Ещё один шанс
Шрифт:
— Я могу навестить Богдана Суворова?
Молодой парень нахмурился, вспоминая, есть ли такой в камере предварительного заключения. Старший его опередил.
— Вчера задержали. В изоляторе сидит. Извините, но пока главный следователь не даст разрешение на свидания с близкими, вас не пропустят. Вы кем приходитесь задержанному?
— Друг. — не зная что сказать, ответила она.
Он вопросительно глянул на нее, но не стал допрашивать, хотя сразу смекнул, что девушка врет.
— Приходите послезавтра. Возможно уже будет что-то ясно. — сухо ответил
Зоя вышла оттуда совсем разбитая. Пришлось ехать домой «не солоно хлебавши».
* * *
Мужчина с густыми бровями строго смотрел на Суворова, тот исподлобья на него.
— И чего же вам головорезам не живется?! Молодой парень. Мог работать, иметь семью, но нет! — рассуждал он. — Сегодня «приглашал» твою девушку. Симпатичная. Видать любит тебя, раз переживает. — он стучал ручкой вниз по бумаге не сводя глаз с парня.
«Зоя приходила?!»
— Она не имеет отношения к тому делу, что вы шьете мне.
— Еще как причем. Она была замечена с Асмоловым.
— Как сопровождающая модель и не более.
— Значит признаешь, что убил его из ревности? — прищурился старик, пытаясь словно клещами вытянуть из него правду.
Богдан видел, что камера пишет и не мог этого признать. Если бы не было камеры, то рассказал бы, что да как было. Но то, что он скажет, будет использовано против него.
— Нет.
— Твои слова против моих улик пустое место. Сегодня я выпишу тебе билет в СИЗО. Суд через две недели. Увести!
13. Свидание окончено.
Катя встретила подругу у входа в участок. Зоя вышла бледная как полотно. Подруга тут же бросилась помогать. Усадив на лавочку в ближайшем скверике, дала бутылку воды.
— Ну как? Не молчи, а то я начинаю фантазировать!
— Меня допрашивали. Пока я прохожу по делу как свидетель, но следователь намекал, что могу попасть и как соучастница.
— Чудесно! — в сердцах выпалила Катя. — И все благодаря Дон Жуану с прицепом мертвецов!
— Меня спрашивали какие дела меня связывали с Асмоловым и Богданом. Я честно ответила, что с Асмоловым я всего лишь ходила по просьбе агентства. Что это частая практика и ничего криминального в этом нет. Анжелику тоже, наверное, вызовут. Она была знакомы с ним очень давно.
«И она меня сдаст»!
Зоя уронила голову и расплакалась.
— Меня посадят!
— Ты чего?! Сама же говорила, что все нормально.
— Нет! Не все! Анжелика застукала меня, когда я скачивала прослушивающую программу на телефон Асмолова. Я соучастница!
— Это что-то новенькое!
— Богдан попросил в уплату долга Стаса. Я не могла отказать!
— Так и скажешь!
— Не могу! Если скажу, его засадят надолго! — Зоя расплакалась пуще прежнего.
— Он уже получил «длительный отпуск» за убийство. Посидит еще и за шантаж.
— А что будет со мной? Не хочу с ним расставаться!
— Как у вас все сложно. Уже поздно плакать. На нем висит убийство. Поэтому думай о себе! Или ты тоже хочешь испортить свою жизнь, и сесть лет на 5! Тогда можешь забыть о карьере и о своем будущем!
* * *
Провожая
— А твоя подружка сдала тебя. Сказала, что ты ее шантажировал.
— С каких пор правда считается «сливанием»? — он глянул спокойно на охранника, а тому не было что ответить.
— За мой недолгий опыт, я успел повидать много историй. И когда сажают таких молодых парней как ты, их подружки сливали всё, что надо и не надо, а после находили любовников и убегали с городов боясь расправы от бывшего.
«Правильно ты сделала Зайка, не стоит ломать карьеру. А я выживу. Решетка ломает слабых, а сильным укрепляет волю!» — подумал Суворов.
* * *
Первый месяц было очень тяжело. Зоя практически не спала. Ее мучила совесть, за то, что пришлось выгораживать себя предавая Богдана. Кошмары не давали спать, мучая девушку жуткими картинами тюремной жизни. Кроме всех этих «прелестей» жизни, она сильно тосковала по нему, а понимание того, что он теперь не скоро выйдет, убивало в ней всякую надежду, что они когда-нибудь увидятся. Еще и подруга подливала «масла в огонь», приговаривая, что ей нужно забыть его и думать о своем будущем, найти парня, завести семью. Это был удар ниже пояса. Забыть Богдана? Нет. На это Зоя уже была не способна. В агентстве целый месяц для нее не было ни одного заказа. Люди боялись, что ее подпорченная репутация навредит заказчикам. Но вскоре дело улеглось, а сделанная Романковым фотосессия сделала свое дело. Зою стали приглашать гораздо чаще. Только это и помогало ей отвлекаться от тягостных раздумий. Стас вернулся практически сразу после того, как посадили Суворова, однако к сестре не явился. То ли боялся, что Богдан оставил тут своих ребят, то ли решил исправиться и начать все сначала. Зоя тоже решила начать все с чистого листа, и навестила Оксану в больнице. Посодействовала и связями и деньгами, чтобы ей поскорее сделали операцию.
— Нравится картина? — прогуливаясь с Артемом по галереи, где он в очередной раз устроил выставку, и снова попросил Зою немного попозировать.
— Да. Очень живая. Не люблю, когда в картинах не видно мазков, а все вылизано, будто фотография. — ответила она.
— Ты понимаешь, что ждать бесполезно? Богдан сел на 20 лет. Даже если он выйдет, то будет совсем другим человеком. — заметив ее тоскливое выражение лица, напомнил о самом главном.
— Понимаю. Предлагаешь проглотить все, и через силу радоваться?
— А почему бы и нет? У тебя карьера только начала подниматься в гору. Вот-вот появится выгодное предложение, и ты будешь иметь постоянный доход.
— Думаешь, не судьба? — спросила она.
— Да. Следи за знаками. Вам постоянно что-то мешало сблизиться. — спокойно говорил он. Общаясь с Артемом у Зои часто складывалось впечатление, что она исповедуется на приеме у профессионального психоаналитика.
— Если бы он не затеял эту месть, мы могли бы… — у нее в горле застрял комок. — Почему для него было важнее прошлое, чем будущее?