Еще один простофиля
Шрифт:
– Вашего мужа легко напугать? – спросил я.
– Он очень любит свою дочь, – спокойно ответила она. – В подобной ситуации его напугать несложно.
– Что я делаю потом?
– Вы организуете получение денег. Забрав их, оставляете себе свою долю, а остальное передаете мне.
– И вашей падчерице, конечно.
После паузы она сказала:
– Да, конечно.
– Это звучит убедительно, – сказал я. – Тут только одна шероховатость. А вдруг вы знаете мужа хуже, чем вам кажется? Он может не испугаться и позвонить в полицию. Человек, сколотивший такое состояние, отнюдь не слабак. Это вы учли?
– Я же вам сказала – я с ним справлюсь.
Она сделала затяжку, и тлеющий кончик сигареты осветил ее блестящие яркие губы.
– Он болен. Два-три года назад все это было бы нереально. Тяжелобольной человек, мистер Барбер, не способен сопротивляться, когда кто-либо из его близких в опасности.
Я содрогнулся от мысли, что Господь мог даровать мне в жены такую женщину.
– Наверно, в подобных вещах вы разбираетесь лучше моего, – сказал я.
Она снова выдержала паузу. Я почувствовал враждебность в ее взгляде.
– Ну? Согласны вы или нет?
Я снова подумал о пятидесяти тысячах долларов. Бросаться в это дело очертя голову не стоило, но при тщательно разработанном плане оно могло выгореть.
– Мне надо подумать. Я дам вам окончательный ответ завтра.
Она поднялась, вынула из сумочки несколько купюр и бросила их на столик, разделявший нас.
– Это на аренду коттеджа и прочие расходы. Я вам позвоню.
Она ушла так же бесшумно, как и появилась, исчезнув в темноте, словно привидение.
Я взял со столика деньги. Там было сто долларов десятками. Держа их в руках, я мысленно умножил сумму на пять тысяч.
Часы показывали десять минут одиннадцатого. До возвращения домой я располагал еще парой часов. Уставившись на залитое лунным светом море, я обдумывал ее предложение со всех сторон, в первую очередь оценивая степень риска.
В начале первого решение во мне созрело. Оно было нелегким, но обещанная мне сумма производила впечатление. Располагая такими деньгами, мы с Ниной могли начать новую жизнь.
Я решил принять предложение, но исключительно на моих условиях.
Следующим утром я спозаранку отправился в коттедж. Биллу Холдену я сказал, что хочу продлить аренду еще на день, а может и дольше, и заплатил за два дня.
Я просидел возле коттеджа до десяти часов, а потом зашел внутрь и расположился у телефона. Аппарат зазвенел ровно в одиннадцать. Я поднял трубку.
– Барбер слушает, – сказал я.
– Да или нет?
– Да, но есть условия. Я хочу поговорить с вами и третьей стороной. Приходите сюда к девяти вечера.
Я не дал ей возразить, опустив трубку. Я хотел внушить ей, что отныне инициатива перешла ко мне и останется у меня впредь.
Телефон снова зазвонил, но я не поднял трубку. Выйдя из коттеджа, я запер дверь.
II
Аппарат в домике не умолкал. Я направился к месту, где стоял «паккард».
Я вернулся в коттедж в седьмом часу. Из дома я прихватил с собой кое-что. К счастью, Нина отсутствовала, иначе она могла поинтересоваться, зачем мне понадобился длинный электрический шнур, набор инструментов и магнитофон, купленный мною в период работы в «Геральд» и сохраненный ею.
Два часа, проведенные прошлой ночью в обдумывании плана Реа Мальру, оказались плодотворными. Я быстро понял, что главное условие моей безопасности – это гарантия того, что ни Реа, ни ее падчерица не подставят меня в случае провала, а сами умоют руки. Я решил втайне от них записать на пленку наш сегодняшний разговор: если Мальру и правда обратится в полицию, этой парочке не удастся отвертеться, свалив все на меня.
Я спрятал магнитофон в стенной шкаф в спальне. Аппарат работал почти беззвучно, но, оставив его в гостиной, я все же мог насторожить их шумом. Я проделал маленькую дырочку в деревянной стенке и вывел через нее шнур питания. Провод я подсоединил к выключателю освещения гостиной и убедился, что при зажигании лампы магнитофон начинает работать.
Несколько минут я искал место, где лучше спрятать микрофон, пока наконец не приладил его под небольшим столиком в углу комнаты, куда звук разговора доносился беспрепятственно из любой точки.
Единственным осложнением мог послужить их отказ зайти в коттедж или нежелание сидеть при свете. Я решил, что смогу заманить их в домик, сославшись на то, что на открытом воздухе нас может заметить случайный прохожий. Если они потребуют убрать свет, я погашу его кнопкой, размещенной непосредственно на лампе, а не настенным выключателем.
На пляже еще были люди, но их оставалось все меньше и меньше. Через час побережье опустеет.
Я собирал свои инструменты, когда раздался стук в дверь. Поглощенный работой, я оторопел от неожиданности. Я испуганно уставился на дверь. Затем спрятал инструменты под подушку, прошел к двери и открыл ее.
Передо мной стоял Билл Холден.
– Извините за беспокойство, мистер Барбер, – сказал он. – Мне надо знать, понадобится ли вам коттедж завтра. Меня спрашивают насчет него.
– Я хотел бы сохранить его за собой на неделю. Пишу сейчас серию статей, здесь прекрасные условия для работы. Если не возражаете, я рассчитаюсь с вами в конце недели.
– Конечно, мистер Барбер. До конца недели домик в вашем распоряжении.
Когда он отвалил, я вынул набор с инструментами, запер его и направился к «паккарду». Дома мне появляться не хотелось, и я проехал по дороге полмили до ресторана, где подавали дары моря. Когда я приступил к еде, мои наручные часы показывали двадцать минут девятого.
За окном смеркалось.
Я вернулся к коттеджу. Пляж обезлюдел. Фары я не включал. В домике работал кондиционер. Я хотел, чтобы к приходу гостей там установилась приятная прохлада. На веранде было жарко, но я сел там в кресло, ослабив галстук.