Ещё не сорваны погоны...
Шрифт:
К слову, Ролан и сам до этого не знал, что стреляет так хорошо. Ему больше нравилось летать, но решать спорные вопросы на гонках было бы по-детски и смешно. Потому он стрелял — и, к своему удивлению, обнаружил, что многие здесь стреляют хуже него.
— Нейтан Броган никогда бы не одобрил то, что мы грабим мирные суда, — пояснил он в тот раз и, откинувшись в пилотском кресле, принялся задумчиво грызть стилус от планшета. — Уверен — и ты, Юки, пришла сюда не для того, чтобы остаток дней прозябать среди преступников
Юки и тут вынуждена была признать его правоту. Но всё же спросила:
— Ты, как и Реган, хочешь устроить какой-нибудь теракт?
Реган в самом деле любил теракты. Иногда Ролану казалось, что они скорее не средство для Регана, но самоцель. Он получал кайф от мысли о том, что смог бросить бомбу в какой-нибудь респектабельный кортеж, а о том, как однажды ему удалось совершить покушение на саму Хельгу Эклунд, не переставал говорить изо дня в день.
— Нет, — сказал Ролан всё так же задумчиво, — думаю, нет. По крайней мере, не сейчас.
И с того дня он начал воплощать в жизнь свой великолепный, рассчитанный на несколько лет план, финал которого тонул в тумане импровизации.
— Мы соберём вокруг себя тех, кто верен идеям Брогана, — сказал он, — его имя будет написано алой краской на бортах наших кораблей. И мы заставим высокопоставленных шишек отдать нам то, что они у нас отобрали.
Идея понравилась всем.
Юки хотела вернуть величие своей семье.
Колин Макалистер хотел, чтобы в его семье воцарился мир — и верил, что Хельга Эклунд нарочно стравливает его родню.
Гарольд Колберт хотел мир изменить — так, чтобы членами Сената могли становиться не только те, у кого знатные матери и отцы.
Ну и, конечно же, Реган также был с ними — хотя чего точно он хочет, не понимал никто.
Так, впятером, они составили костяк союза, который разрастался с каждым днём. Каждый находил и приводил новых, одержимых собственными идеями, людей.
Объединяло их всех одно — жажда перемен. И готовность завоевать эти перемены любой ценой. Ну, или почти любой.
К первой годовщине Союза Ветров, как они назвали себя, каждый из основателей подарил Ролану своеобразный раритет — перстень с гербом одной из звёздных систем.
Так Ролан был признан непререкаемым вожаком. И больше никто — даже Реган — не пытался всерьёз оспаривать его власть.
Ролан собирал и укреплял Союз вдохновенно, он этим жил и дышал. Сложные многоходовые операции были не в его стиле — но получались сами собой.
Если в чьей-то обороне — будь то засекреченная правительственная верфь или репутация очередного финансового воротилы — существовала брешь, то Ролан мгновенно обнаруживал её и наносил удар.
Так влияние Союза расширялось, невидимая паутина соединяла между собой всё больше окраинных миров.
— Однажды Серая Стража
Ролан лишь пожал плечами. Серая Стража забавляла его. Он любил, когда в игре находился достойный оппонент.
Большинство участников Союза никогда не задавали вопрос — в чём состоит конечная цель? Каждый имел собственный ответ.
Ролан порой задумывался о том, чего хочет он сам — но у него никогда не хватало времени всерьёз об этом подумать.
Как он и хотел, имя Нейтана Брогана вскоре было начертано аляповатой красной краской на борту каждого из присоединившихся к Союзу Кораблей.
Колберт предложил пойти дальше — они бесплатно раздавали баллончики с краской мальчишкам, которые соглашались рисовать этот знак на домах.
Юки, пользуясь поддержкой парочки таких же недовольных судьбой кузенов, как и она сама, наладила поставки оружия — у Симидзу имелось несколько отличных заводов, работавших в этой сфере. Правда, это было не совсем законно — но тем легче удавалось продавать товар на Кадрас.
??????????????????????????
Макалистер приводил новых и новых людей: каждый раз, когда в его доме громили очередную ветвь, оставались выжившие, которым некуда идти.
Союз продолжал крепнуть и расти.
А в тот вечер, когда Ролан, с трудом преодолевая отвращение, глотал кисловато-горький напиток неприятного желтоватого цвета, на экране, висевшем над стойкой бара, показывали репортаж о новых республиканских кораблях.
— Звёздный Ветер — последнее достижение семнадцатого завода Мелбергов. Ходят слухи, что на рынке этот фрегат не имел бы цены.
Далее следовало долгое перечисление характеристик и цифр, которые заставили Ролана вытянуть шею и даже немножко привстать.
— Да, птичка ничего, — Колин тоже заметил его взгляд, — я бы на такой полетал.
Реган хохотнул.
— Да тебя за милю не подпустят к такой.
Макалистер обиделся было и хотел возразить, сказав, что учился на навигатора, пока не решил бросить Академию и сбежать, но Ролан его опередил:
— Я бы подпустил.
Все четверо сидевших в баре друзей обернулись к нему. В голосе Ролана звучала знакомая всем нотка, которая выдавала зародившийся в его голове очередной гениальный план.
— Что ты хочешь сказать? — уточнила Юки, которая импровизировать и делать глупости не любила.
— Хочу сказать, что мне нравится этот корабль.
Наступило молчание.
— Колин, наберёшь мне с десяток проверенных людей? Нужны хорошие пилоты и пара взрывников.
— Я здесь! — подал голос Реган.
— Юки, достанешь новейшие планы верфи?
— Не уверена, что это хорошая мысль. У Мелбергов всегда автоматические станции отстреливают приближающиеся без предупреждения корабли.