Еще один великолепный МИФ
Шрифт:
– Они воины? Наемники?
Ааз покачал головой.
– Хуже, – ответил он. – Они – торговцы.
– Торговцы?
– Не фыркай, малыш. Может быть, торговцы – выражение для них слишком мягкое. Пожалуй, ближе будет Торгаши Высшей Пробы.
– Расскажи мне про них, Ааз.
– Я никогда не был силен в истории, но, насколько могу судить, некогда все измерение Девы пережило экономический крах. Какая-то напасть поразила и сушу, и воду. Рыба не могла жить в океанах, растения не могли расти на земле. Те растения, что прорастали, были искаженными, изменившимися, ядовитыми для животных.
Я лежал, глядя на звезды, пока Ааз продолжал свой рассказ.
– Путешествия по измерениям, некогда легкомысленное времяпрепровождение, стали ключом к выживанию. Многие покинули Деву, эмигрировав поодиночке или группами. Их рассказы о своей бесплодной несчастной родине послужили первоосновой представлений многих религиозных групп о загробном мире для грешных душ.
Однако те, кто остался, решили использовать способность путешествовать по измерениям для покупки и продажи диковин. Они утвердились в качестве торговцев. Что привычно в одном измерении, часто является редкостью в другом. По мере роста этой практики они стали богатыми и могущественными, а заодно – самыми прожженными торгашами во всех измерениях. Их умение торговать передавалось из поколения в поколение и отшлифовалось до такой степени, что теперь они не знают равных. Они рассеялись по измерениям и лишь время от времени возвращаются на Деву посетить Базар.
– Базар? – переспросил я.
– Никто не сможет за одну жизнь побывать во всех измерениях. Базар-на-Деве – это место, где деволы встречаются для торговли друг с другом. Оказавшемуся там гостю из другого измерения будет затруднительно не потерять слишком много, не говоря уже о том, чтобы остаться при своем. Говорят, если ты заключил сделку с деволом, то поступишь мудро, пересчитав после этого свои пальцы… потом руки и ноги, а потом родственников.
– Картина ясна. А что насчет бесов?
– Бесов? – Ааз произнес это слово так, словно оно имело дурной привкус. – Бесы во всех отношениях сильно уступают деволам.
– Как так?
– Они – дешевые имитаторы. Их измерение, Бесер, расположено поблизости от Девы, и деволы так часто торговали с ними, что чуть не довели их до банкротства своими неотразимыми «честными сделками». Чтобы держаться на плаву, бесы принялись подражать деволам, пытаясь толкать диковинки по разным измерениям. Необразованному они могут показаться умными и могущественными; фактически они стараются при случае сойти за деволов. Однако по сравнению с мэтрами они вопиюще некомпетентны.
Он замолк. Я поразмыслил над его словами, и они побудили меня к новому вопросу.
– Скажи-ка, Ааз…
– Хм-м? Да, малыш?
– А из какого измерения происходишь ты?
– С Извра.
– Тогда получается, что ты извращенец?
– Нет. Тогда получается, что я изверг. А теперь заткнись!
Я счел, что он хочет, чтобы я спал, и несколько минут хранил молчание. Мне требовалось, однако, задать еще один вопрос, дабы обеспечить себе хоть какой-то сон.
– Ааз?
– Лежи спокойно, малыш.
– А здесь какое измерение?
– Хм-м-м? Это Пент, малыш. А теперь, говорю тебе в последний раз, заткнись наконец.
– Кто
Ответа не было.
– Ааз!
Я перекатился на бок, чтобы посмотреть на него. Он вглядывался в темноту и к чему-то внимательно, очень внимательно прислушивался.
– Что такое?
– По-моему, у нас появилась компания, малыш.
Словно в ответ на его слова я почувствовал дрожь в защитном экране, когда что-то прошло сквозь него.
Я вскочил на ноги, и тут на краю светового круга от костра появились две фигуры. Свет от костра был не ярким, но достаточным, чтобы разглядеть на обеих этих фигурах плащи убийц, к тому же эти плащи с надвинутыми капюшонами были вывернуты золотой стороной наружу!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Во времена кризиса самое главное – не потерять голову.
Несколько мгновений длилась немая сцена – все четверо ее участников застыли, изучая друг друга. Мысли мои мчались вскачь, но не могли сфокусироваться на определенном образе действий. Я решил следовать примеру Ааза и просто стоял, равнодушно посматривая на две фигуры и пытаясь игнорировать наведенные на нас арбалеты.
Наконец один из наших гостей нарушил молчание:
– Ну, Трокводл, разве ты не собираешься пригласить своих друзей присесть?
Удивительно, но с этим вопросом обращались ко мне!
– Гм-м-м… – промычал я.
– Да, Трокводл, – протянул, поворачиваясь ко мне, Ааз, – и разве ты не собираешься представить меня своим коллегам?
– Гм-м… – повторил я.
– Наверное, он нас не помнит, – саркастически вставила вторая фигура.
– Чепуха, – отозвалась с равным сарказмом первая. – Двух своих самых близких, самых старых друзей? Брокхерста и Хиггенса? Как он может не помнить наши имена? То, что он забыл поделиться добычей, не означает, что он забыл нас. Будь справедлив, Хиггенс.
– Честно говоря, Брокхерст, – ответил второй, – я бы предпочел, чтобы он помнил про добычу и забыл наши имена.
Их слова были светски небрежными, но арбалеты ни разу не дрогнули.
Картина начала для меня проясняться. Очевидно, эти двое и были теми бесами, которые, как заверял меня Ааз, никак не могли нас догнать. К счастью, они, кажется, принимали меня за беса, убившего Гаркина… по крайней мере это, я думал, к счастью.
– Господа! – воскликнул, шагнув вперед, Ааз. – Позвольте мне сказать, какое это для меня большое удовольствие…
Он остановился, когда арбалет Брокхерста уткнулся ему в плечо.
– Не знаю, кто ты, – протянул он, – но я бы не советовал тебе совать сюда нос. Это личное дело нас троих.
– Брокхерст, – перебил его Хиггенс, – мне приходит в голову, что мы, быть может, несколько торопливы в своих действиях.
– Спасибо, Хиггенс, – поблагодарил я, испытывая сильное облегчение.
– Теперь, когда мы установили контакт, – продолжал тот, вознаградив меня ледяным взглядом, – я чувствую, что нам, наверное, следует привести нашего спутника, прежде чем продолжать эту… беседу.