Еще один человек
Шрифт:
Тихо! Сам себе сказал. Даже не вслух. Успокойся, сволочь. Ссыкло, блять. Что делать? Ну, можно, пожалуй, вот тут, у двери, что пополам делит коридор, залечь - и на фоне окна на лестнице, пока не совсем стемнело - хер я кого просто так пропущу…. Вот только - больно там ушлые ребята. Начнут поливать из автоматов, гранаты бросать… а стреляют они явно лучше меня. А потом магазин кончится, менять надо - как в кино, тут-то меня и… или сзади обойдут, отвлекая…
Сзади. Придурок. Сзади! Там же еще одна лестница, такая же, типа запасной выход! Там, правда, закрыто. И ключей нет. Но - там над дверью козырек жестяной. Прямо под окном. И вообще.
Подхватив рюкзак,
Эти парни не лохи. И наверняка не дурней меня. Наверное, не все они там такие хваткие, кого-то они там ругали за ссыкливость… Мое счастье, если так, на все фронты тогда боевых не хватит, значит. Но все равно - ломиться напролом - не стоит. Сначала посмотрим.
А ведь и я не дурак. Есть! Есть, сучара! Вон он, в углу, у забора сидит. И… курит! Ждет, значит.
Дальше я ничего не делал. Просто не успел. Какое-то злорадное, первобытное бешенство, ледяным взрывом пробив позвоночник до затылка, стряхнуло все веками копившееся в генах человеческое, разметало мусором, наполнило звериной злобой, вскинуло автомат к плечу, и прямо через стекло три раза легонько стукнуло пальцем по спуску.
– Курение, блять, - убивает! Минзрав тя, суку, предупредил! А ты не верил!
Внизу, на первом, грохают короткие очереди, - с кем они там воюют?
– да похер! Прикладом вышибаю остатки стекла, на подоконник, с него на козырек… Охтыжебаныйтынахуй! Гнилая жесть прорывается, вся конструкция, скрежеща и визжа, начинает складываться, и я, поскользнувшись, боком лечу вниз, отчаянно пытаясь хоть как-то извернуться. Не удалось. То есть, не вполне - пришел на ноги, но тут же и боком приложило. Автомат удержал, вроде цел, а вот рюкзак куда-то улетел. Да похуй… Еще три патрона в дергающуюся темную фигуру - и бегом. К машине.
Во дворе уже светло. Выбежав - увидел, что броневик, уткнувшись в ворота мастерской, пылает ярким пламенем - и как раз в этот момент что-то в нем несильно взорвалось, полетели искры. Горела и сама мастерская. И что самое непонятное - и из окна второго этажа дома выбивались язычки пламени, и шел дым. Зажгли мы сегодня, нечего сказать… Но рассматривать и ужасаться было некогда.
Стрелять по мне начали только тогда, когда уже почти добежал до машины. Что-то цвикнуло рядом, что-то звонко щелкнуло по прицепу. Не попали. Не успели. Забежал за машину и сунулся в кабину. Рацию, питание, девятый канал…
– Энгельс-два! Энгельс-два! Я Суздаль-пять! На меня напали! Помогите!
– …Суздаль?… Ты… какое… Ты же только что выходил, что опять тренируешься? Ты че там? Бухаешь что ли?…
– Твою мать! На меня напали! Помогите! Быстрее!
По кабине начинает стучать, что-то сыпется, и я вываливаюсь из машины, от греха - и, выставив автомат из-за шипящего пробоинами колеса, быстро расстреливаю магазин, меняю и второй туда же… М-мать! Второй мне расстрелять не дают - начинают сыпать так, что не высунуться. По-рачьи отползаю дальше, под прицепы. Ничего, ничего, сейчас подойду «наши», ничего. Только бы продержаться!
Продержаться - это хорошо сказать. Попробуй сделать. В голове все вертелось «Менять позицию», «прижимать огнем» и прочее военно-специфическое - что я, Интернет не читал? Вот только выходило это… Расстрелял магазин, не стараясь даже попасть, пополз еще дальше - во двор уже вкатился второй грузовик, и, очевидно, ехавшие в нем бандиты присоединились к остальным - и теперь меня методично
Магазин пуст, новый… И тут что-то екает. Это последний магазин. Сразу прошибает холодный пот, во рту становится сухо. Как же так? Руки лихорадочно-бестолково ощупывают подсумки, потом начинают рыться в сумке с пустыми, в наивной надежде что там найдется полны магазин, потом начинают охлопывать карманы… Только звон пуль по остову трактора возвращает способность думать - нечего искать то, чего нет и не может быть. Значит, последний. Надо экономить… «Беречь патроны!», да. Кино и немцы, еб их все мать. А можно не сниматься? И хер с ним, с Оскаром…
Беречь патроны выходит плохо - стал тщательно целиться, оттого не успеваю стрелять по перескакивающим фигуркам - оттого стреляю чаще, пытаясь исправить… в общем, магазин кончился едва ли не быстрее. Так, спокойнее, пистолет…
Хер там был - спокойнее. Когда остался один пистолетный магазин - наступила настоящая паника. Я, кажется, уже слышал знакомый свистящий рокот, и даже вроде металлическое лязганье, но ужас давил, буквально вжимая в землю. Отполз в самый угол, за груду бочек, вжался спиной в забор, сжимая пистолет двумя руками, уже ясно представляя, просто практически видя перед собой, встающие темные фигуры с автоматами… Но никто не появлялся, никакого подозрительного звука рядом… и вот в стрельбу вплелись другие по звуку очереди - короткие басовитые, и длинные похлестче. А потом и сухое такание пушки - наши, наши пришли! Во дворе крики, суета - взрыкнул двигатель - бежать собрались! Но тут забор чуть поодаль от меня грохнулся внутрь, и, опуская тоненький ствол пушки, кроша бетон траками, во двор вполз танк. Остановился, повел чуть стволом. Так-так-так-так! Так-так-так-так!
– две очереди вспышек на конце ствола - и глухой негромкий взрыв - ага, хуй удерешь.
С танка прыгают темные фигуры. Соображаю - ща ведь, с непонятки, и пулю можно поймать! Ору, пригнувшись:
– Не стреляйте! Свои!
– О! Живой! Ну, молодца…
– Блять, патронов! Патронов дайте! К тэтэ или к автомату! Скорее!
– Э, да че ты! Не ссы, все, теперь наша взяла!
– смеется один
– Не лезь, дурилка… Вот, паря, на - мне в руки суют пачку пистолетных патронов, потом кто-то передает автоматный рожок… правда, патроны там не такие, с тоненькими пулями - отдаю обратно, набиваю магазины и только тогда чуть успокаиваюсь.
…Мастерская прогорела быстро. От нее осталась только груда обгорелой жести. Сгорели и несколько машин рядом с ней. Дом пылал как-то неохотно, но тоже жарко. Эти гады, похоже, успели набросать чего-то горюче-зажигательного… или само. А какая теперь разница. Слышно, как стреляют внутри патроны. Перед воротами, подальше от огня, суетились люди. Во дворе и за воротами стояли несколько броневиков, и такие же как с поста, и маленький, двухколесный. Дохлых бандитов стаскивали и складывали рядком, тут же сортировали трофеи. За воротами, съехав косо с дороги, догорал грузовик, здоровенный самосвал-песковоз, в нем тоже что-то несильно взрывалось.