Ещё раз
Шрифт:
— Тебе сколько надо? Зачем не спрашиваю.
— И правильно! Многие знания умножают многие печали. Надо пару порошков. Можно три. Максимум штуки четыре-пять.
— Понял. Спрошу.
— Имей ввиду — это не наркота, не лекарство из списка строгой отчётности, просто в аптеке они не продаются. По деньгам будет сотня — тебе половина, остальным пусть Миша рулит.
— Если это не наркота, за такие деньги он тебе мешок притащит.
— Не нужен мешок. Человеку на один, может два приёма нужно, остальное только выбросить.
— Ясно. Сейчас позвоню Мише. Если он возьмётся, когда за бабками подъехать?
— Сегодня
— А если откажется?
— Не страшно. У нас сосед по лестничной клетке психиатр, с четвёртого класса меня ведёт. Могу его попросить, но очень не хочется. Он же сразу начнёт копать — зачем, почему, кому? В карточку запишет. Лучше без него обойтись.
— Это точно. С ними лучше не связываться. Аванс могу посулить?
— Не больше половины, а лучше треть.
— Всё. Звоню.
Я читал материалы бывшего завлаба. Почти на первой странице расположение его захоронки с маяком. Лежат какие-то материалы, техника, хотя не факт, что после переноса она будет работать, и… доллары! Советские деньги тоже, но, главное, там доллары. Надо сообщить себе-будущему. Я ему еле-еле тринадцать тысяч долларей и шесть тысяч марок набрал, а там в одной сумке лежит полученный, обмененный и обналиченный кредит. Сто тысяч вечнозелёных. Понятно, почему Валерьяныч в прошлое слинял, в девяностых за значительно меньшие деньги людей убивали. Как написано, кредит в банке ему дали под закупку техники, но после обналички напряглись, заподозрили кидок и стали требовать возврата.
Надо бы себе-будущему место указать, пусть себе возьмёт. В то, что умер, мне как-то не особо верится. Завлаб и соврать мог.
Ладно, только возвращаюсь к работе, опять звонок. Янка. Такой ласковой лисичкой обернулась, просит:
— Серёженька, ко мне девочки зашли. Мы чай пьём. Миленький, добренький, хорошенький принеси нам тортик, а? А то у нас совсем ничего нет к столу.
Понимаю, дело не в тортике, но и отказать подруге не могу. Булочная у нас рядом, напротив, через дорогу. Ладно, сбегаю, порадую девчат.
Сбегал. Отношу подругам. Звоню в дверь, Янка открывает, затаскивает внутрь. Типа, неудобно добытчика без чашки чая отпускать. А в квартире наши девчата. Илонка, как обещала, подруг привела. Лена, Ира, Тоня и Милка сидят в гостиной, и все они на меня смотрят с каким-то таким гастрономическим интересом. На меня, не на тортик! "В мире животных" один раз смотрел, там львицы так же взирали на пробегающих антилоп.
— Ой! Серёженька! — сладко улыбнулась Мила. — Ты сегодня такой модный, весь по фирмЕ одет! Когда нам Илонка сказала, что тебя, такого прикинутого, встретила, мы даже не поверили. У тебя ведь рубашка Ли Вестерн Регуляр?!
Дальше последовал тщательный анализ моей одёжки. Илона и Мила были основными специалистками по данному вопросу и щедро делились информацией с подругами. Ведь даже Яна, получившая от родителей джинсовые вещи, плавала в столь сложном деле. Оверлок, деним, нитка, пять карманов и многие другие термины были объяснены на моём примере. Не знаю, откуда были почерпнуты данные, Илонку раз видел в джинсах, Милку — нет.
В глазах девчат я сильно поднялся. Правда, витал вопрос "Откуда дровишки?", импорт, в смысле. Сказал, что есть знакомый, у которого папа возит грузы за рубеж. По знакомству, он продал вещи недорого.
Про "и мне недорого" речи не было, даже "недорогой" уровень цен девчата не тянули. За чаем с тортиком мне строили глазки Мила и, немного, Тоня, но так… без корысти, скорее машинально, по привычке. Потом зашёл Тарас, Янин жених, и разговор о фирменных шмотках пошёл на следующий круг.
На челе молодого человека отражалась переоценка моего статуса. В его системе мироздания такой шмот я никогда не смог бы купить. Джинсы, рубашка, казаки, "Ориент", две цепочки, как теперь ему понятно, золотые. Решил добить парня и, когда он закурил "Яву", достал "Герцоговину Флор". Вы поняли, да? Мои папиросы, с табаком на пару больших затяжек, полтинник стоят, а его набитые сигареты всего 30 копеек.
Видимо, решив сделать бескорыстную пакость, "добрая" Илонка похвалила меня за то, что по первой просьбе Яны, я бросился в магазин за тортом. У парня нашёлся повод задуматься о друге детских лет своей невесты. Например, "в какие игры они играли?" Пришлось объяснить:
— Это у меня рефлекс такой. Когда в яслях мы сидели рядом на соседних горшках, а я достал ириску, но не отдал её сразу Янке, она ударила меня куклой по голове. С тех пор боюсь её и отдаю всё сладкое.
Калитина, поддерживая игру, подхватила:
— Зато он съедал мою котлету. Я их не любила и скармливала Серому, пока воспитательница не видит. Вот он такой большой и вырос.
Жених, после таких интимных откровений, немного приободрился. Видимо, счёл столь высокие отношения безопасными для семейной жизни. Даже заявил, в смысле, что возненавидел бы любого, заставившего его съесть детсадовскую котлету.
— Ясельную! — хором поправили его мы с Янкой.
Люсио
Вчера выполнил просьбу Яны, пришёл к ней, модно одетый в новый джинсовый наряд. Она показала друга детства жениху, а Илонка, случайно встретив меня, привела и наших девчат. Что примечательно, в компании ни слова про Егора и Дашу не было сказано. Интересно почему? Жених проникся давностью нашей дружбы с его невестой, и чуть было не пригласил меня на свадьбу. Но не пригласил, вовремя спохватился, вспомнил, что я не из их круга. Зато рассказал, свадьбу будут гулять в ресторане. Правда, замял вопрос в каком. Явно, не в дорогом.
Были обсуждены самые животрепещущие, для девушек, конечно, вопросы: Какая будет фата? Короткая или длинная? Какое платье? Шифоновое или из парчи? Сколько будет и каких машин? На машинах я распрощался, под предлогом встречи с другом.
— Чернокожей подругой! — захихикали девочки.
— Если бы, — вздохнул я. — Паула вчера попрощалась со мной. Она возвращается на Кубу.
Новость вызвала слабое оживление, но я ещё не успел выйти за дверь, как разговор вернулся к свадьбе.
Вечером приехал Лёша, отдал приглашение и взял деньги на лекарство. Полсотни Мише он сразу предлагать не стал, спросил человека — сколько надо? Михаил пообещал достать несколько порошков, но потребовал для знакомого санитара, за проход в отделение, блок "Беломора" и четвертинку водки. За лекарство нужно выдать поллитру ему и бутылку портвейна, можно вермута, с блоком сигарет, обязательно "Примы", другому знакомому санитару, который собственно и возьмёт лекарство. Всё! И то Миша посчитал, что дороговато выходит, но меньше никак нельзя. Я велел отдать добытчику, после получения порошков, весь остаток денег. Лёше обещанного хватит, а Михаил инвалид на маленькой пенсии.