Еще одна Ллеверлин!
Шрифт:
— Мямля, — прозвучал за спиной презрительный сиплый голос.
Я обернулась. Разумных существ, если не считать меня, в Храме не было. Павлины, священные птицы богини, таковыми нельзя назвать.
— Чего вылупилась? Мозгов, идиотка, проси. Моз-гов!
Ноги подкосились. Я села. На меня, распушив роскошной зелено-сине-фиолетовый хвост, смотрел павлин. Могу чем угодно поклясться — говорила именно она! Павлин подошел и тюкнул клювом мою ногу, раскрыл клюв и издал противный скрежещущий звук. Так. Мне послышалось. Я устала, не выспалась, получила огромную дозу
Опираясь на алтарь я поднялась. Рыба исчезла. Значит, Богиня меня услышала и приняла дар. Или она услышала добрую птичку, и в ближайшие два-три часа я резко поумнею и смогу претендовать на гениальность. Угу, только бы мозги из ушей не полезли…
Спотыкаясь и зевая я добрела до отеля. Поднялась в номер и рухнула на кровать. Мгновенно провалилась в глубокий сон, где бегала за Принцами Тьмы, потом от них, пряталась от наемных убийц и распевала с обезьянами перебродивший нектар, закусывая его амброзией.
Кто-то перебирал мои волосы. Я давно проснулась, но не шевелилась и не открывала глаза. Если это убийца, то почему он до сих пор не убил меня? Если поклонник, то какого демона вообще разбудил, а не воспользовался ситуацией? Я настолько устала, что пробегись по мне стадо кентавров, не заметила бы!
— Азриэль, — мне дунули в ухо. — Я знаю, ты не спишь. У тебя не получается притворяться, — судя по тону говоривший пребывал в хорошем расположении духа.
Не получается. Может быть я бесхитростное существо? Честное, прямолинейное…
Я перевернулась на левый бок. На кровати полулежал красивый мужчина. Черные без белков глаза, невероятная красота и сексуальность выдавали в нем инкуба. Где-то я его видела… Ба, да это же красавчик Афродиты. Проклятие, не дай Гера она найдет его в моей постели — все волосы выдерет.
— Дверь там, — я ткнула пальцем в означенное. — Вы красивы, — преуменьшила. Мужчина, расположившийся на кровати, безупречен. — Но у меня свадьба тут на днях намечается, жених катастрофически ревнив, — и не совсем психически нормален, но второе я вслух не произнесла.
— О свадьбе я и пришел поговорить! — инкуб подтащил к себе вторую подушку, взбил ее и подложил под локоть. — Хочу к алтарю тебя повести.
— Вы мне отец родной?! — я подскочила. Странный темный. На солнышке перегрелся.
— Именно! — воскликнул красавчик.
— Что «именно»? — я тряхнула головой и непонимающе посмотрела на инкуба.
— Я твой отец! Лотариназ Ллеверлин. В прошлом известный актер зерофильмов, сейчас законный муж Богини Любви Афродиты и сам Бог разбитых сердец по совместительству.
Мамочки! Я сползла на пол. Двадцать шесть лет росла безотцовщиной, а тут на тебе… Полный комплект: папаша Бог, мачеха Богиня… И я… Так себе — неудачное стечение обстоятельств!
— Доченька? — новоявленный отец свесился вниз головой с кровати. — Что с тобой? Ты меня слышишь? — он скатился на пол, вцепился в меня и потряс, словно большую плюшевую игрушку.
Слышать-то слышу, но ума не приложу что делать. Это с пять лет папы очень нужны. Сказку на ночь почитать, лук со стрелами смастерить, конструктор помочь собрать, мальчишке из соседней пещеры руки ноги переложить и язык вырвать, чтобы не обзывался, а в двадцать шесть мне половина семейной ячейки зачем? Он мое сердце разбитое склеивать будет? Спасибо, но мужчине я его не доверю! Подруги, мороженное и мелодрамы по десятому слезоточивому каналу зеровидения справятся с деликатной задачей лучше.
— Азриэль, — папа заглянул мне в глаза, под веки, в нос, в ухо и попробовал раз жать зубы, но я как раз немного пришла в себя от радостной встречи с отцом и почти убедила себя в необходимости броситься инкубу на шею, но опасалась свернуть ее нечаянно. Она на вид хлипковата, а я сильная.
— Лотариназ, не надо! — для острастки я клацнула зубами. Красавчик (мне было еще трудно называть его папой даже в мыслях) отдернул руки и натянуто улыбнулся. Мы молча посидели пять минут, после чего одновременно выразили мысль пойти в ресторан при отеле и выпить чего-нибудь способствующее установлению семейных отношений.
Я откопала в чемодане участницы реалити-шоу парадно выходной купальник и направилась в ванную. Переодеться, умыться, волосы из неприличного веника в приличную косу заплести и капельку подумать. В голову настойчиво лезла мысль о побеге. Если надавить на жалость и чувство вины инкуба, то я получу отличного сообщника с обширными возможностями. Но испытывает ли Лотариназ жалость и вину? Это-то я и собиралась за ужином выяснить.
Мы спустились в ресторан. Служащие женского пола, не зная предистории, смотрели на меня с завистью, а папочке посылали мимикой и жестами недвусмысленные намеки. К слову, он не обращал на них никакого внимания. То ли все прочие женщины по сравнению с Афродитой меркли, то ли инкуб стал разборчивее в связях.
Мы сели в дальний угол. Мало света, много сигаретного дыма и пустые столики рядом. Сделали заказ и стали ждать нечто с непроизносимым названием. Лотариназ рекомендовал блюдо местной кухни. Сказал на потенциал хорошо влияет. Только я не совсем поняла о каком потенциале он говорил.
Я задала несколько наводящих вопросов, чтобы выяснить истинные причины появления темного в своей жизни. Он мастерски ушел от прямых ответов. Промямли что-то про старость, сентиментальность и желание отмечать праздники за одним столом со всеми родственниками. Угу, никакого стола не хватит всех его детей вместе посадить. И денег на подарки!
Нам принесли заказ. Я вдохнула аромат блюда, сглотнула голодную слюну и замерла с вилкой в руках. С моего места отлично просматривался вход в ресторан. На небольшом пространстве перед рядами столиков стояли и крутили головами, надо полагать в поисках меня, две женщины. Одна высокая жгучая блондинка с чернильной кожей, а вторая огромная троллиха, затянутая в кожаный купальный костюм с заклепками, подчеркивающий выдающиеся мускулы.
— Мама… Бабушка…
Святой кентавр, они же сейчас мой единственный шанс на спасение частью мозаики на полу ресторана сделают!