Еще больше Келли и Кайдена
Шрифт:
Я хватаю бумажник и засовываю карточку внутрь. Затем я возвращаюсь в спальню, чтобы немного вздремнуть перед началом игры, так как я провел полночи, ворочаясь и думая о дело с отцом. Как только я собираюсь лечь, мой телефон звонит. Вздохнув, отвечаю на звонок от Люка.
— Эй, мужик, — говорю я, плюхаясь на кровать
— Эй. — о делает долгую паузу.
— Послушай, это прозвучит немного странно, и у тебя, вероятно, будет много вопросов, но я не могу ответить на них прямо сейчас, окей?
— Эммммм....хорошо. — что за черт? — Все в порядке?
— Да, отчасти.
– он снова
— Что? — я сажусь и нахожусь в полном недоумении. — Когда?
— Пару часов назад. — в трубке раздается громкое дыхание. — Ничего страшного. Не похоже, чтобы меня когда-нибудь призовут в армию. Футбол был просто чем-то, что я делал для удовольствия и чтобы занять себя, но некоторые вещи подтолкнули и... ну, да, я ухожу из команды.
— И что же заставило сделать тебя это?
— Видишь ли, дело вот в чем. Я не могу ответить на этот вопрос. Я хочу, чувак. Моя жизнь была бы намного проще, если бы я мог. Но я буквально не могу. И я умоляю тебя не давить на меня, потому что это бессмысленно, и мне придется повторять одно и то же снова и снова.
— Но ведь все в порядке, правда?
— Вроде. Я имею в виду с решением почему я должен уйти. — он вздыхает.
— Вайлет не очень хорошо переносит это "не-задавай - вопросов".
— Ты не сказал ей? — я не могу скрыть свое потрясение
— Не потому, что не хочу. Потому что я не могу. — тяжело дышит. — Она так чертовски зла. Она даже одолжила у Сета машину, собрала вещи и говорит, что остановится в отеле. — похоже, он на грани паники. — Так что, если у тебя есть какой-нибудь план, как все уладить, пожалуйста, скажи мне, потому что я серьезно в тупике. Я провожу пальцами по волосам.
— Может, у тебя и есть веская причина не говорить мне или кому-то еще, почему ты ушел из команды, но она твоя невеста, и ты должен сделать для нее исключение.
— Что, если по закону я не могу?
А?
— Окей, теперь ты меня совсем запутал.
— Я понимаю.
Он снова вздыхает.
— Я что-нибудь придумаю. Я просто хотел предупредить тебя, что меня сегодня не будет на игре. И что в ближайшие пару месяцев ты будешь видеться со мной реже.
— Знаешь, ты звучишь дерьмово сейчас.
— Да, я знаю.
— Круто, раз уж ты это знаешь.
— Всегда знаю. — он выдыхает. — Мне пора. Я справлюсь.... с тем, к чему мне сегодня нужно подготовиться.
Я беру стакан воды, который стоит на тумбочке, и делаю глоток.
— Ну, если тебе что-нибудь понадобится, просто дай мне знать.
— Я ... — он колеблется.
— Но с тобой все в порядке? Я знаю, что в последнее время мы не часто общаемся.
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос. — я ставлю стакан с водой.
— Так много сумасшедшего дерьма происходит прямо сейчас...С моим отцом.
— С твоим отцом?
— Да... Слушай, это сложная история, о которой я пока не хочу говорить, пока не выясню кое-что. Но как насчет того, чтобы потусоваться в следующие выходные или типа того? Вы с Вайлет можете прийти сюда, и мы пожарим бургеры. Я знаю, что Кэлли давно хотела это сделать. Мы можем пригласить Сета
— Позвольте мне еще раз кое-что проверить, и я дам тебе знать, — говорит он нерешительно.
— Возможно, у меня есть... другие дела на следующих выходных.
— Ты ведь не вступишь в синдикат или что-нибудь в этом роде? — я шучу. Ну, отчасти шучу.
Я был лучшим другом Люка в течение долгого времени и знаю, что он попал в неприятности. Но Люк, кажется, иногда почти жаждет неприятностей и даже ищет их.
— Нет, ничего подобного, — уверяет он меня.
— Все, что происходит со мной... хорошо для меня. Это лишь немного осложнит мою личную жизнь. Но я обещаю, в конце концов, я смогу рассказать тебе больше.
— Ладно. Ну, дай мне знать, если тебе понадобится что нибудь. И дай знать насчёт следующих выходных.
— Обязательно.
Мы вешаем трубки и я переворачиваюсь, чтобы заснуть, когда раздаётся звонок в дверь.
— Сукин сын — ворчу я, когда я кладу подушку себе на голову.
Я не открою чертову дверь. Я собираюсь немного отдохнуть. Я не могу больше выносить драмы, и кто бы это ни был, он может идти к чертям.
Звонок раздаётся снова, на этот раз дважды подряд. За этим следует громкий стук, я качаю головой, прежде чем поднять свою задницу из постели. Пинком отбросив с дороги одежду, я выхожу из комнаты, пересекаю гостиную и направляюсь к двери, мои глаза мгновенно сужаются, челюсть и пальцы сжимаются в кулаки.
— Какого черта ты здесь делаешь.
Моя мать улыбается мне, но ее глаза наполнены эмоциональной холодностью, которую я с детства презирал. Она выглядит так же, как и раньше, волосы уложены идеально, ни единой морщинки на дизайнерском платье, а на шее нитка жемчуга. Она всегда любила делать вид, что ее жизнь это ослепительное совершенство и нескончаемые улыбки. Но если кто-то посмотрит достаточно глубоко, то увидит ее налитые кровью глаза, это связано с тем, что она постоянно пьет и глотает таблетки. И за этой фальшивой улыбкой скрывается темная и навязчивая холодность, которую она редко показывает кому-либо, кроме своей семьи.
— Отвали. — я двигаюсь, чтобы закрыть дверь перед ее лицо.
— Ты не можешь поговорить с ним, - бормочет она в отчаянии, я никогда не слышал в ее голосе такого отчаяния, и, возможно, поэтому я останавливаюсь.
— Поговорить с кем? — спрашиваю я при полузакрытой двери.
Она бросает взгляд на лестничную клетку, потом на стоянку, потом оглядывается на меня.
— С твоим отцом.
— С каким из, мам? — я выгибаю бровь.
— Человеку, которому я верил с детства, что он был моим отцом. Ты знаешь, того, кому ты позволила бить меня на протяжении нескольких лет. Потому что он сейчас похоронен на глубине шести футов под землей, и я думаю, что с ним невозможно поговорить. — я прислоняюсь к дверному косяку и смотрю на нее сверху вниз. — Или человек, о котором я узнал прошлой ночью. Знаешь, человек, с которым у тебя, по-видимому, был роман и о существовании которого я не подозревал, пока двадцать четыре часа назад ко мне не подошел какой-то незнакомец и не сообщил. Кстати, спасибо за это. Что даже не рассказала.