Есель-моксель (несерьезные рассказы)
Шрифт:
– Здесь останови, - попросил Валентин "тетю".
Он сробел: вдруг впереди жена. Чревато последствиями - влететь под суровые очи в трусах с пышной дамой на мотоцикле... Доказывай потом, что не блуданул, а заблудился.
Ночь стреляла, орала, свистела. Время от времени рявкал мегафонный голос. В ручной усилитель пьяно горланил брат Иван: "Внимание! Валентин! Даю ориентир". И стрелял из ружья. Вдруг скомандовал в тот же мегафон: "Поднять вертолеты!"
"Они что и МЧС организовали?
–
– Это сколько денег за "вертушки" платить?!"
В центре поисков светили фары машин. В кустах мелькал фонарик, оттуда доносился жалостный голос жены: "Валя! Валя!" И слезливый сестры: "Брат! Мы здесь!"
"Как это она пошла на убытки, бросила шандычный пост?" - подумал Валентин.
Подкатила машина кума.
"В Турецке его нет, я всю деревню обегал", - доложил Петя.
– Поднять вертолеты!
– снова замегафонил брат.
– Кого потеряли?
– вышел на свет Валентин.
– Нашелся! Нашелся!
– закричали сыновья.
– Внимание!
– мегафонно продублировал их Иван.
– Поиски закругляются. Объект найден без штанов!
– Валечка!
– в слезах радости бросилась на шею сестра.
– Родной! Больше не буду торговать шандыком! Бога молила вернуть тебя и поклялась, найдем живым - не торговать!
– Дак я же сам нашелся!
– Все равно не буду!
– А ты, кум, не клялся не голосовать за дерьмократов?
– О политике ни слова!
– тискал в объятиях друга Петя.
– С тебя что, брючата русалки сняли?
– В лесу русалок нет, - никак не мог наговориться в мегафон Иван, большой книгочей, - это его ундины до трусов разобрали.
– Ванька, брось матюгальник!
– закричала Надежда.
– Я испугалась, у тебя сердце прихватило!
– сняла свою куртку и ласково одела Валентина жена.
– Одежка моя полная грибов где-то рядом, - заоглядывался Валентин.
– Найдем завтра, - в "матюгальник" приказал брат.
– Всем по машинам!
И выстрелом поставил громкую точку поискам.
В доме родителей быстро спроворили застолье - в центре стола поставили диаметром со скат "КамАЗа" сковороду полную жареных опят - и загудели на всю оставшуюся ночь.
– Нет, ты скажи, - приставал захмелевший Петя, - ты почему в трусы-то не собирал грибы? В твои семейные ведра три войдет, как в бочку. Резинку затянул и греби лопатой!
– Он побоялся - русалки набегут на открывшиеся взору причиндалы!
– Ундины, - поправил брат Иван уже не в "матюгальник", он и за столом сидел бы с ним, но отобрали игрушку.
Схватив рюмку, Иван заорал вместо тоста:
– Поднять вертолеты!
– Тут машину заправить нечем - горючки нет, а на вертолеты где взять?
– Шандык зальем в "вертушки"! Куда его Надька теперь девать будет?
– Да уж не в твою глотку солью!
– хлопнула сестра рюмашку и выскочила из-за стола с частушкой:
– Ой! Дык! Дык! Дык!
Дюже сладенький шандык!
Два стакана приняла
И в присядочку пошла!
Оп-па! Оп-па! Милому награда!
Полна попа огурцов - так ему и надо!
– Грибов! Грибов, Валька, полна задница!
– внес лепту в эстрадное выступление Иван.
– С утра баню истоплю, - наклонился к Валентину кум Петя.
– Попаримся, я нынче сто веников нарезал.
– Надо сначала штаны с грибами найти.
– А куда они от нас денутся?..
ЧЕРЕЗ ГОЛОВУ ЗА БОРТ
При Советской власти на выборах не надо было мозги до посинения ломать - за кого крест ставить, а кому пустоту в квадратике? Бюллетень опустил - и голова ни до, ни после не мается. А сейчас каждый раз Нина Егоровна Мотькина за месяц до урны начинала вибрировать, к подружкам бегать, которые в политике такие же ни украсть ни покараулить.
В прошлый раз порешили уличным бабкомом за Быкова голосовать. Он всем пенсионерам в село подарки прислал. По килограмму сахара, муки, гречки и пряников. За него дружно бросили в клубе бумажки-бюллетени.
Через год двоюродная сестра Валя с газеткой дорогу перебегает:
– Нинка, ой взяли грех на душу! Быков-то мафиози, по нему всемирный розыск назначили. А мы "хороший человек, за пенсионеров биться будет". Забился, сердешный, в доску! Миллионами долларов ворочал в свой карман.
Обсудили бабоньки промашку. Как клюнули на дармовой сахарок с пряничком. А откуда знать? На лбу у кандидата "вор" не написано.
И вот опять выборы. Нина Егоровна достала листовки, что в почтовый ящик целый месяц бросали. Девять кандидатов, лбы у всех любо дорого смотреть без сучка и задоринки. Как быть? Разложила на столе агитки, изучает фотографии с биографиями, гадает - кто будет за пенсионеров горой, а кому скорее бы они вперед ногами под бугорок проголосовали?
– Неужели Валера?!
– пошаркала через дорогу к сестре Вале.
– Который тебя на танец пригласил, а ты сверкнула трусами в ответ?
– Ну!...
Давно это было. Нине Егоровне до Егоровны было еще расти и расти. Нинкой звали. А тот день перед глазами как сейчас стоит.
Складывался он исключительно полосато. Тут тебе полная полоса счастья, а вот уже слезы ручьем.
Началось с киселя. Послевоенная деревня, слаще морковки ничего не видели. Кисель проходил большим деликатесом. Мать делала объеденье какой. С сахаром. Сготовила, по тарелкам разлила. Нинке тарелка досталась на пару с младшей сестрой Любкой.