Еще один шанс. Часть 1.
Шрифт:
Вскоре легко, словно играючись, легко подул ветерок. Где-то в стороне затрещали кусты. Нолан в очередной раз вскочил и посмотрел в сторону шума. Один из пиратов пошел прогуляться перед сном "до ветра", недовольно ругаясь на всю округу. Над островом взошла большая, серебристая луна. Вечерний бриз принес со стороны леса запах прелых листьев и гниющих стволов деревьев. Воздух после дневного зноя стал прохладным.
Моряк поежился от холода и вернулся к костру. Подбросил сухих веток в огонь. Костер весело затрещал и багровый свет от огня полностью осветил большую фигуру корсара.
– И ещё, мне не нравиться то, что капитан до сих пор не повесил Хейли и его ребят, - Железный лом произнес недовольно.
–
– Корсар зло сплюнул. С силой сжал кулаки.
– Тысяча вонючих китов! Они пошли против решения большинства. Ирландцы не захотели продолжить раскопки и забрать всё золото. Они, отрыжка нарвала, отказались - значит, они не хотят сказочно разбогатеть и не уважают наших законов. А за это положена - смерть!
– Я знаю, почему они живы!
– "Гнойный прыщ" в очередной раз влез в деловую беседу "уважаемых" джентльменов. Он вытянул заросшую волосами шею и стал скрести подбородок грязными ногтями.
– Броди долго ждал, терпел, а теперь решил насладиться местью за унижения, которые этот мерзавец совершил с ним и его командой во время плаванья. Он хочет заставить Хейли мучиться и страдать. А заодно кусать локти и завидовать нам. Пусть удивиться количеству сокровищ, которое мы ежедневно грузим в трюм корабля. А повесить его или утопить - мы, всегда успеем. Тем более, обратная дорога долгая - хочется в пути веселья и развлечений.
Сидящие у костра согласились, и молча уставились на огонь, прокручивая у себя в голове предстоящие события. Время от времени кто-нибудь из них подбрасывал на догоравшие угли костра сухие ветви кустарника. Тогда пламя вдруг сильно вздымалось, ветви трещали, и синий едкий дымок тоненькой струйкой взвивался к темному небу, на котором одиноко сияла луна.
Внезапно из полумрака на свет костра выскочила большая тень. Её очертания заметались по освещенной площадке. Она быстро превратилась в мокрого, запыхавшегося от быстрого плаванья и бега "Ванючку храпуна".
– Тревога! Беда на корабле - грабят нас! Демоны!!!
– Он закричал, что есть силы. В его глазах застыл ужас от пережитого на корабле.
В подтверждении его слов на судне гулким эхом раздалась частая стрельба из неизвестного оружия. (Примечание автора. Если бы корсары знали об оружии будущего - фраза прозвучала бы так... Длинная автоматная очередь громом "разорвала" тишину ночи).
– Да какого дьявола, там, происходит?
– "Железный лом" сквозь зубы с силой выдохнул негодование.
Морские разбойники в недоумении стали выскакивать из палаток и смотреть в сторону моря. Рядом с пиратским шлюпом не было ни одного корабля. И только луна сиротливо освещала одиноко ставшее судно. Над лагерем кладоискателей "повисла" зловещее безмолвие. Лишь один звук нарушал идиллию возникшей тишины - отдаленный шум прибоя, разбивавшегося о скалы с другой стороны острова.
***
Корабль однообразно покачивался. В борт мерно бились волны. Так же однообразно, противно скрипели в блоках какие-то снасти. Неизвестный, выбрался из узкой галереи. Ничком, медленно стал красться вдоль поручней кормовой части парусника. Остановился, прислушался, осторожно осмотрелся. Впереди горел огонь. Большой фонарь на носу корабля тускло освещал фигуру часового, расхаживавшего по полубаку. В стекла светильника бились летевшие на свет большие бабочки, удивительно похожие на засохшие листья. Свет качающегося фонаря размазывал еле видимые очертания предметов на судне. Караульный повернулся спиной к крадущемуся пятну. Тень бесшумно метнулась к человеку. Раздался еле слышный удар...
"Скользкий Дрю" очнулся от сильной боли в затылке. Он был связан, лежал боком на полу. В его
Внезапно морского разбойника резко толкнули в спину. Кто-то уперся сапогом в его бок, а затем стал с силой тянуть за веревки, туже затягивая узлы... Это добрый дедушка решил проверить надежность "скрутки".
У-у-ум, - часовой застонал.
– Ы-й-хн.
– Слезы потекли по его щекам от резкой боли.
– Хры... бры... фахр... бо-о...
– Пленник попытался сказать что-то сквозь кляп, изо всех возможностей переминая тряпку зубами.
– Пойми, соколик, всё надо делать хорошо и на совесть!
– старик по-приятельски похлопал несчастного страдальца по щекам.
– А то кто тебя знает? Вдруг ты настолько востер, что через неделю... сможешь развязаться. А потом как стриганешь, к ляхам или свеям. Только пятки засверкают! А там - ищи тебя, как ветра в поле. Вон, ты, какой языкастый даже сквозь кляп пытаешься веревки грызть.
Дед проверив обмотку, и по-деловому крякнул с честью выполненного долга. Затем почесал затылок и по-отечески произнес.
– Я вот, что кумекаю, чертушка ретивый!
– Он подытожил результат своих умозаключений.
– Надо бы тебе, ясному соколу, пособить - выколоть глазоньки. Слепой-то ты, точно чай некуда не добежишь. Даже если случайно освободишься, то пути к дознавателям все равно не найдешь.
"Ласковый человек" достал из-за пазухи большой нож и аккуратно стал водить им перед лицом несчастного пирата. Он долго прицеливался и выбирал, с какого глаза начинать экзекуцию. Наконец перекрестившись, он стал медленно двигать концом лезвия к переносице.
Часовой выгнулся и завыл. От резких усилий у него побежали слезы по щекам.
"Кровопийц" остановил свои потуги и внимательно присмотрелся к "Скользкому Дрю". Пошамкал губами. Ненавязчиво улыбнулся беззубым ртом.
– Слушай, касатик, а я ведь был не прав. А вдруг ты через год или два всё же доберешься до проклятых немцев? Ведь верно в народе говорят - бешеной собаке семь вёрст не крюк. Возьмешь и всё поганым расскажешь про нас. Ты же теперь меня в лицо видел! Разговаривал со мной. Почти подружился. Да-а, не хорошо. Получатся, мы тебе поверим - отпустим! А ты, с нами - вона как - не по-людски.
– Нет уж уволь, родимый, так не пойдет! Надо тебе и язык отрезать. Так, быстро открывай роток. Высовывай, я тебе его мигом - чик и отрежу. Дед аккуратно, с крестьянской основательностью, начал тыкать кончиком ножа в кляп несчастного. Тряпка поддалась и начала медленно выскальзывать изо рта Дрю.
Пленник, испугавшись приближающейся пытки, стал извиваться и громко мычать на всю каюту.
Истязатель встал с пола и с удивлением посмотрел на несчастного.
– Ух, ты, плешивое худородье!
– Дед матюгнулся.
– Верно, сказываешь - хоть и рот закрыт!
– Он по-своему истолковал потуги несчастного освободиться от кляпа.
– Надо тебе ещё и ноженьки отрубить. А зачем, тебе, вообще бежать к нашим ворогам? Нечего бегать - баловство всё это. Будешь спокойно лежать, тут. И нам хорошо и тебе удовольствие. А если найдут тебя? Тогда, ты, уже ничего не сможешь - не сказать, не показать! И ног - у тебя нет...