Еще одна темная половина
Шрифт:
– Ага, – кивнула я.
Разберусь по ходу дела.
Я ждала третьей загадочно-мутной фразы, но не дождалась. Так и ехала через заснеженный лес на заднем сиденье большой черной машины в компании безупречно красивой статуи. И надеялась, изо всех сил надеялась, что это не последние спокойные минуты в моей жизни.
Дверцу мне открыл совершенно незнакомый вампир. Красивый, конечно. Белокожий – тоже конечно. С черными волосами, падающими на лицо, тремя колечками на нижней губе, двумя – в брови и десятком – в левом ухе. Улыбка
– Демон, – прокомментировала Мари. – Один из древних.
– А ты любимая игрушка братца Люция? – оскалился Демон. – А можно я тоже поиграю? Давным-давно, когда этих сосунков и в природе не было, мы с ним все делили на двоих.
Это я рычу?
Это он хохочет? Зло и восторженно.
Это внутри у меня разливается чистейшая холодная ярость, та самая, помогавшая моими слабенькими женскими ручками, не знавшими гантелей, отрывать головы взрослым мужикам.
– Видала ее глаза? – кивнул Демон Мари. – Я же говорил!
Мари подошла ко мне, развернула, держа за плечи, и тщательно изучила мое лицо. Эмоции она, разумеется, не спешила выражать.
– Подвал, – заключила она в конце концов. Я даже обрадовалась. В подвале мне вообще было спокойно и хорошо. Подумаешь, погипнотизируют немножко, зато там я защищена от настоящих опасностей.
Но я передумала, когда в подвале Мари уверенным шагом прошла мимо двери в удобную и комфортную комнату с едой и туалетом и открыла дверь клетки, в которой я просидела несколько неприятных часов. И когда я просто встала на пороге и помотала головой, она, не мучаясь рефлексией, втащила меня силой.
И надела наручники.
С цепями.
И заперла клетку.
Выключила свет.
И ушла.
Дежа вю.
8. Старый друг
В темноте все ощущения обостряются.
Особенно, если ты на какую-то часть вампир. Знать бы, на какую. Потому что все это время я забывала подумать о том, о чем меня будет нежно расспрашивать Эшер в этом подвале. О сказочке про слияние людей, вампиров и «других сущностей» в единое бессмертное и тяготеющее к знаниям существо.
Очевидно же, что мы с Люцием соединились как-то очень уж хреново и явно не были двумя половинками. Может быть, мы были куда меньшими частями. По крайней мере, к знаниям меня сильнее тянуть не стало. К выпивке – да. Возможно, мы были бессмертным алкоголиком.
Но чувства – были не человеческие. Я не боялась.
Я и в прошлый раз не слишком боялась, но тогда был шок, тогда была депрессия и лекарства от нее в моей крови.
А сейчас я слишком много знала для того, чтобы бояться. Как минимум, что меня не убьют.
И могла в полной мере насладиться полной темнотой, в которой, как ни вглядывайся, нет ничего – только еще более полная темнота.
Или тяжестью, холодом и грубостью наручников. Они оттягивали запястья, холодили
Твердым покрытием пола – бетонным, холодным. Я была в том, в чем пошла открывать дверь этим утром – футболке и пижамных штанах, которые не защищали от холода подвала.
Теплым, но затхлым воздухом, в котором тянулись еле уловимые нити посторонних запахов: еды, которую загрузили в холодильник сегодня утром, воды из крана с оттенком ржавчины, чуть холодноватого тела Мари – ого, я чуяла Мари, духов какой-то живой женщины, которая была здесь пару недель назад…
И тьмы.
Я даже прислушалась. Тишина тут тоже была абсолютной, но мне остро не хватало пяти чувств, чтобы понять, что я сейчас ощущаю. Почему я ощущаю запах тьмы. Запах. Тьмы.
Что это вообще?!
Я дернулась – это было как зуд. Как будто я хочу открыть глаза, а они никак не открываются. Или сквозь насморк ощутить явно сильный аромат. Но он не пробивался, я не могла идентифицировать это, и вот тут уже начинала паниковать.
«Люций!»
Я позвала его внутри себя, но не получила отклика. Может быть, это вообще был не он, мне пофиг. Мне нужно было понять! Ни его сущность, ни я сама не могли дать ответа.
Я застыла. Замерла. Прекратила дышать. Постаралась не существовать. Все, только чтобы ощущение тьмы проявилось отчетливее.
И в этот момент моей шеи сзади коснулось что-то влажное и горячее.
Я откатилась в сторону – насколько позволила длина цепей наручников! Но – ничего. Ни запаха. Ни звука. Ничего.
Сердце грохотало в ушах, мешая успокоиться. Может быть, мне показалось?
Но в этот момент оно случилось снова – и я поняла, что это язык! Кто-то лизнул меня в шею сзади. Кто-то, кого не могло быть в запертой клетке!
Кто-то, кто засмеялся сейчас прямо над моим ухом.
Тихо. Хрипло. Сухо.
Знакомо.
Не мне.
Внутри меня – не я – что-то встрепенулось на этот звук.
Загрохотали цепи, и наручники дернулись – кто-то тянул их к прутьям клетки, наматывал цепь на что-то наверху и притягивал меня к стенке так, что руки оставались задранными наверх, а двинуться было невозможно.
Я не слышала, чтобы кто-то входил в подвал или даже в клетку. Но этот кто-то был здесь. Внутри. В темноте.
– Ты догадалась? – голос такой сухой и хриплый, что от одного его звука хочется пить. И вот теперь я ощутила присутствие рядом с собой. Не дыхание – дыхания не было. И запах тьмы – он усилился.
И отклик внутри – тоже.
Я попыталась привстать, но с руками, натянутыми над головой, это было сложно.
Тогда и ощутила дыхание – снова позади, у самого уха, холодный вздох, пахнущий тьмой, пошевелил волосы. И язык прошелся по изгибу ушной раковины – острый, горячий, влажный.
– Еще нет? – пересыпался мелким песком тот самый голос у другого уха. – А если так?